Наследница проклятого рода. Книга II - Трояновский Дмитрий Витальевич (книги полностью txt) 📗
– Но зачем она это сделала? Зачем ей возвращать нам добычу? – спросил у нее кто-то.
– Откуда мне знать, – встрял кто-то еще. – Но вы же сами видели, как недавно она ушла с кем-то из соседей, а сейчас вернулась одна? Я не удивлюсь, если вскоре мы найдем его с перерезанной глоткой! Может быть, она решила кроме чаши отобрать и все остальное? Ей ведь ничего не стоит снова вернуть себе кубок.
– Вы правы! – вновь заговорила крестьянка. – Надо предупредить, чтобы никто не оставался с чужестранкой наедине, если хочет жить.
Крестьяне вполголоса переговаривались между собой и явно избегали общения с Флиамантой. Все постоянно пялились ей в спину, но стоило девушке обернуться, как люди отводили глаза. Не прошло и часа, а среди собравшихся вряд ли кто сомневался в том, что Флиаманта – не просто злодейка, а виновница всех бед на свете.
Поняв это, девушка поехала прочь, с трудом подавив новую волну гнева, накатившую на нее. Она, Флиаманта Гладсхейм, воительница Орадейна, рисковала жизнью, не требуя награды, а ее снова ненавидят все те, кому она помогла. Но если сейчас обнажить меч и наказать обидчиков, то она из воина превратиться в убийцу.
– Тоже мне, беда! Ты ведь уже не раз лила кровь! – услышала она внутренний голос. В этом голосе звучали сталь и лед. Девушка с ужасом поняла, что это и есть ее собственный голос, такой, каким он бывал в минуты ярости. Но тут какой-то другой голос, скорей всего дяди Мерлагонда сказал ей: «Не делай этого!» И Флиаманта удалилась. Никто из крестьян с ней даже не попрощался.
Миновали утро и день, когда солнце начало клониться к закату. Вангерт почувствовал, что едва держится на ногах. Во время битвы он получил несколько неглубоких, но ощутимых ран. За минувший день и, особенно, за ночь, произошло столько событий, что уже очень далеким стал казаться тот злополучный привал, во время которого Вангерт отыскал вражескую кольчугу и хлебнул усыпляющего зелья. Голова раскалывалась от неразрешимых вопросов, по сути сводившихся к одному – каков источник тех бед, которые обрушились на путешественников? Сейчас не было ни сил ни времени обсуждать это даже с лучшими друзьями. И сколько Вангерт ни пытался, ему не удалось найти подходящего ответа или хотя бы на время избавиться от своих невеселых мыслей. Оставалось только идти и идти вперед – подальше от проклятого места.
Таламанд долго гнал свой поредевший отряд на север, не давая ни минуты передышки. Когда кто-то падал от усталости, его взваливали на плечи более сильные товарищи. Лишь когда и они выдохлись, был отдан приказ о привале.
Измученные путешественники остановились на лесной поляне недалеко от ручья. Нисколько не скрываясь, разожгли костер. Немногочисленные оставшиеся пожитки, те, что не сгорели в Ульфенгарде или не попали в руки врагу, свалили посреди лагеря. Оружие и волшебные палочки путники, разумеется, оставили при себе (правда, в пылу боя многие лишились и этого). Раненых, а их было почти треть отряда, устроили поближе к костру. Варить лечебные зелья сейчас было не из чего, поэтому оставалось полагаться лишь на силу заклятий, способных вырвать пострадавших товарищей из лап смерти. Две дюжины человек, те, у кого осталось оружие, и кто был более-менее цел, встали на часах; нескольких отправили за водой.
Вангерт стоял на своем посту недалеко от костра и видел, как Таламанд обходил раненых. Маг долго оставался с Виндаром Острендом, который спас ему жизнь на переправе. Вангерт слышал весь их разговор.
– В бою ты принял на себя удар, да и после этого держался молодцом. Приготовься, я сейчас вытащу эту стрелу, – сказал Таламанд, склоняясь над раненым.
Однако, сделать это оказалось не так-то просто. Наконечник глубоко засел в ране, и вытащить его руками не удалось. Тогда Таламанд призвал на помощь чары, и стрела сразу выскочила из раны.
– Занятный дротик, – заметил волшебник. – При попадании в цель из наконечника сами собой выдвигаются шипы, так чтобы стрелу нельзя было извлечь, не покалечив раненого еще сильнее. Не знаю, кто наши враги, но они весьма горазды на всякие злодейские выдумки – оживающие изображения змей, арбалеты с сюрпризами, да и вся эта история в целом… Противник явно подобрался достойный… – Таламанд ненадолго задумался, потом обратился к Остренду:
– Ну как ты, дружище? Надеюсь, тебе уже лучше?
– Да. Спасибо, учитель… – слабым голосом ответил маг.
– Это я в долгу перед тобой. Хорошо еще, что эта подлая стрела попала всего лишь в руку…
Укрыв Остренда плащом, волшебник подошел к Вангерту.
– Можно сказать, что я предчувствовал все это, – заговорил он. – С момента приезда Академии, а может, и раньше у меня появилось ощущение, что эти события, начавшиеся со взлома какой-то там двери, ведут к чему-то очень серьезному. Казалось бы, сколько раз уже мы подвергались страшным испытаниям, и все равно повторяем свои ошибки. После каждой победы мы думаем, что все наконец-то пойдет гладко, и не замечаем, что судьба уже готовится нанести новый удар, причем именно оттуда, откуда мы его меньше всего ждем…
Тут Вангерт, наконец, решился задать Таламанду один давно мучивший его вопрос:
– Милорд, а почему мы не летим в Меланрот на коврах-самолетах, а идем пешком?
– Я знал, что в час испытаний кто-нибудь из немагов спросит об этом, – вздохнул тот, и Вангерт впервые понял, насколько стар седовласый чародей, сколько у него на душе тяжелых воспоминаний. – Такие попытки предпринимались, и не один раз. Но небеса над Грозовым Рогом слишком опасны – много злых тварей обитает в горах, а о тамошних бурях ходят легенды – ледяные и огненные штормы не оставляют воздушным путешественникам никаких шансов. Последняя попытка была предпринята тридцать лет назад. Тогда я и стал канцлером – при пролете через огненную область погиб мой предшественник, Олренард Мистфолд… и вместе с ним половина отряда. В одночасье я лишился многих своих друзей. Канцлером меня избрали еще в Меланроте. Так что жители этого города узнали о смене главы магической гильдии Кронемуса раньше, чем это стало известно в самом Кронемусе. С тех пор вот ходим пешком…
Вангерту стало неловко из-за того, что в столь тяжелую минуту он заставил мага вспоминать о прошлых невзгодах. К счастью, Таламанд вскоре сам прервал повисшее тягостное молчание, попросив Вангерта рассказать о его недавних приключениях. Волшебник слушал очень внимательно и ни разу не прервал своего собеседника.
– Тенекрыл, – вздохнул Таламанд, когда рассказ был закончен. – Вот уж кого я незаслуженно забыл, когда думал о возможных угрозах.
– Вы его знаете? – удивился Вангерт.
– Еще как, – мрачно произнес волшебник. – Он не врал, что мы с ним старые знакомые – тот, кто должен был расправиться с нами, когда-то состоял в гильдии магов Кронемуса.
Вангерт открыл рот от удивления.
– Да, воистину, жизнь – странная штука, – продолжил Таламанд. – Никогда не знаешь, что она преподнесет тебе за следующим поворотом. В те времена, когда я возглавил гильдию, никто и предположить не мог, что сильный и талантливый чародей Тенекрыл (история не сохранила его имени, одно лишь прозвище, под которым его знали всегда) станет нашим опаснейшим врагом. Лучший шпион во всем Фератонде и не только, непревзойденный мастер всевозможных исчезновений, перевоплощений и тому подобных чудес, он увлекся темными искусствами. Много в них достиг, возомнил о себе черт знает что и захотел власти. Такой, что не накладывает священных обязательств, связывающих всех нас: от канцлера, до ученика-первогодки. Нет, Тенекрыл не собирался служить демонам, хотя, окажись он на месте Элмора, у него было бы куда больше шансов довести черное дело до конца – Тенекрыл был и хитрее и коварнее.
