Иерусалимский покер - Уитмор Эдвард (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Ты готов? шепнул Хадж Гарун.
Безоружен, пробормотал Джо. Но готов, если вообще можно противостоять мощи Первого крестового похода.
Хадж Гарун опустился на четвереньки и знаками велел Джо сделать то же самое. Факел потушили. Джо вгляделся в темноту туннеля и заметил в конце его слабый свет.
Потолок туннеля постепенно становился ниже, и вскоре они стали задевать его головами. Наконец Джо и Хадж Гарун протиснулись в отверстие и залегли на гладком уступе. Джо заметил, что из соседних скал когда‑то вырезали четырехугольные блоки. Они подобрались к краю уступа.
Глаза Джо сузились. Перед ним открывался квадратный зал с высокими сводами, не естественный, а рукотворный. По стенам горели факелы, а в каких‑нибудь десяти футах под ними расположились несколько сотен человек в одеждах ярких цветов и удивительных шляпах, по большей части высоких и остроконечных.
Повсюду были развешаны знамена и флаги. В дальнем конце подземного зала возвышался деревянный помост. На нем сидели человек шесть столпов ордена в особенно роскошных одеяниях и внимательно слушали, как один из них обращается к собранию.
Улучшенный, исправленный и дополненный конклав кардиналов, подумал Джо. Рим в конце концов потерпел неудачу. Они переехали сюда и сейчас, наверное, только что выбрали нового Папу. В конце концов Иерусалим победил.
Хадж Гарун прикоснулся к его руке.
Тот, кто говорит, – Готфрид Бульонский, прошептал он.
Голос у него прямо как у английского сержанта на плацу, подумал Джо.
А человек справа от него, прошептал Хадж Гарун, это его брат, Болдуин Первый, – первый католический правитель Иерусалима. Остальные на помосте – это Раймунд Тулузский, Роберт Нормандский, Роберт Второй Фландрский, Боэмунд и Танкред. Вон и те двое, которые и заварили эту кашу, Петр Пустынник и Вальтер Голяк.[17]
Грязный сброд, пробормотал Джо, пытаясь прочесть девизы на знаменах.
Он не многое мог разобрать из загадочных символов, но понял, что в пещере собрался Орден тайного храма, общество вольных каменщиков, в которое входили люди с высокими степенями масонского посвящения. Оратор говорил, что множество масонов из лож самых разных стран проделали долгий путь в Иерусалим, чтобы принять участие в этом международном тайном конклаве, в первом конклаве, который видят эти палаты, вырезанные в скалах под западной крепостной стеной Старого города, давно и широко известные как Соломоновы копи, место, где, как гласит предание, древние каменщики вырезали и обрабатывали камни для Соломонова храма.
И поскольку мы таким образом можем проследить историю вольных каменщиков, начиная с тех, древних, продолжал оратор на помосте, сейчас настал воистину великий момент в истории, хотя мир никогда о нем и не узнает. Мы собрались здесь, чтобы в этих палатах, там, где Соломонов храм восстал из недр земли, совершить тайные обряды нашего орденского братства. Это место с полным правом можно назвать Соломоновым храмом, воздвигшимся в вечности, а эти просторные палаты, где мы с вами сейчас находимся, однажды вырезанные в скалах нашими братьями, есть не что иное, как материальная форма духовного Храма, которую все мы храним в душе и безмерно почитаем.
Знамена затрепетали. Раздались крики да‑да, слушайте‑слушайте, верно‑верно.Оратор снисходительно улыбнулся и поднял руки, призывая к молчанию.
Богом клянусь, вот здорово, подумал Джо. Вот он, тайный язык камней. Довольно лицемерный язык, а вместо голов – опустевшие копи. Да уж, загадочно, по крайней мере для меня. Что бы все это значило?
Хадж Гарун уже давно настойчиво тянул его за рукав, и Джо никак не мог понять, что он так горячо шепчет.
Что ты говоришь?
Я говорю, надо их остановить, пока еще не поздно, пока у них не появился шанс вернуться к своим армиям. Больше такой возможности может и не представиться – все вместе в одном зале, можно покончить с ними одним ударом. Пошли. Надо спускаться.
Мы в осаде, прошептал Джо. Кругом «черно‑рыжие».
Когда защищаешь Иерусалим, ты всегда в осаде.
Но силы неравны. Нас только двое, а их сотни.
Когда защищаешь Иерусалим, силы всегда неравны, скороговоркой прошептал Хадж Гарун. Просто перевес врагов всегда то больше, то меньше. Пошли.
Нет, я все равно предлагаю подождать развития событий. Может быть, они сожгут себя сами, ну или там что‑нибудь. Ну, например, эти остроконечные шляпы могут легко заняться от факелов.
Хадж Гарун тихо застонал.
Но в последний раз они убили тысячи наших. Мы просто не можем допустить, чтобы это повторилось. Я когда об этом думаю, у меня в голове шумит.
Спокойно, прошептал Джо, все нормально. В решающий исторический момент в голове шуметь не должно – это явно лишнее.
Шумит,отчаянно повторил Хадж Гарун, я слышу, как они приближаются. Звенят мечи по булыжной мостовой, и они убивают невинных, все убивают и убивают, пока по улицам не польются потоки крови, – это ужасно. На улицах было по колено трупов.
Хадж Гарун затрясся. Потом выражение его лица переменилось и он вызывающе поднял голову.
Они первыми заставили меня носить желтую накидку. Я теперь припоминаю.
Зачем?
Чтобы я не забывал, что я – собака‑еврей.
Джо был в замешательстве.
Ты хочешь сказать – ты еще и еврей ко всему прочему?
Хадж Гарун неопределенно помахал рукой.
Если бы ты жил в Иерусалиме столько, сколько я, и видел те времена, когда людей не разделяли по всем этим признакам, ты бы знал, что ты только тот, кем хочет тебя считать враг. Но я наотрез отказался унижаться. Вместо этого я с достоинством носил свою желтую накидку. Я всегда носил ее с достоинством. Но все равно, пресвитер Иоанн, у меня в голове шумит все сильнее.
Нет, подожди. Закрой глаза, и они исчезнут.
Шумит, прошептал Хадж Гарун и вскочил на ноги. И тут он оглушительно затрубил в рог. Все лица в зале изумленно повернулись к ним. Хадж Гарун потряс рогом в воздухе и закричал на весь зал.
Вальтер Голяк.Я же вижу, как ты прячешься там внизу, ты и все твои интриганы франки. Вы хотите вновь завоевать Иерусалим. Но этого не случится, хватит! – это я тебе говорю, и не упорствуй в своих пороках. Этот город вечен, и его не завоевать ни тебе, ни кому бы то ни было еще, когда ты это наконец поймешь? Так что уводи отсюда свои орды и никогда больше не осаждай нас, не мори голодом и не убивай. Нас тебе не завоевать. Мы не сдадимся!
Хадж Гарун вновь затрубил в рог.
Слушайте меня, вы, там внизу! Если вы наотрез отказываетесь уйти, я вызываю храбрейшего из вас на поединок. Выступай вперед тот, кто осмелится. Танкред? Боэмунд? Петр Пустынник? Поднимайте мечи – любой из вас. Я готов.
И Хадж Гарун в третий и последний раз затрубил в рог. Джо попытался было остановить его, но поздно – длинные и тонкие ноги Хадж Гаруна уже болтались в воздухе, взметнулась его желтая накидка, он соскользнул с уступа и обрушился прямо на изумленную толпу внизу.
Послышался тяжкий удар и жуткий треск костей.
Джо в ужасе заглянул за край уступа. Хадж Гарун лежал, скорчившись на каменном полу и все еще пытаясь размахивать рогом. На его ржавом шлеме виднелась свежая блестящая вмятина.
Масоны в смятении закричали. Знамена и остроконечные шляпы сгрудились возле невероятного видения на полу. Один легонько пнул Хадж Гаруна ногой, и старик с тихим стоном вздрогнул. Казалось, он хочет поднести рог к губам и вновь затрубить, но было совершенно очевидно, что он не может даже пошевелиться.
Хорошо хоть жив, подумал Джо.
Вдруг он понял, что их лица все еще закрыты повязанными в винном погребе платками.
Боже, спаси и сохрани, подумал Джо, два чертова бандита в подземном мире, вот что они о нас думают. Кто‑то нанял двух подземных головорезов, чтобы помешать их глупенькому веселью и шпионить за их идиотскими играми. Мы на это подписались, и что бы нам здесь посоветовал отец‑писторий? Да что угодно, вот как. Что угодно, лишь бы оно быстро.
