Красотки и оборотни - Исьемини Виктор (читать книги без сокращений txt) 📗
— Ладно…
Томен отвязал причальный канат и помахал рукой вслед медленно разворачивающейся барке. Колдуну стало грустно и очень одиноко. Он похлопал лошадку по крупу, быстро проверил упряжь и повел повозку к берегу. Грязные мокрые доски ныли и поскрипывали под ногами… Волны тихо плескали внизу да шуршал ветерок… Вот был здесь город — и нет его, только причал остался. А скоро не будет и этого. Сколько лет еще потребуется ветру и прибою? Три, четыре… Причал развалится без присмотра и ремонта, закопченные руины окончательно зарастут кустарником и мхом — и не останется следов. А все оттого, что у здешней бухты слишком широкий вход. Не узкий и мелкий пролив, как в Мирене, — а удобный, просторный… Маленькие города с такими удобными гаванями оказались легкой добычей для северян… Драккары разбойников без помех могут проникнуть в залив с таким широким входом…
Томен обогнул развалины большого здания. За ними в самом деле, как и обещал Лотрик, маг увидел дорогу, уходящую между разрушенными башнями воротного укрепления куда-то в холмы. Занятно, подумал колдун. Крупные обломки с дороги заботливо убраны, колеи довольно свежие. Сам город несомненно мертв — мертв уже лет восемь, шкипер прав, но по дороге ездят, это совершенно ясно. Должно быть, причалом и дорогой время от времени пользуются контрабандисты. Да, пожалуй, больше некому. И старина Лотрик хорошо знает эту дорогу… Занятно, занятно… Впрочем, сейчас Томену не было интереса до тайных делишек приятеля. Ему нужно было поспешить выбраться на тракт и пристать к какому-нибудь каравану, одиночкам здесь, в Западном Сантлаке, слишком опасно на дорогах…
Томен не привык быть один, да еще вне города. Вся его жизнь прошла более или менее среди стен. Поэтому колдун несколько нервничал, оказавшись, что называется, в чистом поле да еще и с телегой. Он не очень-то умел обращаться с животными, но лошадка попалась смирная и уверенно тянула повозку по накатанной колее. Почерневшие руины остались позади, дорога нырнула в лощину между зелеными склонами холмов, заросших колючим кустарником, за лощиной — поворот. Томен настороженно озирался, но вскоре старая колея вывела его к дороге, по которой как раз неспешно катилось несколько груженых возов. Видимо, крестьяне направлялись в Ливду и сбились в некое подобие каравана, чтобы чувствовать себя уверенней.
Томен пристроился в конец колонны, а вскоре и за его телегой уже образовался хвост. Кстати, дорога стала шире, город был близко. Минут пятнадцать спустя вереница телег миновала очередной пологий холм — и показалось солнце. Как-то сразу стало теплее — да и веселее, пожалуй. Дорога делала поворот. Должно быть, прежде она шла более или менее параллельно берегу, а теперь забирала в глубь суши, огибая Ливду. Точно — на горизонте замаячили серые стены города…
В Восточных воротах Лотрик не стал называть себя страже и беспрекословно уплатил за въезд. Солдаты в карауле были ему незнакомы, и колдун предпочел сохранить инкогнито. Дорогу от ворот к Овощному рынку он вчера глянул, с этим проблем не было — знай себе держись следом за прежними попугчиками, а они направляются именно на Овощной. На возу у мага была пара мешков, не проданных вчера Лотриком, — зерно в них показалось клиенту подпорченным. Остальное было бутафорией — несколько бочонков и мешков, набитых рухлядью и соломой, просто чтобы телега не выглядела пустой и не слишком подпрыгивала на неровностях колеи. Интерес у грабителей должен был вызвать сам мнимый купец, вернее, большущий кошель на его поясе, в котором, позвякивая, тряслась медь. Томен ссыпал в кошель всю мелочь, какая нашлась под рукой — чтобы выглядело поинтересней. Все той же вереницей, какой ехали между холмов, крестьяне и купчики — маг в том числе — покатили к Овощному рынку. Город только-только просыпался, и улицы были пустынны…
У въезда на рынок стояли стражники во главе с Лысым. Сержант оглядывал возчиков, поджидая колдуна. Когда телега Томена поравнялась с ним, маг вполголоса бросил:
— Это я, мастер Коль. Я, Великолепный…
Сержант, прежде не узнавший колдуна, глянул теперь внимательнее. Затем с его лицом начали происходить странные перемены — брови поползли вверх, щеки стали надуваться, а рот искривился, словно сержант ненароком раскусил шарик черного перца.
— Пхы-кхы-кхы… — исторг Лысый из недр своего организма сдержанное кудахтанье и тут же быстро отвернулся, торопливо заслоняя рот ладонью.
Когда телега с Томеном миновала въезд и удалилась на несколько шагов, сержант, все так же глядя в сторону, расхохотался. Больше сдерживаться он не мог. Кое-кто из стражников покосился на начальника, но спрашивать о причинах веселья не осмелился ни один.
Когда телега подкатила к торговым рядам, Томен слегка растерялся — а что делать теперь? Окинув взглядом окрестности, он сообразил, как здесь поставлено дело. Купцы, торгующие на Овощном постоянно, сворачивали отсюда к рядам собственных лавок, крестьяне расчехляли возы и продавали свой немудреный товар чуть в стороне прямо с телег. Томен решил последовать их примеру — в эту минуту его больше всего занимало, как устроиться с телегой половчее, чтобы выглядеть естественно и чтобы возможному наблюдателю не бросалось в глаза его незнание рынка…
Разыгрывая торговца, Томен так увлекся этой ролью, что утратил на некоторое время осторожность. А может, сыграло роль то, что он назвался Лысому и как-то подсознательно надеялся на стражника? В общем, он немного забылся — и тут-то все произошло. Внезапно перед магом возник — словно из-под земли вырос — низкорослый молодчик. Единственное, что успел заметить Томен в облике незнакомца, — это густые брови, сросшиеся на переносице — такие широкие и черные, что казались нарисованными на невзрачном лице… Не медля ни секунды и не произнеся ни слова, парень въехал магу ногой в промежность. Томен с шумным выдохом сложился пополам, едва чувствуя сквозь волну зверской боли, что с пояса срывают кошель…
ГЛАВА 13
Сквозь застилающую взор пелену боли и мгновенно выступившие слезы Томен сумел сконцентрировать взгляд на тощей спине убегающего воришки. Медленно-медленно вознеслась рука мага с перстнем, заряженным магией, непроизвольно кривящиеся в судороге губы готовы были вытолкнуть нужное заклинание, как вдруг что-то массивное и тяжелое обрушилось на Томена, сшибло с ног, прижало к земле. Сиплый низкий голос взвыл над ухом:
— Убили! Среди бела дня убили, люди добрые! На помощь!..
Едва сдерживаясь, чтобы не взвыть от боли в интимном месте, колдун вертелся и пыхтел под навалившимся грузом, но ничего не мог поделать. Та точка в центре слез и багровой пелены, что вмешала прежде спину убегавшего молодчика, теперь демонстрировала магу лишь обтянутые дешевым сукном телеса, принадлежащие обладателю сиплого голоса, придавившему колдуна к земле. Томен понял, что повлиять на происходящее более не в его силах, и только теперь позволил себе расслабиться. То есть закрыть глаза и наконец-то завопить от боли во весь голос.
К действительности маг вернулся, когда чьи-то руки сняли с него тяжелую тушу, продолжающую бормотать:
— Среди бела дня… Среди бела дня молодого мастера избивали и грабили… И никто не вмешался — только я, женщина старая… Что за жизнь пошла ныне, Гилфинг нас, грешных, помилуй… Что за дни такие нынче…
Томен приоткрыл глаза. Боль стала тише, но малейшее движение грозило обернуться новыми страданиями, так что он не рисковал пытаться подняться на ноги и лежал, скорчившись. Над ним склонилось несколько человек, в том числе Лысый.
— Эй, мастер, ты как? Живой, что ли? — с неподдельной тревогой спросил сержант.
— Кто на мне лежал… задержать! — сумел выдавить из себя Томен.
— Само собой, — кивнул сержант и приказал, выпрямляясь: — Тетку задержать! Смотреть в оба, чтоб не смылась!
В ответ полился поток протестов. Обладательница сиплого голоса — к удивлению Томена, это оказалась женщина — завопила, призывая в свидетели прохожих:
