Рыцарь - Вулф Джин Родман (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Отправляясь в путь, я надеялся достичь Гленнидама до наступления ночи. Мы не успели, и мне кажется, я с самого начала знал, что мы не успеем. От лачуги Бертольда Храброго до Гленнидама было два дня пути, если идти нормальным шагом, но в первый день я шел всего три или четыре часа до наступления темноты, и Оссар замедлял мое движение. Поэтому на вторую ночь мы снова остановились на привал, и я видел, что малыш слабеет. Я тоже понемножку терял силы и, хотя я съел все ягоды ежевики, какие сумел найти, чувствовал такой голод, что готов был грызть кору. Я хотел отправиться на поиски съестного, но понимал, что в темноте это пустая трата времени и сейчас самое лучшее для нас заснуть, коли получится, и надеяться, что на нас не набредет медведь или волк, а утром побыстрее добраться до Гленнидама.
Глава 11
ГИЛЬФ
– Сэр Эйбел?
Разом проснувшись, я сел, зябко поежился и протер глаза. Северный ветер раскачивал верхушки деревьев, и высоко в небе стояла полная луна, почти такая же яркая, как солнце, только совсем холодная. Я задумчиво уставился на нее, и мне померещилось, будто на фоне лунного диска проплывает замок с крепостными стенами и башнями – зубчатыми стенами и островерхими башнями, на которых развевались длинные темные вымпелы.
Потом произошла еще одна вещь, которую я не в состоянии объяснить, хотя сам же и сделал. Дизира умерла, Оссар вот-вот умрет, Бертольд Храбрый пропал – все эти мысли вдруг разом нахлынули на меня и потрясли сильнее прежнего. Я не знал, кто владеет летучим замком, приведшим меня в Митгартр, и не понимал, с какой стати мне обращаться к нему с просьбами. Но я поднял руки и громко воззвал о справедливости – не один раз, а раз двадцать, наверное.
Когда я наконец умолк и подбросил несколько веток в наш маленький костер, то услышал голос:
– Сэр Эйбел?
Рядом не было никого, кроме Оссара, а он был слишком мал, чтобы говорить, страшно голоден, страшно измучен – и к тому же крепко спал. Я поднял малыша на руки и сказал ему, что мы уходим отсюда, ночь или нет. При такой яркой луне я не собьюсь с тропинки, и, возможно, через три-четыре часа мы достигнем Гленнидама.
Не успел я сделать и пары шагов, как у меня за спиной снова раздался тонкий голос:
– Сэр Эйбел?
Я обернулся так быстро, как только смог. После внезапного превращения в высокого взрослого мужчину я стал несколько неуклюжим и еще не обрел прежнюю ловкость. Но все равно я обернулся довольно быстро, однако никого позади не увидел.
– Там ягненок.
На сей раз я не стал оборачиваться.
– Там ягненок, – повторил тонкий голос. Казалось, он раздавался прямо у меня за спиной.
– Пожалуйста, – сказал я. – Если вы боитесь меня, я обещаю не причинять вам вреда. А если вы хотите причинить вред мне, просто не трогайте ребенка.
– Выше по течению. Волк бросил его, и мы подумали… мы надеемся…
Я уже торопливо шел вверх по течению Гриффина, держа в одной руке лук, а в другой Оссара. Сначала я нашел волка, о которого едва не споткнулся, несмотря на лунный свет. Если в нем сидела стрела, то я ее не видел. Я положил Оссара на землю и ощупал мертвого зверя. Никакой стрелы, но глотка перегрызена. Надеясь, что человек, направивший меня сюда, последовал за мной, я сказал:
– Мы можем съесть и волка, но ягненок предпочтительнее. Где он?
Ответа не последовало.
Я взял Оссара на руки, встал и принялся искать ягненка. Он лежал всего в дюжине шагов от волка, но был гораздо меньше, а потому незаметней. Я взвалил ягненка на спину, как обычно взваливал туши убитых оленей, и вернулся к нашему костру. Он почти погас, и к тому времени, когда я снова разжег огонь и освежевал ягненка, небо начало светлеть.
– Мы хотим дать вам кое-что.
Не оборачиваясь, я сказал:
– Вы уже дали мне очень много.
– Он довольно большой. – Говоривший кашлянул. – Но не ценный. Не ценный в обычном смысле слова. Вообще-то он ценный, но не как золото. Или самоцветы. Ничего подобного.
Я повторил, что больше мне ничего от него не надо.
– Я говорю не только от своего лица, но от лица всех нас. Я – представитель нашего племени.
Другой голос сказал:
– А я представительница.
– Тебя никто не назначал, – возразил первый голос.
– Я сама себя назначила. Мы просто-напросто хотим объяснить, что в лесу заправляют не только лесные девы. Мы тоже пользуемся влиянием, и мы не бессильны.
– Хорошо сказано!
– Спасибо. Не бессильны, кто бы что бы ни говорил. И нам нет нужды прятаться.
– Эй, осторожнее!
– Он видел меня дважды, и оба раза не выстрелил – так чего нам бояться?
– А вдруг он ему не понравится?
– Он слишком вежлив, чтобы отказаться от него.
– Все-таки он очень породистый. Щенок из своры самого Вальфатера.
Я замер на месте.
– Что вы можете рассказать мне о нем?
– Ничего! – Мужской голос, который я услышал первым.
– Ровным счетом ничего, правда! – Женский голос. – Вы знаете о нем больше нас. Многие из вас считают его верховным божеством.
– И потому знают о нем мало. Мы ведь не можем оставаться здесь после восхода солнца.
– Бертольд Храбрый говорит, что он владелец летучего замка, который находится в Скае.
– Правда?
– Мы никогда не видели замка. – Мужчина прочистил горло. – Вдобавок мы не хотим говорить о нем. Ко мне, Гильф! Ко мне, мальчик!
– Что ты собираешься сделать? Спрятаться за ним?
– При необходимости, да. Сидеть! Хороший мальчик!
– Можно мне обернуться? – спросил я. – Я никому не причиню вреда.
– Разве я не сказал, что можно?
Она была высокой и очень тоненькой, словно сложенной из гибких веточек цвета молочного шоколада. Он был гораздо ниже ростом, тоже коричневый, с огромным носом и глазками-бусинками; но из-за собаки я заметил его не сразу.
Я в жизни не видел такого огромного пса. Темно-коричневый, с белым пятном на груди, он сидел на задних лапах и улыбался. Вы видели, как улыбаются собаки? У него были мягкие висячие уши, массивная голова размером с бычью, спокойный уверенный взгляд и пасть, в которую легко поместилась бы моя голова.
– Это Гильф.
На мгновение мне показалось, что говорит пес, но голос принадлежал мужчине, прятавшемуся за ним.
– На самом деле он еще щенок, – сказала коричневая женщина.
– Но он может… вы сами знаете.
– Хотите, мы позаботимся о ребенке?
– Теперь у нас будет уйма свободного времени. – Владелец мужского голоса осторожно выглянул из-за Гильфа, явив моему взору ужасно уродливое лицо. – Не думайте, что мы никогда раньше не воспитывали ваших детей.
– Я воспитаю ребенка, – сказала смуглая женщина, – а он поставит все себе в заслугу.
– Солнце взойдет с минуты на минуту.
– Вы будете кормить Оссара? – спросил я. – И… и…
– Воспитывать и учить, – твердо сказала женщина. – Вот увидите.
– Только увижу не скоро. Он будет жить в Эльфрисе.
– Да, верно!
Мне самому хотелось бы понять, почему последние слова мужчины заставили меня принять решение, но они таки заставили. Наверное, отчасти я опасался, что, если я оставлю Оссара в Гленнидаме, Сикснит убьет его после моего ухода. А отчасти я думал о чем-то таком, чего никак не мог вспомнить, но наверняка знал, хотя и не помнил.
– Забирайте! – сказал я.
Женщина взяла у меня Оссара и прижала к груди, нежно баюкая.
Оба эльфа мгновенно начали отступать назад. Странно, но речной берег не поднимался, а полого спускался, и они уходили вниз по склону, в туман.
– Не бойтесь, – крикнула коричневая женщина. – Я расскажу мальчику о вас.
– Да, насчет Гильфа, – сказал обладатель мужского голоса. – Такое часто случается. После грозы часто находят таких щенков.
– Как нашли мы, – сказала коричневая женщина.
– Но они принадлежат ему.
– Мы должны заботиться о них, покуда он не свистнет.
– Что мы и…
Они исчезли, и маленький Оссар с ними; а речной берег снова отлого поднимался вверх, как и положено.
