Обратная сторона вечности - Угрюмова Виктория (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Арескои подошел к ней и пристально посмотрел в глаза:
— Ты знаешь, что раньше…
— Тебе неприятно вспоминать об этом, вот и не вспоминай. Я знаю, что теперь все переменилось и ничего из того, что было прежде, не встанет между нами.
Она помедлила немного.
— Тиермес сказал мне, что случилось. Если я хоть чем-нибудь смогу помочь, то буду рада это сделать. — Затем поклонилась га-Мавету: — Я искренне сожалею. Но ты сильный, и ты справишься.
Черный бог изумленно посмотрел на нее. Он-то никак не мог забыть поединок с Кахатанной, во время которого погиб Джангарай. И был уверен, что она никогда смерти ингевона ему не простит. Однако сожаление Интагейя Сангасойи было совершенно неподдельным — в этих тонкостях га-Мавет начал разбираться. Она смотрела на него с жалостью и скорбью, и Бог Смерти вдруг заметил, что глаза у нее обведены темными кругами, как от бессонницы или перенесенных страданий, а веки слегка воспалены. Щеки юной богини сильно запали, и вообще она выглядела очень уставшей и измученной.
— Тебе плохо? — участливо спросил желтоглазый.
— Не слишком хорошо, — ответила она. — Скорбные времена грядут.
— Я уже это понял…
Бог Смерти заглянул в глаза Кахатанне:
— Ответь мне, неужели в твоем сердце нет ненависти? Столько зла, сколько причинили тебе мы…
— Разве ты уже не понял, что ненависть иссушает душу? Ты сам столкнулся с ненавистью в чистом виде. Она высосет тебя, а потом заполнит образовавшуюся пустоту чернотой и злобой. И тебя уже нет. Поэтому, хотя боль моя велика, я предпочитаю ее — это чувство живого. А ненависть — удел мертвеца.
— Ты говоришь странно, — прошептал Арескои, который с напряженным вниманием слушал Интагейя Сангасойю. — Но я понимаю тебя.
— Я рада.
— А что ты скажешь по поводу происшедшего с нами?
— Скажу вот что: помимо всего плохого есть в этом и хорошее — вы столкнулись с Врагом лицом к лицу и убедились, что Он все-таки существует… жаль, что это так дорого обошлось.
— Что ты намерена делать?
— Мне необходимо уйти во внешний мир, но я не могу собраться в дорогу, потому что у меня нет никаких ориентиров. Видите ли, когда я утратила память, то позабыла и все, что мне было известно о местонахождении нашего противника, все, что как-то относилось к нему. Думаю, то, что я была выброшена с Арнемвенда, и случилось оттого, что я слишком много о нем знала или могла узнать в самом скором времени. Может, Олорун… Не помню… Если бы мы вместе попытались решить эту задачу…
Тут она обратила внимание, что взгляды трех богов прикованы к чему-то за ее спиной. Обернулась. Там стоял Барнаба в немыслимом наряде из ярких заплат, в кисточках и помпонах. На одной половине лица у него буйно курчавилась рыжая борода, а правая — гладко выбритая — была покрыта голубыми цветочками.
— Как лучше? — спросил он.
— А что обозначают голубые цветочки?
— Это веснушки, — оскорбился Барнаба, — не ясно?
— Представь себе — нет. Лучше поговори с нашими гостями.
— Приветствую вас, мальчики, — буркнул Барнаба. — Чем тебе веснушки не нравятся?
Арескои даже не рассвирепел, настолько нелепым показался ему чудак, назвавший его, грозного и беспощадного Победителя Гандарвы, мальчиком.
— Кто это? — спросил он у Тиермеса.
— Время, — беспечно откликнулся Жнец.
Га-Мавет взялся за голову.
А-Лахатал, как самый рассудительный из всех братьев, нашел в себе силы обратиться к Каэтане как ни в чем не бывало:
— Ты скажешь, чем помочь тебе?
— Мне нужно знать все, что происходит в мире странного и необычного. Мне нужно вспомнить, что я потеряла в нынешнем своем воплощении, что не восстановилось. Мне нужно вспомнить все тайны. Правда, нелегкая задачка? Но вы почти всесильны, вы можете узнать так много. Помните о существовании Врага, ищите Его, не упускайте из поля зрения поступки людей — если Он собрался в скором времени проникнуть в наш мир, то какие-нибудь события ясно укажут на это. Я понимаю, что говорю расплывчато, кратко и невразумительно. Но именно поэтому я и боюсь, что не вижу вещей, истинную природу которых могла бы прозреть…
— Предупрежден — значит вооружен, — подвел итог Барнаба.
— Золотые слова, — сказал Тиермес. — Врасплох нас уже не застанут. Мы еще повоюем.
— Я, кажется, понял. — Арескои тряхнул головой. — Действительно, у нас есть немало шансов выиграть. Я даже знаю, куда отправлюсь для начала.
— А я думаю, что надо собирать войска, — сказал га-Мавет. — Это будет большая битва, своими силами, мы не обойдемся.
— Ну, вот и всем нашлось дело. — Каэтана опять оглядела парк. — Где можно спрятаться на столь малом отрезке пространства? Ах, простите…
Бессмертные распрощались с ней довольно быстро. Каждый из них не торопился высказывать вслух свои мысли, но это вовсе не значило, что мыслей было мало. Скорее, наоборот. Когда они растворились в воздухе, Тиермес взял Интагейя Сангасойю за руку:
— Милая Каэ, мне тоже пора.
— Правда? Как жаль. А может, побудешь еще?
— И рад бы, но не могу. У меня тоже пара идей появилась. Надо все досконально проверить. А ты не торопись уходить, подожди несколько дней. Колесо событий только-только завертелось.
— Попробую. А ты приходи поскорее.
— Конечно, с радостью.
Голубое мерцание воздуха отмечает то место, где только что стоял Тиермес.
— Правду говоря, повелитель, — жалуется Нингишзида взъерошенному Тхагаледже, — больно смотреть. Наша крошка — и сразу два Бога Смерти. И одного достаточно, чтобы спокойно ночь не спать, а два — это уже явный перебор. Страшные времена грядут.
— Когда они были тихими? — резонно возражает правитель Сонандана. Великая Кахатанна говорила что-нибудь новое о своем уходе во внешний мир?
— После позавчерашнего решения ничего нового.
— Надо бы поскорее сообщить ей о гонце.
— Разойдутся гости, и сразу скажем. Как император?
— Процветает, здоров, хвала богам, и по-прежнему влюблен. Это видно невооруженным глазом.
— Это не новость.
— И без того достаточно новостей.
Верховный жрец Интагейя Сангасойи и верховный правитель сангасоев беседуют около храма Кахатанны.
— Как только я получил сообщение от аиты, то поспешил сюда. Наши лазутчики еще ничего не знают.
— Это плохо, — нахмурился Нингишзида. — Нужно будет со всей строгостью поговорить с Деклой.
Декла вот уже два поколения занимал в Сонандане должность советника по внешним вопросам. В его ведении находились все лазутчики и платные осведомители. С тех пор как Интагейя Сангасойя покинула свою страну и надолго исчезла, правители Сонандана решили вести игру по общепринятым правилам. Для этого нужен был хитроумный, дальновидный и сдержанный человек. Декла подошел идеально.
Теперь, на стопятидесятом году жизни, он все еще оставался одним из самых ловких и умных людей при дворе татхагатхи. Маленький, седой, тщедушный старичок Декла производил впечатление наибезобиднейшего, наисмиреннейшего существа. Но как глубоко заблуждались те, кто считал его нелепым и беспомощным. Старик и ныне был способен выдержать рукопашную схватку с тремя тяжеловооруженными воинами и выйти из нее без серьезных повреждений. Он играл в шахматы так, что равных игроков в Сонандане было трудно разыскать. Он всегда и все знал, а зная, делал наиболее точные выводы. Именно его каторжный труд во многом позволил сохранить Сонандан как могучее и целостное государство вплоть до возвращения Богини Истины.
— Я здесь, — раздается за спиной у жреца мощный и громкий голос.
Это Декла. Его голос вызывает не меньшее удивление, нежели способности. Просто невозможно вообразить, каким образом в столь хрупком и субтильном существе, как начальник тайной службы, находит себе пристанище такой голос звучный, заполняющий все пространство.
— Ты вовремя, как всегда, — благосклонно кивает ему Тхагаледжа. — Помоги нам решить один вопрос: ты знаешь, что происходит теперь в западных королевствах?
— Моего повелителя интересуют события, имевшие место в Аллаэлле?
