Я стану твоим врагом (СИ) - Погожева Ольга Олеговна (прочитать книгу .txt) 📗
Северина выпрямилась, сцепляя пальцы замком перед собой. Ледяное выражение на холеном лице дрогнуло, взгляд на миг ушел в сторону — всего на миг, но этого хватило Нестору, чтобы мысленно поздравить себя с первой победой.
— Я наблюдал, — продолжил герцог, чуть подавшись вперед, — за тем, что происходит в вашем дворце. Какие слухи витают в воздухе. Какие настроения скопились вокруг вашей верной помощницы, леди Марион. Может, вам это не так сильно бросается в глаза, ваше величество, но я, как человек посторонний, увидел это сразу. Синюю баронессу едва терпят при дворе, — по выражению, мелькнувшему на лице Северины, Нестор понял, что попал в самую точку; то, что так тревожило императрицу, теперь находилось на поверхности, вызванное разговором. — А в свете последних скандальных событий… я не горжусь тем, что сделал, ваше величество. Дружеский поединок завершился катастрофой, и, будь моя воля, я бы всё переиграл. Но покушение… простите, ваше величество, но я могу расценивать произошедшее со мной лишь как покушение, потому что ничего не помню из того, что произошло в саду…
— Герцог, — императрица вспыхнула, разомкнула пальцы, вновь цепляясь за подлокотники, — уж не смеете ли вы обвинять меня, или баронессу…
— Нет, — покорно согласился Нестор. — Не смею. Именно потому, что связанные с подобным обвинением проблемы не нужны ни вам, ваше величество, ни мне. Я пришел сюда с определенной целью, и портить отношения с кем-либо, и тем более с вами, ваше величество, ею не является. Но сложно не признать тот факт, что имели место два скандальных события, одно за другим, и в каждом была замешана Синяя баронесса.
— Как и вы, герцог, — не преминула вставить императрица, вновь переплетая пальцы.
— Кто я такой для вашего двора, ваше величество? — резонно поинтересовался Ликонт. — Даже пройдись я голым по бальному залу, какой вред это нанесет вашей репутации? Я — всего лишь грубый валлиец для придворных реннского дворца, ваше величество. Низший сорт.
Северина вздрогнула, впервые за весь разговор опуская глаза. Тайный советник Харитона, имеющий право говорить с нею от имени короля, оказался ещё более непрост, чем она думала. Столь умного, хладнокровного, проницательного и расчетливого помощника ей всегда не хватало в собственном окружении — отчасти потому, что сама Северина не доверяла ведение дел никому, кроме себя.
— И вы предлагаете?..
— Отправьте Синюю баронессу для сопровождения принцессы Таиры в Галагат. И пусть она остается с нею до тех пор, пока вы сами не решите, что настроения ваших придворных изменились, и они готовы принять и терпеть её и дальше. Или пока в её услугах перестанет нуждаться принцесса Таира.
Императрица колебалась, он видел, чувствовал это. Она всё ещё не могла довериться ему, но и не могла не признать его правоту.
— Война закончилась, ваше величество, — тихо сказал Нестор, глядя в прозрачные глаза-льдинки. — Нужды в таком количестве бывших военных больше нет. Как нет нужды в подмочивших свою репутацию простолюдинках у императорского престола. Вы поступили мудро, — мягко проговорил Нестор, не отрывая глаз от императрицы, — приблизив леди Марион, когда вам требовалась защита и поддержка. Но в новом году на престол взойдет император Таир, которому вряд ли понадобится женщина-телохранитель. Синяя баронесса выполнила свой долг у вашего престола, ваше величество. Самое время ей тихо уйти в тень… откуда она и вышла.
Северина выдохнула, тиская собственные пальцы. Ликонт говорил правду, и разве его вина, что правда звучит так цинично? Ей приходилось уничтожать чужие судьбы, убирать людей, отработавших своё — но за годы службы Синей баронессы Северина привыкла к ней, как привыкают взращенные няньками барышни к любимым служанкам. Леди Марион предугадывала каждое её желание, не дожидаясь, пока императрица озвучит неприятный приказ, действовала быстро и решительно, не задавала вопросов и ни разу, ни словом, ни жестом, не выразила своего недовольства.
— Незаменимых людей не бывает, — проронил герцог, выпрямляясь в кресле. — И вы знаете это, ваше величество.
— Я… обдумаю ваши слова, герцог, и дам вам ответ будущим днем.
Нестор склонил голову, выражая готовность ждать, сколько потребуется её величеству.
— Есть ещё один момент, — Ликонт привычно шевельнул правой рукой, тотчас спохватившись и бросая быстрый взгляд на Северину: императрица нарочито не заметила показавшийся из кармана пустой рукав. — Возможно, ещё рано говорить об этом, но когда мы уедем, у вас будет время обдумать предложение. Речь пойдет о землях, принадлежащих роду Синих баронов…
Януш сидел у самой воды, сложив руки на коленях. Он приходил сюда почти каждый день, всегда в разное время, стараясь застать её здесь. Леди Марион с того дня он не видел ни разу, а ведь уже на этой неделе их делегация покинет Ренну. Он хотел поговорить с ней, увидеть хотя бы один — возможно, последний — раз.
За прошедшие дни многое изменилось. Первые сутки после того, как Нестор пришел в себя, патрон молчал, не реагируя на вопросы и тревожную заботу Януша. Так же молча выполнял он всё, что просил лекарь, подчинялся уходу, даже внял просьбам об отдыхе и не пытался встать с кровати, уставившись неподвижным взглядом в потолок. Януш позволил ему уйти в себя — Нестору, как и любому другому человеку в его положении, требовалось время, чтобы принять случившееся. Насколько получилось бы у молодого генерала смириться с обретенным дефектом, лекарь не брался судить.
Нестору Ликонту случалось выживать в аду самых кровавых битв и вести одновременно несколько военных кампаний — на полях сражений, в дворцовых интригах и политических кругах — и доктор был уверен, что герцог справится и на этот раз. Даже если это заберет чуть больше времени, нервов и здоровья.
Словом, Януш всегда знал, что его патрон — сильный человек, но, пожалуй, даже он не подозревал, насколько.
Следующие сутки Нестор посвятил физическим упражнениям, испытанием того, что осталось от его тела. Ослабевший после болезни и потери крови, бледный, непривычно тихий, но собранный, как перед походом, Нестор сделал первые осторожные шаги от кровати к зеркалу. Изучив заросшее темной бородой лицо, герцог принялся методично разматывать скрывавшие рану бинты. Все увещевания Януша прошли втуне: Нестор, казалось, вообще не слышал находящегося в опочивальне доктора. Внимательно рассмотрев культю, герцог вытянул обе руки вперед, сравнивая левую ладонь и обрубленное предплечье, а затем велел Янушу вновь перебинтовать рану.
Нестор не остановился и на этом: следующим этапом он вызвал камердинера, и тот, следуя указаниям, привел господина в приличествующий высокорожденному вид. Освеженный, бледный и решительный, как смертник, герцог продолжал методично следовать своему невидимому плану.
Усадив Януша за письменный стол, Ликонт надиктовал лекарю несколько деловых писем для валлийских придворных и его величества короля Харитона, затем медленно, но уверенно вывел левой рукой свою подпись и скрепил письма личной печатью.
Лишь тогда Нестор позволил себе вновь отдохнуть, безропотно, даже безразлично проглотив лечебные отвары, поднесенные ему лекарем. Без всяких эмоций наблюдал он за перевязкой культи и нанесением живительных мазей, без аппетита, словно и тут следуя некому обязательному перечню, пообедал, и вновь уставился взглядом в потолок.
И только тогда Януш понял, что патрон вовсе не ушел в депрессию, как случалось со многими больными — взгляд блестящих глаз хоть и оставался неподвижным, но горел тем необыкновенным огнем, который выдавал в герцоге его особую черту — напряженный мыслительный процесс, внутренний монолог, умение расставить шахматные фигуры на доске и обыграть сложную партию со всех сторон.
И, пожалуй, эта странная сосредоточенность пугала ещё больше, чем непривычное молчание и отборная ругань накануне.
Когда принц Орест зашел на следующий день к другу, он едва поверил своим глазам: Нестор встретил его одетым, спокойным, даже улыбнулся, приветствуя августейшего, и первым принялся за расспросы о том, какие события во дворцовой жизни он вынужденно пропустил. Орест отвечал рассеянно, не решаясь поверить, что Ликонт вот так запросто пережил и смирился со страшной утратой, но мало-помалу втянулся, заулыбался в ответ, с радостным облегчением понимая, что друг жаждет общения более, чем жалости.
