Повелитель теней - Тэйлор (Тейлор ) Грэм П. (бесплатные версии книг txt) 📗
– Пиратеон-Кайкос-Теон-Анетеан…
Вода начала чернеть и бурлила все сильнее: казалось, в чаше бушует плененный шторм.
– Покажи мне, Пиратеон, черный властелин высших сфер, покажи мне их! – громко взывал Демьюрел.
Вода тем временем обрела цвет темного серебра и наконец вся застыла толстой льдиной. Бидл увидел отраженный в ней дом. Это был небольшой коттедж, стоявший в лесу на берегу речки.
– Я вижу, Бидл, они здесь, вернее, вот-вот будут здесь. Знаешь ли ты это место?
– Это коттедж мельника Боггла. – Бидл снова заглянул в чашу. – Так ведь туда два часа ходу… как можно увидеть его отсюда? – спросил он, дрожа всем телом.
– Магия, Бидл! Нам показывает это Пиратеон. Я потерял так много лет, идя неверным путем. Я так старался понять все, чему научен был с детства, а в конце концов оно оказалось ни к чему. Нет во всем этом ни силы, ни славы, только пустые слова. Я молил Бога, чтобы он дал мне какой-то знак. Ну, хоть претворил бы воду в вино, только для меня, но я не получил от него ничего. Меня учили возлюбить ближнего, как самого себя, и любить Бога всею душой. Но как можно любить того, кто восстает против истинного властителя мира, самого Сатаны? Как можно любить ближнего своего, если и себя-то самого не любишь?
Бидл совершенно оторопел, слушая эти речи. Демьюрел между тем продолжал, глядя в окно:
– Когда-нибудь ты, возможно, поймешь… Но по этому малому знаку, по воде и крови, я уже знаю, где они, и я остановлю их. Только одна вещь на этом свете стоит того, чтобы умереть за нее и это – власть. Власть над людьми, власть над стихиями и в конечном счете власть, которая позволит мне самому стать Богом. Благодаря моему Керувиму я уже могу управлять стихиями. Когда же оба они окажутся у меня, я изменю мир, по моему велению Бог умрет. На этот раз он будет пригвожден к кресту навечно.
Демьюрел с силой ударил кулаком по столу. Вода в чаше выплеснулась. Теперь это был уже не лед, и видение коттеджа исчезло. В чаше что-то замерцало, когда Демьюрел погрузил свои пальцы в воду и осенил себя пентаграммой. Последние несколько капель воды он брызнул на Бидла. Потом вдруг замер, посмотрел на матросский сундук и, содрогнувшись, заговорил тем же нездешним голосом:
– Бидл, вытащи отсюда сундук, запри его и сожги. – Он пристально смотрел на слугу. – Сейчас же, Бидл.
Слуга проковылял через всю комнату, взялся за медную ручку на боковой стенке сундука и поволок его по полу. Сундук был тяжелый и поддавался с трудом. Бидл изо всех сил тянул его по дощатому полу. Демьюрел пришел ему на помощь, и они вместе доволокли его до двери и вытолкнули в коридор. Вдвоем дотянули до парадной двери, потом на площадку. Бидл совсем ослабел, тяжелый сундук вырвался из его рук, покатился по каменным ступеням вниз и грохнулся на подъездную дорожку.
Рафа, оглушенный падением, вывалился из сундука в грязь. Демьюрел мигом набросился на него, схватил за горло и поднял с земли.
– Здесь негде спрятаться от меня. Неужели ты думал, что я оставлю Керувима там, где тебе удалось бы найти его?
Рафа не мог ответить, потому что священник все сильнее сжимал ему горло и в то же время держал навесу.
– Вы убьете его, хозяин! – крикнул Бидл Демьюрелу.
– Он был мертв уже в тот миг, когда вступил в этот дом. Впрочем, сейчас, пожалуй, не время и не место. Ведь в таких делах никогда точно не знаешь, Бидл. Быть может, живым он окажется нам полезнее.
Он крутанул Рафу и швырнул наземь.
– Тебе придется дать кое-какие объяснения. Ну-ка вставай и не вздумай бежать. У нас есть собаки, для них схватить тебя – минутное дело.
Рафа встал на ноги, и Бидл потащил его к двери в дом викария. Рафа не сказал ни слова насильникам и старался на них не смотреть, пока они тащили его обратно, в кабинет Демьюрела. Бидл запер дверь и взял из огромного пустого цветочного горшка прогулочную трость. Отвернув рукоять, вынул из нее длинный острый клинок. Демьюрел сел в свое потертое кожаное кресло и уставился на Рафу. Он обшаривал глазами каждый сантиметр его тела, примечал каждую деталь в его облике, каждую черточку, какие помогли бы определить, кто он такой и с какой целью сюда явился. Так прошло несколько минут, наконец Демьюрел заговорил.
– Как тебя зовут? – спросил он.
Рафа молчал.
– Ты ничем себе не повредишь, если скажешь кто ты. В конце концов, почему бы нам не вести себя друг с другом цивилизованно? – Демьюрел изобразил улыбку. – По цвету твоей кожи я могу сказать, что ты не здешний. Ты раб?
Рафа по-прежнему смотрел в пол. В комнате пахло потом и заплесневелыми книгами. Она была неопрятной, холодной и жестоко-враждебной. Пол здесь не подметали годами, повсюду валялись осколки стекла, обломки разбитой посуды и засохшие огрызки хлеба. В углу возле двери видны были следы когтей огромной крысы, прогрызшей доски пола и обглодавшей их по краям. На всем лежал толстый слой пыли, похожей на серый снег, валивший всю зиму напролет. Годы небрежения и неухоженности подавили редкостную красоту комнаты, и это помогло Рафе с полнейшим бесстрастием выслушивать вопросы Демьюрела.
– А ну, парень, говори, кто ты! – рявкнул Демьюрел; улыбка исчезла с его лица, густой, утробный голос напоминал всхлипы сточной трубы. – Я умею заставлять людей говорить разными способами, и они не придутся тебе по нраву. Если хочешь знать, больше всего я ненавижу высокомерное молчание. Ты прибыл сюда, чтобы украсть Керувима?
Рафа глубоко вдохнул спертый воздух комнаты. Он поднял глаза на Демьюрела, защищенного столом, стоявшим напротив холодного камина.
– Украсть? Я приехал сюда не украсть, а забрать то, что принадлежит мне. Это правда. – Он смотрел прямо в глаза священнику и впервые разглядел его узкое, с резкими чертами, лицо.
– Правда… Что такое правда? Правда – понятие относительное. Ты здесь, спрятался в моем сундуке, шпионишь за мной. Единственная ценная вещь, какая у меня есть, была привезена мне одним из таких, как ты. И знай, я заплатил за нее хорошую цену. – Демьюрел фыркнул. – Итак, я полагаю, что ты явился сюда, чтобы украсть эту вещь у меня. Значит, Жебра Небура сказал тебе, что она находится здесь?
Демьюрел выхватил из ящика стола нож и направил его острие на Рафу.
– Небура вор. Он украл свое имя, а до этого украл Керувима. Он никогда не будет знать покоя, даже после смерти, – сказал Рафа.
Бидл подскочил, услышав столь непреклонный ответ, и взмахнул клинком, который просвистел мимо Рафы, чуть не задев его.
– Не смей играть со мной в свои игры! – взревел Демьюрел. – За воровство мы караем повешением, и на наших виселицах еще хватает веревок, чтобы накинуть их на твою хилую шейку. А теперь скажи мне правду. Кто ты и что тебе нужно здесь? – Демьюрел вонзил нож в столешницу.
– Я хочу получить то, что принадлежит мне, и оставлю вас со всеми вашими планами, какие вы вынашиваете. Отдайте мне Керувима, и я уеду. Больше у вас не будет из-за меня никаких хлопот, – ответил Рафа.
– Ты никуда не уедешь отсюда, приятель. Ты останешься здесь до самой своей смерти. Может быть, это будет завтра или послезавтра, но во всяком случае скоро. Один Керувим сейчас принадлежит мне, и очень скоро моим будет и второй И тогда мир изменится так, как тебе не снилось даже в самых кошмарных снах.
Он указал на небо за окном. С тех пор как разразился шторм, оно переливалось всеми цветами радуги; теперь странное свечение постепенно удалялось от моря к северу. С приближением рассвета на горизонте возникли оранжевые и зеленые мерцающие полосы.
– Смотри же сюда, приятель. Мир уже начинает меняться. Керувим обладает властью, которой тебе никогда не понять. Близится время, когда небо станет черным, а луна кровавой. На небе появятся знаки, которые и самых сильных мужчин заставят дрожать за свою жизнь. Даже твой Бог не в силах остановить то, что уже грядет. – Демьюрел встал, обогнул письменный стол, прошел мимо Рафы и остановился в эркере, глядя на залив. – И все это свершится по моей воле!
По-прежнему глядя на камин и пустое кресло Демьюрела, Рафа заговорил:
