Эрагон.Наследие - Паолини Кристофер (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Бешеный гнев и отчаяние кипели в душе Эрагона. Они были так близки к цели, но все же оказались бессильны перед чарами Гальбаторикса. «Взять его!» — выкрикнул он и мысленно, и вслух. Они ведь все равно уже нарушили требование Гальбаторикса и попытались атаковать его и Шрюкна, и теперь он так или иначе убьет этих детей. А потому им остался только один путь — и единственная надежда на победу: сражаться, пытаясь прорваться сквозь мысленные барьеры Гальбаторикса и завладеть его разумом.
Вместе с Сапфирой, Арьей и теми Элдунари, которых они взяли с собой, Эрагон всей силой своего сознания пытался разрушить эти мысленные барьеры, изливая всю свою ненависть, весь свой гнев и всю свою боль в едином обжигающем стремлении проникнуть в самую сердцевину черной души Гальбаторикса.
На мгновение он ощутил прикосновение его сознания, его ужасных, черных мыслей. То была целая вереница воспоминаний, и от них веяло то мертвящим холодом, то испепеляющим жаром. Казалось, мысли и воспоминания Гальбаторикса отделены в его душе друг от друга чем-то вроде металлических балок или перегородок, твердых и несгибаемых, не позволяющих отдельным областям его сознания пересекаться между собой.
Затем сознание Эрагона атаковали Элдунари тех драконов, что находились во власти Гальбаторикса. Их безумные, воющие, истерзанные горем души заставили его покинуть сознание Гальбаторикса и спрятаться внутри собственного «я». Эрагону казалось, что иначе его разум просто будет разорван на куски.
Вдруг он услышал, как Эльва начала что-то говорить у него за спиной, но успела произнести всего несколько слов, когда Гальбаторикс велел ей: «Тхейна! Молчи!», и она умолкла, захлебнувшись собственными словами.
— Я же лишил его магической защиты! — воскликнул Муртаг. — Он же…
Что бы ни произнес в этот момент Гальбаторикс, он сделал это так тихо и так быстро, что Эрагон ничего не успел ни расслышать, ни понять. Муртаг тут же умолк, и мгновением позже Эрагон услышал, как он рухнул на пол, звеня кольчугой и громко ударившись головой в шлеме о каменный пол.
— У меня очень много магических стражей, — сказал Гальбаторикс, и его горбоносое лицо, чем-то напоминавшее коршуна, потемнело от ярости. — Ты не сможешь причинить мне вреда. — Он поднялся и крупными шагами спустился с тронного возвышения к Эрагону. За спиной у него крыльями вился плащ, а в руке сверкал белый смертоносный меч Врангр.
Эрагон попытался установить мысленную связь хотя бы с одним из своих Элдунари, но преодолеть сопротивление магии Гальбаторикса не смог. Он сумел лишь отчасти отогнать от себя мысли враждебных драконов, чтобы они не смогли подчинить себе его сознание.
Гальбаторикс, остановившийся примерно в шаге от него, был явно разгневан. На лбу у него надулась толстая разветвленная вена, на щеках ходили желваки.
— Неужели ты, мальчишка, думал, что сможешь бросить вызов мне? — прорычал он, брызгая в бешенстве слюной. — Или ты возомнил себя равным мне? Решил, что способен одержать надо мной победу и отнять у меня трон? — Жилы на шее у Гальбаторикса вздулись, точно переплетенные канаты. Он дернул себя за край плаща. — Я вырезал этот плащ из крыльев самого Белгабада. Как и эти перчатки. — Он поднял меч Врангр и поднес его почти прозрачное лезвие к глазам Эрагона. — А этот меч я вынул из рук Враиля. Корону, которая украшает ныне мою голову, я снял с той жалкой мяукающей твари, которая имела наглость называть себя королем. И ты еще наделся одолеть меня? Меня!Ты явился в мой замок, ты убил моих слуг, ты ведешь себя так, словно ты лучшеменя. Словно ты благороднейили добродетельнейменя. Да как ты смеешь, червяк!
У Эрагона загудело в голове, и целый рой противных крутящихся алых мошек возник перед глазами, когда Гальбаторикс ударил его по лицу рукоятью Врангра, ободрав на скуле кожу.
— Пора преподать тебе урок, мальчишка, — прошипел Гальбаторикс, придвигаясь к Эрагону совсем близко, и его сверкающие глаза оказались в паре дюймов от глаз Эрагона.
Он ударил его по второй щеке, и на мгновение все вокруг Эрагона поглотила чернота, в которой мерцали яркие вспышки огней.
— Мне доставит удовольствие,когда ты станешь исполнять любой мой приказ, — сказал Гальбаторикс. И чуть тише прибавил: — Ганга! — Воздействие Элдунари на сознание Эрагона тут же прекратилось, и он вновь обрел возможность думать свободно. Однако порабощенные Гальбаториксом Элдунари продолжали терроризировать всех остальных — Эрагон видел это по напряженным лицам своих друзей.
Затем некая острая, заточенная до предела, мысль пронзила его сознание, внедряясь в самую суть его «я». Вращаясь, точно раковина сердцевидки, она рвала материю его сознания, стремясь разрушить его волю, извратить его восприятие жизни…
Такой атаки Эрагон еще никогда не испытывал. Он весь внутренне съежился, сосредоточившись на одной-единственной мысли — мысли о мщении, — полагая, что только так сможет защитить себя. Благодаря возникшей между ними мысленной связи он чувствовал, какие эмоции владеют в этот миг Гальбаториксом. Это были гнев и дикая радость, вызванная тем, что он сумел причинить Эрагону столь сильную душевную боль и теперь может любоваться его муками.
Эрагон наконец понял, почему Гальбаторикс так легко справлялся со своими врагами, разрушая их разум: просто это доставляло ему извращенное наслаждение.
Острие враждебной мысли проникало все глубже в сознание Эрагона, и он взвыл, не в силах сам справиться с этим. А Гальбаторикс, заметив это, улыбнулся, обнажив края зубов, которые казались странно полупрозрачными.
Эрагону было ясно, что простой обороной он ничего не добьется, а потому, несмотря на разрывающую мозг боль, он заставил себя пойти в наступление. Эрагон проник в сознание Гальбаторикса, ухватился за края его острых как бритва мыслей, пытаясь удержать их, не позволяя им двигаться или меняться.
Однако Гальбаторикс не сделал даже попытки как-то оградить себя от его проникновения. Жестокая улыбка тирана стала еще шире, и он еще сильней крутанул то острие, что сидело у Эрагона в мозгу, и еще глубже ввинтился в его сознание!
Эрагону казалось, что в мозгу у него вращается целый пучок колючих веток шиповника, раздирая его изнутри. Из глотки у него невольно вырвался вопль боли, ему все трудней становилось сопротивляться страшному заклятию Гальбаторикса.
— Подчинись, — услышал он его голос. Гальбаторикс приподнял его лицо, ухватив за подбородок своими стальными пальцами, и повторил: — Подчинись. — И острие в мозгу Эрагона снова резко повернулось, и он закричал так пронзительно, что голос у него сорвался.
Затем целый сонм острых мыслей Гальбаторикса, пронзив сознание Эрагона, ринулся в его душу. И разум его почти померк. В распоряжении Эрагона осталась лишь самая малая часть разума, крошечное светлое пятнышко, над которым темной тенью нависала мощь чуждого сознания.
— Подчинись, — почти нежно прошептал Гальбаторикс. —Тебе же некуда идти, негде спрятаться… Твоя прежняя жизнь кончается, Эрагон Губитель Шейдов. Тебя ждет новая жизнь. Подчинись, и все твои прегрешения будут тебе прощены.
Слезы застилали взор Эрагона, когда прямо перед ним возникли лишенные выражения черные бездонные глаза Гальбаторикса.
Они проиграли… Нет, это он проиграл!
Понимание этого было страшнее любой из полученных ран. Столетняя борьба — и все попусту. Сапфира, Эльва, Арья, Элдунари — никто не смог одолеть Гальбаторикса. Он слишком силен, слишком хорошо осведомлен, обладает слишком большими познаниями. Гэрроу, Бром, Оромис — все они погибли зря, как и многие другие воины, принадлежавшие к самым различным расам и народам. Все, все они зря сложили головы, сражаясь с Империей Гальбаторикса…
Из глаз Эрагона покатились слезы.
— Подчинись, — прошептал Гальбаторикс, и его хватка стала еще мучительней.
Ненавистней всего Эрагону была несправедливость подобного конца. Ему казалось неправильнымто, что столько людей, эльфов, гномов, драконов и других существ страдали и погибали во имя безнадежной, недостижимой цели. Неужели действительно безнадежной? Неужели недостижимой? Нет, не может быть, чтобы один лишь Гальбаторикс оказался причиной столь ужасного краха. Недопустимо, неправильно, если он избежит наказания за свои злодеяния…
