Гарь (СИ) - Янева Вета (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Улыбнувшись собственным воспоминаниям, он услышал характерный звук: как радостно собачий хвост бьется о пол, а потом уже — шаги сестры.
Анна появилась на кухне, зевая во все горло и поправляя пижаму. Черные жесткие волосы свились в вороньё гнездо, кожа цвета кофе с молоком казалась ещё темнее на фоне белой ночнушки. Анжею всегда казалось страшно милым, что на щеках сестры круглый год красовались веснушки: в детстве она ему говорила, что это следы от поцелуев огненных духов, а он, как всегда, безоговорочно верил. Став старше, конечно, понял, что про веснушки она наврала, но зато убедился, что от огня ей достался характер: взрывной, яркий, способный как обжечь, так и согреть.
Сейчас пламя её изволило дремать.
— Анжей, ты прямо с утра такой продуктивный, что мне каждый раз ужасно стыдно.
— Это неправда, — улыбнулся он.
— Конечно, неправда. Ещё чего, в такую рань вставать, если у меня есть брат, который сделает всё за меня!
С этими словами она побежала умываться.
Анжей достал тарелку, положил в неё омлет, налил кофе в чашку и разогрел на сковородке вчерашнюю булочку. Поставил всё на стол, осмотрел композицию, остался доволен результатом.
Сестра вернулась уже в дорожной одежде: тёплые штаны, широкая белая рубаха, высокие меховые сапоги. Кудри она забрала в высокий хвост, чтоб не мешались за завтраком. Несколько косичек вольно свисали но бокам.
— Омлет! Ура, мой любимый! — воскликнула она, усаживаясь за стол. — Когда мы плыли с острова, один кретин уронил ящик с яйцами, и омлета я не видела целую вечность.
— Ну что ж, за зиму у тебя есть все шансы наестся ими так, что смотреть не сможешь.
— Не угрожай мне, я ж подумаю, что это вызов! А ты уже поел?
— Да, давно.
Овечка покачала головой, недоумевая откуда у брата такая вредная привычка: вставать по утрам и что-то делать. Она прикончила омлет за минуту, умяв и булочку, а вот кофе пила медленно, с чувством.
— Я думаю сварить кофе на ели, — сказал Анжей.
— Звучит… странно. Но я за.
— Значит попробую, как вернёмся. Главное, нарвать веточек по дороге.
— Так да, поехали уже, а то по темноте плестись будем! Бузина нас на спине увезёт или лучше на санях?
Анжей задумался на несколько секунд, взвешивая все за и против, а потом ответил:
— Возьмем сани. Мало ли, что купим, или решим дров набрать.
— Отлично! — Анна встала, собирая посуду. — Ты тогда иди запрягай, а я помою тарелки.
Снарядить Бузину в поездку было несложно — олениха была спокойной, покладистой и все махинации с собой воспринимала стоически. Собаки было возбудились от предвкушения прогулки, но быстро утихли под строгим голосом хозяина. Яблочко легла на землю, прижимая уши, а вот Блинчик недовольно заурчал и отвернулся.
— Спокойно, дружок, — сказал ему Анжей. — Поедешь в санях, если что.
Он знал, что всё расстояние до деревни Блинчик пробежать не мог из-за хромой лапы. Когда-то давно его лягнул олень и пса вышвырнули на улицу, а Анжей его подобрал, долго лечил, но так до конца и не смог исправить недуг.
Впрочем, Блинчик на судьбу не жаловался и в забеге на короткие дистанции ничем не уступал своей здоровой хвостатой подруге.
Повозка была готова, финальным аккордом на рога Бузины были повешены колокольчики, а олениха вознаграждена за терпение яблоком и ласковым хлопком по шее. Анжей вывел её из стойла, запер ворота, укутался в шрем, надел варежки и крикнул:
— Анна, мы готовы!
Сестра выскочила из дома, заперла дверь.
— Проверь, чтоб дверца для зверей не захлопнулась, — попросил Анжей.
Анна встала на колени, толкнула туда-сюда маленькую дощечку, открывающую небольшой лаз.
— Не боишься, что тебя так ограбят? Сюда я бы пролезла.
— Чего там грабить? Разве что Кабачка утащат, да и то я уверен, что этот котяра любого грабителя одной лапой завалит.
— Что правда, то правда, — кивнула сестра, забираясь в сани. — Он тяжелый у тебя очень. Ты бы его на диету посадил.
Щёлкнув поводьями, Анжей направил сани к дороге. Снега за ночь навалило по колено, поэтому Бузина двигалась медленно, но шаг за шагом ускорялась.
— Посадил как-то. Он начал цыплят душить в отместку. Нет уж, пусть будет лучше толстым, а в курятник не лезет.
Распогодилось, и лазурное небо засияло над дорогой. Белоснежный лес выстроился стеной, пели птицы. Анна болтала, рассказывала о лете, Анжей слушал и подгонял Бузину. Собаки носились кругами, а, устав, запрыгнули в сани, демонстративно зевая.
— Говорят, там на берегах Доврича жили совы. Да, их там было так много, что людям пришлось уйти, — сказала Анна.
— Они были агрессивными?
— Ну, не то, чтобы, но ты знаешь, как это бывает: посмотрят на людей и всё — пиши-пропало. Они своим взглядом так чуть ли не всю деревню увели. А потом девались куда-то. Жители Доврича об этом умалчивают, но я видела огромные перья в некоторых домах….
— Да ну! Даже баши не могли сов победить.
— Ну, выходи из дома раз в декаду — ты и куропатки не застрелишь.
Анжей на упрёк не ответил — как раз заметил на горизонте первые дома. Он любил деревню, хотя и появлялся в ней редко, и знал, что жители деревни ему благоволят. Отстранённо, конечно. Перешептывались, не юродивый ли, случаем, тот мужик с фермы? Нет? Ну ладно. Всё равно странный, но хороший, кажется. Иногда думал, что стоило бы почаще приезжать, чтобы завести друзей, но как-то не складывалось.
— Ну, какой план? — спросила Анна, скидывая капюшон.
— Уши замёрзнут, — предупредил её Анжей.
— Не замерзнут, мы сейчас в тёплое место заедем, в таверну, например, всё равно вся жизнь и информация там, в том числе и о вакансиях.
— Ну вот тебе и план.
Он направил сани в сторону местной таверны под названием “Дубовый лист”. По дороге с ними здоровались местные жители, а брат с сестрой приветствовали их в ответ. Какой-то мальчишка выскочил прямо под копыта Бузины и гневного крика Анны испугался больше, чем риска быть раздавленным.
— Ты что, припадочный?! Как можно не заметить целого оленя?! — кричала Анна, а мальчик пятился, бледнел и бормотал слова извинения.
Анна фыркнула и тут же заулыбалась, увидев нужный дом. Дёрнула брата за рукав:
— Смотри, вон “Дубовый лист”!
— Я знаю, Анна. Я тут всю жизнь живу.
— А, точно.
— Зачем ты накричала на бедного мальчика?
— Слушай, ну, если ему так надоело жить — пускай встречается со смертью не с нашей помощью.
Анжей подвёл сани к самому входу таверны, накинул поводья на столб, приказал собакам ждать и вошёл вместе с сестрой внутрь “Листа”.
Помещение было довольно тёмным — его построили давно, когда окна ещё делали слишком маленькими, дабы сохранить тепло. На стенах висели картины, изображающие сказочные сюжеты, брёвна в стенах потрескались, с потолка свисали пучки трав, которые хозяйка добавляла в стряпню. В углу сидели трое мужчин, играли в нарды. Хозяйка по имени Хлома подметала пол. Услышав посетителей, она резко подняла голову и лицо её озарилось простодушной улыбкой. Она всегда казалась Анжею очень приятной и родной, эдакой доброй четвероюродной тётушкой: широкое лицо, серые добрые глаза, дородная фигура, румяные щёки и постоянное тепло в голосе.
— Лапушка мой, — сказала она, обращаясь к Анжею, — нужто зашел! Ну наконец-то, а то всё сидишь там у себя как сыч и не видно-не слышно. А это кто? Ах! Неужели наша Чёрная Овечка вернулась! Иди сюда, милая, дай я тебя обниму!
Хлома кинулась выполнять свои любвеобильные угрозы. Пока Анна вежливо отвечала на бесконечные вопросы о своём житие-бытие, Анжей хотел было спросить про работу, как вдруг один из мужчин за столиком повернулся и громко сказал:
— Ба! Да это же Анжей! Что, конопатый, пришёл закладывать мамкины украшения?
Прикрыв глаза, Анжей медленно-медленно вдохнул.
Повернулся к говорившему.
Мужчина шёл к нему, неприятно ухмыляясь. Небритый подбородок, бегающие глаза, грязная рубаха и широченная улыбка — ничего из этого не прибавляло ему очарования. Он подошёл, закинул руку Анжею на плечо, но тот отпрянул, жестом попросив не делать так больше.
