Желание (СИ) - Осенина Елена (книги серии онлайн .TXT) 📗

Домовая тем временем устремила задумчивый взгляд на угол пентаграммы с погасшей свечой. Кончик ее сапога медленно и осторожно выглянул за меловую линию, затем кровожадная улыбочка расползлась по личику. Август нервно сглотнул и попытался воспроизвести хотя бы одно заклинание Охраны, но почему то в голову лезли одни только непотребства.

Хрясь! — изящная женская ножка в по счастью мягком сапожке достигла самого нежного места на теле некромага. Не успел Август как следует огласить окрестности воплем, как схлопотал еще и по почкам, и по шее. На на этом воинственная дамочка не успокоилась! Взобравшись в самой что ни на есть неприличной позе на некроманта и ногами прижав его бедра к полу, схватила за грудки и стала трясти.

— Верни — хрясь о землю головой — Меня! — еще один удар — Откуда взял! — удар в челюсть — Быстро!!

Помочь убраться восвояси юной ушастой даме Август Матиус очень даже хотел, но не мог. Он просто не знал, откуда она взялась. К несчастью, объяснить это ей разбитыми губами, с гудящей головой, он тоже мог едва ли. Но на этом несчастия бедного некромага не закончились, беда пришла откуда не ждали. Просто домовая так активно на нем елозила, а женщины в замках некромантов появлялись так нечасто, что…

— Слушай, некромант несчастный, я надеюсь то, что сейчас уткнулось мне в попу, это свиток с заклинаниями, а не что-то иное? — домовая наконец перестала лупить его и сделала задумчивые глаза.

Покрасневший словно перезрелый карем [22], Август Страх промолчал. Девушка тяжко вздохнула, проворно вскочила с некромага и неожиданно протянула тому руку.

— Ты это, не обижайся, не хотела я бить тебя. — Ушки домовой печально опустились, хвостик нежно прошелся по лицу Августа, — Просто день неудачный.

Ошалевший Август подал домовой дрожащую потную ладонь. Мир был достигнут.

Перво-наперво они выбрались из замковых подвалов, где мессир Страх проводил обряд. Мрачные скользкие стены, минимум освещения, низкие потолки с клочьями паутины, закованные в цепи скелетные останки, все как положено. Домовая, представившаяся Самарой, то и дело крутила головой и издавала ряд восторженных воплей, половину которых некромаг не понимал. Речь ее изобиловала странными эпитетами навроде «фигасэ», «шоб моя плата сдохла» и «шизанутенько». Некромант даже не пытался понять, о чем она, дьявольски болела голова. Есть от чего! Домовая сообщила ему, что до того, как Август втащил ее в круг Соломона, она была обыкновенным человеком, а когда некромант наколдовал ей колбасу в ответ на бесконечное нытье про «прилипший к спине желудок», совсем разоткровенничалась.

— Промахнулся ты маленько, зайчик, — домовая дожевала колбасный круг и сыто потянулась, так, что обтягивающая одежда не оставила простора фантазии мессира Страха, — Демон аккурат возле меня в момент вызова дрых. Только он все равно занят, мое желание исполняет.

Август прикусил в отчаянии губу. Он надеялся, что может провести повторный вызов, но раз Самара отмечена демонической сущностью, ничего не выйдет. Мир признал в ней полноценного демона, возможно, именно это повлекло такие заметные метаморфозы во внешности. Один вызов — один демон, это непреложный закон и не некроманту его менять.

Придется использовать, что есть.

— Я понимаю, что вы не обязаны, но у меня нет выбора. Раз уж все обернулась именно так, — Август старался говорить мрачно и торжественно, — Госпожа Самара, я прошу вашей помощи в одном весьма щекотливом деле. Это касается моего друга, Рихарда Даркхенберда.

Домовая, кажется, заинтересовалась.

— Я, право, не знаю, какой от меня толк, но послушать могу.

«Надеюсь она, как и все женщины сентиментальна. Чего уж там, сам чуть не разрыдался, слушая Рихарда»

Некромант вдохнул побольше воздуха.

— Некоторое время назад умерла весьма дорогая моему другу девушка. Он решил ее вернуть, но для этого нужно открыть путь в загробный мир и не застрять там. Нам точно известно, что демоны свободно могут перемещаться и перемещать куда пожелают, поэтому я осуществил призыв. Но явились Вы! Думаю, магия просто ошиблась, приняв Вас за полноценного демона, ведь у Вас с ним заключен договор, на время которого вы оба представляете собой единое целое. В общем, помогите нам и мы вернем Вас вашему демону.

С каждым словом глаза домовой округлялись все больше, а брови и меховые ушки поднимались все выше.

— А что, так можно?!

— Как? — не понял некромант.

— Ну, свободно шастать туда-сюда из мира живых в мир мертвых. И, кстати, если эта девушка умерла «некоторое время назад», как ее возвращать будем? У вас что, народ в собственных телах отправляется на тот свет? — похоже, Самара оказалась не столько сентиментальной, сколько любопытной.

Август покачал головой:

— Разумеется нет. Просто мой друг слишком упертый и от своего не отступится. Честно сказать, при жизни мы с его пассией держали вооруженный нейтралитет, но теперь… Он и правда ее любит. Что касается тела, Рихард кристаллизовал его, чтобы сохранить в целости и сохранности.

Домовая о чем-то задумалась. Ушки едва шевелились, бровки, то одна, то вторая, поднимаются и опускаются. Хвостик мечется туда-сюда. Наконец лицо девушки посветлело, разгладилось и она одарила Августа солнечной улыбкой.

— Если от меня будет прок, я сделаю все, что смогу. Но потом вам придется разбираться с демоном, у которого вы умыкнули меня прямо из постели.

У некроманта немедленно заалели уши (хорошо освещение плохое, не видно), но выдохнул он облегченно. Хорошо, домовая не представляет, насколько Рихард упрям. Кто знает, во что он превратит ее, чтобы открыть путь в Генну.

За разговорами они незаметно для себя выбрались из подвалов в солнечную гостиную. Август пропустил даму и жестом запечатал дверь в подвал, дабы кроме них оттуда не выбралось ничего, что завелось там благодаря экспериментам многих поколений некромантов.

Гостиная родового замка Страхов поражала воображение размерами и неприлично огромными окнами, выходящими на солнечную сторону. Для некромантов вообще-то характерна нелюбовь к солнцу, видимо ввиду сложной профессии, благодаря которой полжизни приходилось просиживать в кромешной подвальной тьме. Род Страха, пожалуй, единственный из одиннадцати великих Родов, который даже любил солнечные лучи. Оттого и замок построен в самой высокой точке принадлежащих роду земель, на Вороньей скале, где каждая пядь пронизана солнцем.

Домовая вовсю вертела головой, рассматривая обстановку. При этом на лице у нее нарисовалось столь восторженное выражение, что Август Матиус Страх налился гордостью за свой род. И правда, в каком еще обиталище некроманта найдешь столь изысканные лепные потолки с позолотой, легчайшие ажурные занавеси из паутинного шелка [23], мебель из настоящего дерева светлых пород и многоцветные оконные витражи. Август так рад был, что его жилище оценили по достоинству, что не сразу вспомнил, зачем, собственно, поднялся в гостиную. Причина напомнила о себе сама, окликнув замечтавшегося Августа.

— Наконец-то! — навстречу Страху шагнул темноволосый, упакованный в черную кожу мужчина. Он был выше Августа, пошире в плечах, с бледным лицом и длинными черными волосами, забранными в высокий хвост. С аристократически правильного тонконосого лица взирали темные антрацитовые глаза, немного раскосые, холодные. Потомственный некромант собственной персоной, именно такой, каким всегда мечтал стать Август, но никогда бы не смог.

— Рихард! — недостижимые мечты ничуть не омрачали их дружбы, что так редка между некромагами.

— Как прошел вызов, Август? Демон явился? — несмотря на внешнюю невозмутимость, в голосе Рихарда присутствовали нотки едва сдерживаемой паники. Срок, когда еще можно вернуть его возлюбленной душу назад, подходил к концу.

— Почти… — мессир Страх лихорадочно соображал, как бы потактичнее сообщить другу о провале первоначального плана. Где найти еще одного достаточно взрослого некроманта-девственника он не представлял, такое явление в среде темных магов редкость, так что еще один вызов осуществить не получится. Видимо что-то такое промелькнуло у него на лице, потому что друг внезапно стал еще бледнее. Не успел Август успокоить его, что все не так уж плохо и хоть малюсенькая, но помощь все же явилась, как его снова опередили.