Оборотни и документооборот, и Даша (СИ) - Антоник Татьяна (книги онлайн без регистрации TXT, FB2) 📗
— Отдыхай, — напутствовала меня Кейт.
— Сдохни, — сквозь зубы проговорила я, чтобы молодая девушка этого не слышала.
Нет, в моем мире с одеждой лучше. Станем и здесь законодателями моды.
Бали, к счастью, не подкачал. Одетый в ошейник с серебряным кулоном он деловито разгуливал по клумбам, пообещав не портить их.
Дамочки так и сбегались, завидев на шее пса красивое украшение. Я с удовольствием рассказывала для чего оно, и где его можно приобрести. Так я познакомилась с женой издателя, с женой известного трактирщика, с женщиной, муж которой состоял в совете города, а она сама была известной благотворительницей. Всех нас объединяло одно — любовь к братьям нашим меньшим.
— Даш, этот шпиц считает, что он волк! — восклицал Бали.
— Не разубеждай его, — молилась я.
А еще любовь и внимание ко всяким бесполезным безделушкам. В конце я призналась.
— Простите, десы, — мило улыбнулась. — Я взяла под покровительство фабрику, так что все это мои идеи.
— Вы? — удивилась деса де Сокрей, жена издателя.
— Вы расстроены? — посмотрела прямо на нее. — Я все могу понять, но мне искренне жаль, если вы говорите словами мужа.
Ха-ха, это была моя главная подлость. К черту порядки, эти женщины даже не думали, как их жизнь может сложиться без мужчин.
— Да, просто девицы вроде вас стремятся выйти замуж, — заметила она удрученно.
— Это прекрасно, — взглянула на нее, — а вдруг он игроман, или пьяница, или просто отцовский сыночек?
На мое заявление нас окружало все больше дам. Я бы не хотела стать правой силой в отношении феминизма, но походу, мне другого не остается.
— Как же вы тогда предлагаете поступить? — спросила молодая жена де Брокастера, местного известного трактирщика.
Я задумалась, развод, это самый простой выход, но не самый правильный. В моем мире общество девятнадцать веков перед этим преодолело пугающие знамения. Давить правду-матку не самый лучший способ.
— Обзавестись доходом, не зависящим от мужа, — предложила я. — Например, стать акционером у де Ричмондов. Поверьте, с нашим рвением, все домашние животные будут носить серебряные кулоны.
— Даже простолюдины? — ужаснулась де Сокрей.
— Это даже лучше, — просияла я. — Их больше, а значит, и прибыль больше.
При всей своей романтичности эти дамы умели считать и вмиг согласились быть акционерами. Собрав с них подписи, я обрадовалась. В свободное от работы и обучения время я рисовала ювелирные изделия. Значит, на фабрике обозначим отдельное юридическое лицо, где все интересы буду представлять местная аристократия. Им это важно, им приятно, а еще они кладут много монет в нашу казну.
Пока я беседовала с местными кумушками, мой пес унесся куда-то, не оставляя следов.
— Прошу простить меня, — поклонилась им, и взглядом показала слуге, сопровождавшему меня, что нам просто необходимо нагнать ротвейлера.
— Он хотел увидеть фонтан, — словно извинясь ответил мужчина.
— Бали мог, — не стала спорить. — Уж очень любопытен, так куда он пошел?
Лакей дрожавшей рукой указал направление.
Что со слугами сделал де Эттвуд? В конторе его воспринимали скорее как фон, а здесь все боялись пустяка. Или я тому причиной?
Я поспешила как могла, точнее, насколько позволяло платье. Это в романах пишут, что ты бежишь по побережью навстречу любимому, совершенно не замечая подола и людей вокруг. Врут и не краснеют. У меня по лицу стекал пот, за спиной разрывался корсет, зонт я кинула слуге — надоел хуже пареной редьки. А самое печальное, что бежала-то я ни к какому-то мифическому красавцу, чтобы выказать свою любовь, а к мокрой собаке, которая в этот момент трепыхала в своих зубах рыжеволосое визгливое недоразумение.
— Бали, фу! — наплевав на все приличия, перелезла через каменный постамент и поставила ноги в воду, — отпусти мышку!
Вот дался ему этот шпиц? Я люблю собак любого размера, но мне-то досталось трусливое огромное чудовище с белоснежными зубами и мертвой хваткой.
— Что он тебе сделал?
— Он сказал, что волк, а ведьмы сумасшедшие и чокнутые.
Ой, вот удивил. Тут все так считают. Обиженных, как известно, ммм...долбают в общем.
— Все! Стоять! Отпустить! И больше никуда от меня не убегать! — приказала фамильяру.
Бали понуро опустил голову и распахнул пасть, чтобы несчастный песик чуть не захлебнулся. Кажется мне, что это был план моего собакена. При всей своей скромной натуре ему нравилось доминировать над кем-то слабым и немощным. Абьюзер, мать его йети.
Я подхватила несчастное животное, чем окончательно испортила старания Кейт. Эх, не выйдет из меня степенной леди. На наряд без слез не взглянешь. Все мокрое, грязное, облипает фигуру, где очень надо, но не хотелось бы.
— Пушок! Наконец, я тебя нашел! — тут же обрисовался мужчина приятной наружности и в котелке.
Он тяжело дышал, явно оббегав парк в поисках своего питомца. Таких экземпляров я в Гроунвуде еще не видела, хотя меня везде окружали красивые мужчины, взять того же Дэниэла, например.
Светловолосый, высокий, красиво одетый. Точно аристократ: его выдавала и выправка, и горделивый взгляд ярко-синих глаз, и хорошо пошитый костюм. Ну все при нем, кроме выражения на лице. Завидев спасительницу своего (я не могу назвать это имя, оно противное) пса, он обвел меня внимательным взглядом с ног до головы, задержавшись на стекающих каплях с корсета на юбку, скривился и произнес:
— Это моя собака, дес... десая... деса, — терялся он в обращениях
— Деса де Артвуд, ведьма, — не стала корчить из себя благородную аристократку, сразу обозначила, что по мнению шпица я чокнутая, и уселась на камень, всучила дрожащее тельце песика мужчине и перенесла ноги на землю, а потом скомандовала. — Бали, на выход!
Чтобы мой пес запрыгнул на этот постамент, отряхнулся и обдал местного денди грязными каплями с шерсти ротвейлера. Маленькая, подленькая месть от Дарьи Антоновой.
— Вы меня испачкали! — возмутился мужчина, стряхивая с себя песок и пыль.
Получалось у него плохо. Это мокрое месиво все больше портило наряд незнакомца.
— Это вместо спасибо? — я надула губы, одновременно выливая воду из туфли. — Считайте, вашего Пушка спасла.
— Спасибо, — машинально отозвался неблагодарный. — Только именно ваша собака утащила мою.
— Потому что он обзывался! — не дал себя и Бали в обиду.
