Колыбельная для эльфа - Хрипина-Головня Ольга "Amarisuna" (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Послушай, Амарисуна, если бы я тогда знала, кто ты, я бы конечно и пальцем тебя не тронула, но я испугалась за Мориана. Нет смысла обижаться на того, кто действовал из самых лучших побуждений. Нам придется какое-то время ехать вместе — не думаю, что молчание и неприязнь станут хорошими спутниками.
Суна потерла шею.
— Где ты только драться так научилась, — пробормотала она. Елайя улыбнулась.
— Так я же полукровка. Выросла в Мэле, там полукровок далеко не все принимают. Приходится учиться защищать себя, иначе никак. А потом я пришла в школу Стражей. Ты себе представить не можешь, какие там тренировки.
— Ты себе представить не можешь, что я могу себе представить, — пошутила Амарисуна, — да и потом: ночью эти тренировки не очень-то вас спасли, как я увидела.
Елайя покосилась на ехавшего впереди Мориана и понизила голос.
— Ну, между нами, нападавшие были не простые воры, ребята сказали, что у них был какой-то неизвестный стиль боя, и…
— Дорога ровная, давайте-ка поторопимся, — крикнул Мориан, пуская Смешинку в галоп. Эльфийка вцепилась в гриву Вихря и успела только охнуть — единорог, желая показать, что никакие лошади не достойны рядом с ним бежать, рванул с места и через несколько секунд оставил спутников далеко позади. Суна примерзла к гриве, боясь даже открыть рот, чтобы остановить рисующегося единорога — ей казалось, что любое лишнее движение приведет к тому, что она упадет. Не снижая скорости, единорог повернул на развилке, огибая деревья, и с ходу врезался в мягкий, цепкий кустарник. Когда подоспели остальные — остановившись у начала второй дороги — девушка как раз заканчивала вытаскивать из волос ветки и ругаться с Вихрем.
***
За день успели проехать немного. Небо хмурилось и то и дело проливалось дождем. Суна, не догадавшаяся взять в дорогу ни плаща с теплым подбоем, ни одежды потеплее, отчаянно зябла. В какой-то момент Мориан остановился и достал из сумки свой запасной плащ, молча протянув его девушке.
Стало теплее, но к вечеру Суна все равно начала шмыгать носом.
Эльф ехал молча, погруженный в собственные мысли. Зато у Елайи рот просто не закрывался — и Амарисуна вздохнула с облегчением, когда мужчина объявил, что пора искать место для ночлега и Елайя переключилась на Мориана.
— Надо как следует отдохнуть перед завтрашней дорогой, — весело заявила Елайя, снова равняя лошадь с суниным единорогом.
"И поесть", — добавила по себя Суна. Долгая тряска в седле здорово ее вымотала, и больше всего эльфийке хотелось поплавать в теплой воде озера — ну или хотя бы ручей, должен попасться по дороге? — вкусно поесть и лечь спать. Правда, на первом же привале выяснилось, что гнусный Изгнанник и полукровка-неуч прихватили с собой подкопченную на огне матуйю — при жизни бывшую звонкоголосой птицей с пестрым оперением.
— Эльфы не едят матуйю, — прохрипела Суна, кое-как справившись с приступом тошноты.
Мориан помахал у нее перед носом крылом и показательно облизнулся.
— Посмотри на меня внимательно. Я эльф? Эльф. Что я ем?
— А почему нет? — простодушно поинтересовалась Елайя. Суна осторожно взяла жареный гриб и с опаской к нему принюхалась. Гриб пах вполне съедобно.
— Потому что матуйя разумна. Не в той степени, как ма-а, или… Смешинка, — Суна покосилась на чешущего о ствол дерева спину Вихря. На морде единорога застыло на редкость глупое выражение.
— Но она же не говорит, — удивилась Елайя, повертев в руках аппетитную тушку. Амарисуна скорчила гримасу.
— Смешинка тоже. Но ты станешь ее есть? Матуйя разумна на уровне ощущений. Она способна отличать эльфов от сельтов, чувство чужой печали от радости. Мы умеем различать разумное от просто живого. О, мать-земля, почему я говорю так, будто ты сама — не эльф?
Елайя пожала плечами.
— Возможно потому, что я никогда не жила в эльфийской земле и воспринимаю себя только человеком.
Мориан махнул рукой.
— Не слушай ее, Елайя. Если бы она попала в те края, где из съедобного — одни коренья, да плесень, слопала бы и матуйю как нечего делать. И добавки бы попросила.
Тогда Суна не ответила на выпад эльфа, хотя достоин ли Изгнанник называться эльфом? Но сейчас, она исподтишка принюхивалась к мешкам с провизией, притороченным к седлам, и пыталась угадать, чем ее обрадуют на сей раз. В ее собственной сумке одиноко болтался кусок хлеба с сыром. Девушка рассчитывала, что закупит весь необходимый провиант в городе, но Мориан сказал, что у него нет желания тратить на это время, и лучше он возьмет из запасов Школы на долю Суны.
Кроме того, как Амарисуна не оглядывалась, она не видела ни малейшего намека на воду, что, для привыкшей к абсолютному комфорту девушки было весьма огорчительно.
Дорога ровно стелилась вперед. Изредка из-за золотисто-красной листвы проглядывали маленькие полянки; угрюмо жались к земле кустарники со съежившимися от внезапно наступивших холодов ягодами. Воздух был свеж, сыр, пах землей и плесневелыми грибами и врывался изо рта струйками при каждом слове.
Заявив о привале Мориан, тем не менее, проехал еще изрядно, прежде чем Смешинка сбавила шаг, и эльф свернул с дороги на едва приметную тропинку. Ехать по ней верхом было неудобно, тропинка то и дело петляла, а ветви деревьев так и норовили схватить путников за волосы, одежду или запутаться в гривах. Одна особо бойкая ветка неожиданно хлестнула Суну по щеке и эльфийка испуганно охнула. Мориан резко обернулся и, увидев, что все в порядке, едва заметно пожал плечами. Наконец, деревья впереди расступились, и тропа вывела путников на небольшую поляну, за край которой медленно уплывало важное, надутое, налитое кровью солнце. Среди ветвей впереди заманчиво блестела водная гладь, и девушка тут же воспаряла духом.
Всадники спешились.
— Елайя, займись постелями, Суна расседлай лошадей и… Вихря, — Мориан подмигнул единорогу, — а я схожу за хворостом для костра.
— Раскомандовался, — проворчала Целительница, снимая седло с недовольного единорога. Елайя, сладко потянулась и огляделась по сторонам. Увидев неподалеку разлапистую ель, она довольно улыбнулась. Прислонившаяся к боку Вихря Суна смотрела, как сноровито Елайя обламывает ветки и кладет их на землю, одна на одну. Сверху пошли тоненькие подстилки. Суна хмыкнула. Подстилки были сшиты эльфами, скорее всего, в Вендориане. Когда-то Амарисуна уже спала на таких и знала, что, несмотря на легкость и компактность, они прекрасно уберегали от сырости и холода.
— А если снова пойдет дождь? — спросила Целительница. Елайя глянула на небо.
— Не пойдет, — уверенно ответила она и принялась расчищать место для хвороста.
Спохватившись, Суна расседлала заждавшуюся Смешинку и подошла к Дахо. Жеребец ткнулся ей в ладонь мордой, и эльфийка почесала его между ушей.
— Знаешь, — Елайя села на корточки возле одной из "постелей". — Я бы тебе хотела кое-что объяснить. Я полукровка и поэтому для меня то, что Мориан Изгнанник не значит ровным счетом ничего. Я знаю, что для вас это страшное клеймо, но я никогда не жила в эльфийских землях. И никогда не считала себя частью эльфийского рода. Моя мать была Стражем, а отец — человеком. Но я ручаюсь: рядом с Морианом ты можешь быть уверена в том, что он будет защищать тебя до последнего вздоха, что бы ни случилось.
— Дело не в том, что он Изганник, — Суна помедлила, подбирая слова.
— Дело в том, за что он был изгнан. Что двигало им, когда он решил, что может отнять жизнь, не принадлежащую ему.
Елайя прикусила губу, потянулась к одной из сумок и принялась сосредоточенно выкладывать ее содержимое перед собой. Суна увидела пару котелков, странного вида зерна, грибы, сыр и хлеб.
— Можно мне? — облизнулся Вихрь и сунул морду в сумку.
— Нельзя, — показала Елайя единорогу кулак. Вихрь клацнул зубами и отправился к краю поляны, к Дахо, чинно пощипывающему траву в ожидании полагающейся ему краюхи хлеба и зерна, и Смешинке, с энтузиазмом обгрызающей молоденькое деревце.
