Чарослов - Чарлтон Блейк (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Никодимус взревел.
А затем он увидел их — за сотканными из преломленного света маскировочными субтекстами — целое сборище огненных магов в оранжевых мантиях!
Засада! Он умудрился залететь прямиком в ловушку их пирокинетических чар. Теперь смертоносный текст жег чешую, испепеляя его великолепное тело.
В панике Никодимус забил крыльями. На востоке, озаренный утренними лучами, мерцал океан. Море! Может, хоть оно погасит магический огонь?..
Несколько мощных взмахов — и он уже далеко от крепости, в вышине над торговыми кварталами. Но чарословы не собирались так просто его отпускать. Пылающее копье желтого света пронзило правое крыло. Раздробив четвертую фалангу пальца, заклинание прожгло дыру в кожистой перепонке. Второе заклинание попало в брюхо: Никодимус покачнулся и начал терять высоту.
Он взвыл, охваченный ужасом и пламенем, и, превозмогая боль, рванул вверх. Пять мучительных взмахов помогли удержаться на крыле; он снова взял курс на спасительное море.
И тогда он начал понимать, что океан его уже не спасет. Каждый удар крыла отзывался жгучей болью, а дыра в левой перепонке неумолимо росла. Оказавшись в море, он больше не взлетит и станет легкой мишенью для военных кораблей. Хуже того — вероятно, не судьба ему достичь океана. Еще одно заклинание — и он рухнет на город.
Секунды тянулись одна за другой; из-за боли он почти не мог ясно мыслить. До устья реки оставалась миля, не больше, но огненные маги по какой-то причине тянули с финальным выстрелом, словно ждали чего-то.
Никодимуса осенило: чарословы ждут, пока он не вылетит за пределы их драгоценного города. Они знали: с его горящей туши огонь перекинется на жилые здания и уничтожит их сверкающие купола, их прекрасные башни.
Гигантский змей содрогнулся в приступе бессильной ярости. Почему он должен умирать, барахтаясь в волнах? Отрезвленный гневом, он повернул обратно, к жилым кварталам.
Раз уж ему суждено погибнуть, он прихватит их с собой.
И тут мир вновь застыл… Нико неподвижно висел в воздухе. И на миг опять почувствовал себя одновременно несколькими людьми: нищей девчушкой, спрятавшейся в переулке; солдатской женой, что истошно вопит, глядя на горящий дворец; старым рыбаком, который молит небеса о спасении…
Снова накатила волна боли, и мир пришел в движение.
И бросился дракон вниз, сложив крылья, дабы поджечь ненавистный людской муравейник.
Магическое пламя взревело и угасло, озарив большой город, мирно дремлющий в лучах утреннего солнца. Вскоре мир познает, как страшен и прекрасен он в гневе, узрит величие дракона и ужаснется.
И упал он, и ударился оземь, ибо ярость его не знала границ.
Удар сотряс землю и разбудил все колокола, и они тут же подняли перезвон: дин-дон… дин-дон… дин-дон…
Глава десятая
…Дин-дон… дин-дон… дин-дон…
Высоко над Барабанной башней, на колокольне Эразмусова шпиля, звонарь поймал первый луч восходящего солнца и ударил в тяжелый утренний колокол.
Нико аж подскочил на кровати — сон как рукой сняло.
Юный чарослов взмок от холодного пота. Его бил озноб. На измятой подушке темнело пятно. Он провел по губам и нащупал корку запекшейся крови. Наверное, прикусил язык, пока ему снился кошмар.
В тусклом свете он пошарил рукой по полу, пытаясь отыскать вещи. Жуткий сон не шел из головы; яркие образы — от кровоточащей глины до охваченного пламенем города — мелькали перед глазами.
Он снял рубаху, утер ею пот и, поеживаясь от просочившегося в комнату осеннего морозца, поспешил натянуть чистую. Снаружи захлопали голубиные крылья. Нико откинул с шеи длинные волосы и зашнуровал мантию — он то и дело тряс головой, словно надеясь прогнать неприятные видения.
— Просто нехороший сон, пустяки, — бормотал Нико, натягивая сапоги. И позже, во время умывания, продолжал твердить: — Пустяки, просто нехороший сон.
Глаза жгло, все тело сотрясала дрожь. Из-за этого странного сна Нико так толком и не выспался. Ну да ничего не поделаешь…
Последний удар колокола застал его на лестнице: юный чарослов торопился на завтрак.
В столь ранний час трапезная почти пустовала. Слава небесам, а то в переполненном зале выбор места превращался в мучение. Да и выбирать-то было особо не из чего: присоединиться к какографам и выставить напоказ свою ущербность? Или сесть за стол к обычным ученикам и слушать, как эти счастливчики обсуждают тексты, которые ему освоить не судьба?.. Впрочем, сегодня он мог позавтракать в одиночестве и в полной мере насладиться йогуртом и ржаными тостами.
Справа от него, в дальнем конце стола, стайка юных младших волшебников — судя по оранжевой оторочке капюшонов, библиотекарей — обсуждала последние слухи. Двое-трое спорили о методах борьбы с книжными червями, большинство же возбужденно перешептывались, явно мусоля свежую сплетню.
Нико чуть придвинулся и краем уха уловил кое-какие подробности: одна из старших грамматесс не пришла на собственный вечерний семинар и с тех пор ее нигде не могли найти. Некоторые считали, что ее отправили в Дорн с секретным поручением, другие — что она спрыгнула с башенного моста, а кое-кто даже предположил, что грамматесса подалась в бродячие маги.
Нико стало интересно, о ком идет речь, но тут один из сплетников заметил, что их подслушивают, и громко кашлянул. Пришлось отвернуться.
Слева от него парочка влюбленных студентов, не замечая ничего вокруг, обменивалась посланиями на общем магическом. Нико засмотрелся на строки тускло-зеленого текста, порхающие между голубками.
Нико улыбнулся: когда-то давно они с Эми Херн точно так же «завтракали» в этой самой столовой. Ее не смущали ошибки в его посланиях. Вместе они частенько хохотали над дичайшими из его какографических перлов.
Но улыбка быстро угасла. Найдет ли он когда-нибудь другую подругу, которая, подобно Эми, захочет встречаться с косноязычным возлюбленным?
В следующий миг рядом плюхнулся Джон и принялся уминать первую из трех своих порций овсянки.
— Доброе утро, Джон. Как ты?
Здоровяк изобразил, что клюет носом и чуть не падает в тарелку.
— Не выспался? — догадался Нико. Джон наградил его кривой улыбкой и положил ладонь на локоть. — Я тоже. Мне приснилось, что я превратился в монстра.
— Нет, — мягко сказал Простак Джон.
Нико кивнул.
— Надеюсь, что нет. — Он улыбнулся. — Джон, кто-нибудь еще тебя понимает так же хорошо, как я?
— Простак Джон! — протрубил Джон, распахнув лучистые карие глаза.
Нико кивнул.
— Ну да, конечно. — Он похлопал друга по плечу. — Твои три фразы порой бывают красноречивее, чем текст самого толстого словаря из главной библиотеки.
— Не-е-ет, — с хохотом ответил великан.
Нико, посмеиваясь, встал.
— Мне пора к старику. Увидимся вечером.
Вернув грязные тарелки на кухню, Нико вышел из трапезной в Главный двор — просторный, с выложенными плиткой дорожками и травяными газонами в обрамлении вязов. Повсюду, кто в одиночку, кто парами, прогуливались волшебники в черных мантиях. В западном углу собралась в полукруг возле статуи группа одетых в синее гидромантов. В северо-восточном — белели плащи друидов. Нико надеялся, что Дейдре среди них не было.
По пути через двор Нико разглядывал взметнувшийся в небо Эразмусов шпиль, наблюдая, как тот разрывает надвое невезучее облако.
Копье золотого света сорвалось с острия башни и мелькнуло, исчезая над восточными вершинами. Нико сдержал зевок: надо же, какой-то могущественный архимаг решил отправить заклинание колаборис. Вероятно, срочное сообщение для некой царственной особы, а может, даже для божества.
В детских мечтах Нико часто представлял себя архимагом — почти так же часто, как странствующим рыцарем. Разве не замечательно провести жизнь, давая советы монархам и рассылая сверкающие заклинания колаборис, способные мгновенно переносить новости на другой край земли?..
Он потер слипающиеся от недосыпа глаза и горько усмехнулся: ему бы хоть младшим волшебником стать — уже счастье…
