Голос во тьме (СИ) - Танго Аргентина (лучшие бесплатные книги txt) 📗

— Не боитесь, что вас здесь узнают? — шепнула Джен.

Бреннон хмыкнул. На радость узнавания он и рассчитывал.

— Не вздумай устраивать массовую резню, — строго предупредил он ведьму, проталкиваясь к угловому столу.

— А не массовую? — тут же облизнулась она. — Вы же будете допрашивать сутенера? Ведь будете?

— Я все равно не разрешу тебе поджаривать его живьем.

— А если не целиком?

— Уймись и сядь.

Ведьма села за стол и бегло осмотрела набитый до отказа зал. Обитатели Вороньей Дуги жрали, хлестали местное пойло, орали (иногда песни, иногда — в пылу дискуссии), в углу истязал скрипку мужик без ног, там и сям взвизгивали более или менее потасканные девки, и Натан был уверен, что всех до единого можно было сгрести в кутузку даже не задумываясь.

— Он не здесь, — тихо сказала Джен. — Не в этом помещении.

— Уверена? Может, затаился в углу?

Ведьма сосредоточенно помолчала и отрицательно покачала головой. Бреннон привстал, выискивая в чаду и дыму кабатчика. У стойки он заметил с полдюжины бугаев, которые лениво поцеживали пиво и по–хозяйски поглядывали на посетителей.

— Охрана, — сказал комиссар. Джен кивнула. Бреннон, конечно, не ждал, что она свалится в обморок от одного амбре сроду немытых тел, которое было здесь сгущенным до предела — однако невозмутимость ведьмы явно говорила о том, что она «охотится» в таких местах не в первый раз.

— Иди, — комиссар кивнул на бугаев, — скажи, что мне нужен хозяин.

— Так и сказать? — удивилась девушка.

— Угу.

Она окинула Натана таким взглядом, словно сомневалась, что он выживет, если она отойдет хоть на минуту.

— Топай, — велел комиссар и положил на стол трость с клинком. Один револьвер он сунул в карман, другой — устроил на коленях, а свободной рукой ущипнул за пышные формы пробегающую мимо девицу с подносом в руках. Девица пронзительно вскрикнула.

— Пива, — сказал Бреннон. — И виски. Бутылку.

В качестве виски тут тайком гнали такое пойло, что при попадании в лицо оно могло выжечь глаза. Не говоря уже о качественном ударе бутылкой по голове.

Девица приняла заказ и исчезла в толпе. Комиссар нашел Джен и облегченно вздохнул — то ли от того, что она уже возвращалась обратно, то ли от того, что двое топающих за ней охранников были целы и здоровы.

— Вот, — сообщила ведьма, уселась рядом с Бренноном и выжидательно уставилась на охрану, точно прикидывала, каковы они на вкус.

— Че надо? — глухо буркнул первый, без ушей. Судя по шрамам, их ему отхватил еще имперский палач за распространение дури.

— Знаешь, кто я? — спросил Бреннон.

— Ыр, — без особой радости отвечал безухий.

— Где хозяин?

— Занят. Че надо?

— Спрятать кое–кого. Не за даром.

— Чей это? — с пробудившимся интересом осведомился безухий.

— Заплачу посуточно. Какой там сейчас тариф?

Бандит задумчиво поскреб загривок. Под локоть ему поднырнула девка–разносчица и выставила на стол кружку с пивом, бутыль мутного самогона и рюмку; попутно она что–то шепнула бугаю. Натан сделал вид, что ничего не заметил. Джен презрительно принюхалась к пиву.

— Местов нет, — отрезал безухий; его приятель маялся от безделья, стоя за спинкой стула, и поигрывал тесаком.

— Чего ж это нет? — добродушно сказал Бреннон. — Папа Эймс уже забил всю канализацию постояльцами?

Владелец тесака угрожающе навис над столом и засопел комиссару в лицо.

— Положи цацку, — сказал Натан, — пока яйца целы, — он щелкнул под столешницей курком револьвера; суховатый щелчок заставил бандита спешно отдернуться от стола.

— Ты это, слышь… — возмущенно привстал безухий, нашаривая под полой подвесной топор, который зримо оттягивал его пальто.

— Сядь, — Бреннон вытащил руку из–под стола и слегка упер локоть в его край для вящей точности. — А ты давай за Папой. Нога здесь, нога там.

— Мужик, ты это… нас тут много, а ты один.

— У вас очень сомнительное преимущество.

Ведьма уставилась на безухого и оскалилась.

— Слышь ты… — начал было охранник, и Натан поднял второй револьвер. Бандит увял.

— Тащи сюда Папу, — хрипло велел безухий, стараясь развить косоглазие в попытке одним глазом смотреть на Джен, а другим — на комиссара.

— Ну, кто снимал у Папы Эймса квартирку в последний раз?

— Шоб я знал, — буркнул безухий. — Какое–то рыло. Полста за неделю.

— Расценочки–то растут, — укорил комиссар. — Совсем о людях не думаете.

— Шел бы ты, — отозвался глава охраны. Ведьма быстро взглянула в сторону стойки.

— О, — мурлыкнула она, — нам ведут, но не папочку.

— Как твои возможности? — поинтересовался Бреннон, бегло отметив, что пятеро охранников ломятся к ним, как слоны к водопою. Ведьма не ответила, только молча облизнулась. Безухий дернулся к засапожному ножу.

— Тихо, — сказал комиссар и оттолкнулся от пола. Ножки стула со скрипом проехались по слою грязи, пока спинка не уперлась в стену. Безухий замер перед дулом револьвера. — Займи их чем–нибудь.

Джен уперлась локтями в столешницу и опустила подбородок на сцепленные пальцы, созерцая приближение охраны. Бреннона охватило почти детское любопытство — ведь она сейчас должна сделать что–то ведьминское! В глубине души ему никогда не приедались такие фокусы, и он уже предвкушал… Джен хмыкнула, цапнула бутыль и врезала ею по бритой макушке безухого с такой силой, что он опрокинулся на пол вместе со стулом.

— Ну знаешь! — разочарованно вырвалось у Бреннона. На грохот падения обернулись завсегдатаи; коллеги безухого яростно заорали; ведьма схватилась за ножки стола, рывком его подняла и плашмя швырнула в пятерых охранников. Повисло секундное затишье — даже безногий мужик перестал мучить скрипку.

— Гуляй, братва! — звонко крикнула ведьма. — Быки в отвале!

Натан подхватил трость, нырнул в радостно взревевшую толпу и бросился к стойке, за которой виднелась дверь. Перед ним вырос какой–то детина с «розочкой» в лапе. Бреннон двинул ему набалдашником трости под дых, приложил рукоятью револьвера по затылку и толчком отбросил под ноги трем его собутыльникам. От второго столкновения комиссар увернулся и сунул револьвер в карман, чтоб не мешал огреть табуретом следующего завсегдатая. Третьего Бреннон ткнул концом трости в живот; парень сложился пополам, и его вырвало. В луже рвоты поскользнулись еще двое, ринувшихся к комиссару, а тот наконец схватился за стойку, перемахнул ее и с разбега вломился плечом в дверь. Она оказалась не заперта, и Натан едва не убился об горшок с горячим супом, который несла в ухвате повариха. Бреннон увернулся, исполнив такой пируэт, словно танцевал в балете с детства. Повариха дико завизжала, уронила суп и замахнулась ухватом. Справа в коридорчике мелькнула широкая спина Папы Эймса. Натан оттолкнул ухват и кинулся за удирающей жертвой.

Коридор заканчивался узкой лестницей. С нее можно было попасть к черному ходу, но самый ее конец упирался в подвальный люк, прижатый поленом. А там, в подвале, в углу, заваленном соломой, Папа Эймс держал свое главное сокровище и ключ к процветанию: решетку, которая открывала тесный лаз в старую городскую канализацию. Наверное, кабатчик, обнаружив, над каким местом он отхватил себе здание, чуть не окочурился от радости, поскольку мигом сообразил, как этим следует воспользоваться. Уйма преступников, скрывающихся и от полиции, и от подельников, платила Папе за право переждать в его смрадном, но надежном укрытии.

Папа Эймс, тяжело пыхтя, скатился по лестнице, загремел ключами, открыл люк, оттащил в сторону полено. Комиссар спрыгнул с лестницы на тесную площадку, кабатчик швырнул в него чурбаном и ввалился в подвал. Бреннон ухнул — целиком увернуться от снаряда в тесном закутке он не смог, и удар чувствительно пришелся в бок. Он выхватил револьвер и прыгнул в люк. Папа Эймс как раз разгребал солому в углу со скоростью безумной белки.

— Эй! — рявкнул Бреннон. Эймс отскочил от соломы и выхватил нож.

— Вперед, — подбодрил комиссар и слегка качнул револьвером в сторону соломы. Кабатчик скроил непонимающую рожу. — Давай живо!