Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
– Выбраться наружу – зачем? – тихо спросила она, встречаясь взглядами с дайёнкю. – Передать нас на руки Таракану или его противникам, чтобы они обменяли нас на украденный им амулет Грома?
– Как ты можешь так говорить, Ори-кун! – воскликнул мальчик.
– Могу, Мажору. Твоя мама из айнов, и ты, наверное, иногда забываешь, что в Вамаяси верность клану и гири – прежде всего. Отоваро-сенсей и Хибару-сан принадлежат клану Вечных. А Чаёку-сан – еще и невеста Таракану.
– У каждого есть выбор! – воскликнул Шино.
– Выбор принадлежать семье, клану, или стать отверженным, от которого все будут шарахаться, как от чумного!
Девушка, молча прислушивавшаяся к разговору, опустила глаза.
– Это правда, – выдохнула она дрожащим шепотом, и по щеке покатилась слеза.
Что-то в ее тоне заставило девочку взглянуть на сопровождавших их самураев внимательней. Обычные сёто, варадзи, черно-белые хаори с символом… с символом…
Дыхание Лёльки перехватило. На груди хаори, там, где раньше красовался нашитый черно-белый мотылёк, символ клана Вечных, зияли рваными контурами бабочкообразные пятна.
– Сенсей… Хибару… вы теперь ронины… отверженные… воины без клана… – потрясённая открытием, девочка не могла найти слов, чтобы выразить переполнявшие ее чувства. – Ради нас?..
И тут же другая мысль поразила ее, и последние связные мысли улетучились, как тень мотылька.
– Чаёку-сан… Вы с Таракану… вы больше не… ты отказалась…
– Я нарушила слово, данное отцом, – еле слышно прошептала дайёнкю. – Я заставила его потерять лицо. Я больше не дочь ему.
Лёлька всплеснула руками, не в силах выразить словами обуревавшие ее эмоции, и замерла, не зная, что делать. Перед таким самопожертвованием, повлекшим за собой неслыханное унижение и отлучение от всего, что было дорого, ради чего их друзья жили, что бы она ни сказала и не сделала, прозвучало бы фальшиво и банально.
Но Ярик не знал таких ограничений. Округлив глаза, он бросился к дайёнкю, обхватил ее крепко и прижал к груди.
– Чаёку-сан… миленькая… славная… храбрая… Ты такое совершила, что любой отец должен гордиться! Вот спроси у моего, когда он за нами придёт! Мама всегда говорит, что он на чести повёрнутый… ой… то есть, что он самый благородный витязь всего Лукоморья! Чаёку, Отоваро-сан, Хибару-сан! – мальчик перевёл взгляд на самураев. – Гири и честь – не одно и то же! Говорят, что гири – это справедливость и долг, но если после выполнения долга человек становится отвратителен сам себе, то такие долги лучше не отдавать! Пропащий это клан, когда честные, добрые люди становятся должниками негодяев! И нет в этом справедливости!
– Но другого клана у нас нет, Яри-сан, и не будет, – Иканай качнул головой и угрюмо усмехнулся. – Особенно теперь.
– Ничего, Отоваро-сенсей, – сурово выпятил челюсть Забияки. – Не мы первые ронины, не мы последние. Мы свой выбор сделали.
– А откуда вообще берутся кланы? – в голове Лёльки робким ростком зародилась идея.
– По закону любой даймё, имеющий достаточное количество вассалов, крестьян, воинов и земли может основать свой клан с благословения императора, – подсказал Мажору, тихо простоявший в стороне, и отчаянно вскинул на друзей взгляд: – Я уже думал про то, чтобы попросить отца принять вас в клан Шино, но он никогда не согласится! Я всё равно буду его умолять, пообещаю всё, что угодно, придумаю… придумаю… что-нибудь! – чтобы он разрешил!..
Но по его лицу было понятно, что пообещай мальчик хоть весь Белый Свет на блюдечке, одобрения от холодного, несгибаемого тайсёгуна не видать всё равно.
Вамаясьцы поклонились юному Шино со словами благодарности – не за успех, которого быть не могло – за намерения.
– Ярослав, – неожиданно торжественно проговорила вдруг Лёлька. – Сколько подданных у царя Василия Двенадцатого?
– По последним ревизским сказкам три года назад было один миллион сто тридцать две тысячи сорок два человека, – чуть порывшись в памяти, ответил Ярик.
– Наш отец – его третий брат. Сколько народу приходится на его долю? – спросила она и, не дожидаясь реакции озадаченного мальчика, сама себе ответила: – Где-то триста сорок тысяч. Бояр да вельмож у нас не меряно, так что на долю папы придётся никак не меньше пары тысяч. А сколь велика наша армия?
– Военная тайна! – быстро ответил Яр – то ли скрывая секретные данные, то ли уворачиваясь от перспективы снова вычислять третью часть.
– Но много?
– Очень! – гордо выпрямился Ярик и, кажется, даже подрос на пять сантиметров.
– А велики ли наши земли?
– Из конца в конец чтобы проехать, три месяца не хватит! А что? – на всякий случай уточнил княжич, хоть и начал уже кое-что подозревать.
– А то, Ярослав Лукоморский, что всё это твоё, как единственного наследника царевича Ивана Лукоморского! Все условия выполнены! Земли, вассалы, крестьяне, благородное происхождение… И тэнно против нашего заявления о том, что ты – старший мужчина клана Рукомото в Вамаяси, не возражал!
– Клан Рукомото! – загорелись глаза Мажору. – Не зависимый от могущественных вамаясьских кланов! Клан, который может принимать кого угодно, и не дрожать в ожидании гнева моего отца, императора или Вечных!
– Именно, – самодовольная улыбка расползлась по Лёлькиной физиономии. Вамаясьцы переглянулись, словно не веря услышанному.
Ярик порозовел, расправил плечи и будто снова подрос.
– Как глава клана Рукомото в Вамаяси, я приглашаю вас, Кошамару-сан, Отоваро-сан и Хибару-сан, стать его частью, – не спеша, торжественно проговорил он, не сводя серьезного взгляда с лиц застывших друзей. – Обещаю разделять с вами нужду и радость, защищать вас как самого себя, уважать ваш выбор и воздавать по вашим заслугам сторицей. Клянусь быть сувереном, достойным ваших героических дел и чистых сердец.
Отоваро, Забияки и Чаёку медленно опустились на колени. Мужчины достали катаны и протянули Ярославу.
– Мы принимаем ваше предложение, Рукомото-сан, гордимся оказанной нам честью, – старательно-нейтральным голосом заговорил Отоваро, – и клянемся защищать вас, не жалея жизней, быть верными и преданными.
– Клянемся ставить ваши интересы превыше своих, чтить вас и ваших близких на словах и в мыслях, – продолжил Хибару, не сводя пронзительного взгляда с мальчика.
– Клянемся быть рядом в беде и счастье, – прошептала Чаёку, не доверяя собственному голосу, – и никогда не обсуждать ваших приказаний.
– С этого момента наши мечи, тела и сердца принадлежат только клану Рукомото. Только ему даем мы право карать нас и миловать. И только смерть может положить конец нашей службе клану Рукомото, – договорил Отоваро, склоняя голову. Его примеру последовали Чаёку и молодой самурай.
Мальчик не сразу смог ответить. Несколько раз он пытался начать, но что-то мешало в горле, и он, откашлявшись, предпринимал новую попытку. Лёлька украдкой глянула на него, чтобы не смущать, и к своему удивлению увидела вместо трусоватого безвольного плаксы, каким ее брат был всего несколько недель назад, молодого – пусть и очень молодого – мужчину.
– Я… принимаю вашу клятву, – в конце концов смог выговорить Ярослав, – но с одной поправкой. Насчет не обсуждать мои приказания. Я понимаю, что на Белом Свете есть много людей умнее, рассудительнее и опытнее меня. И если эти люди окажутся рядом со мной… пожалуйста… пусть они не молчат. Я всегда готов прислушаться к мудрому совету. Обещаете?
Первая улыбка за вечер скользнула по лицу Отоваро.
– Обещаем, Рукомото-сан.
– Тогда я принимаю вас в свой клан, – важно проговорил Яр и тут же скосил глаза на сестру: не перебрал ли с помпезностью? Но вести себя в духе "ладно, договорились, всё будет в порядке, если получится, идём дальше" в такой момент, наверное, не смогла бы даже она. Или смогла? Но Лёка молчала, в кои-то веки не находя вообще никаких слов. И княжич, не получив ни одобрения, чего не очень-то и ждал, ни насмешки, чего ожидал наверняка, на свой страх и риск продолжил:
