Огенная Лисица и Чёрный дракон - Лирмант Елена (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Забыла сказать, войско шершей все-таки отправилось в поход через Змеиное ущелье. Но на его пути, вдруг, откуда не возьмись, возник сундук полный сокровищ. И они передрались между собой за его обладание, и перебили друг друга. Почти из тысячи человек, только двое, что-то поняли, и, не взяв ни одного драгоценного камня, которые раскидали в пылу драки шерши, ушли. Змеиное ущелье их выпустило. А все остальные остались стоять каменными глыбами, вечными стражами. А через несколько дней в нем появились женщины, ведя за руки своих детей. Они спокойно прошли, через него, пришли в город, и попросили разрешение остаться здесь навсегда. Одной из них была бывшая хозяйка Белки, что меня крайне порадовало. Им разрешали, но с условием, что они будут подчиняться законам Верховных духов, которые гласили: жить и работать самим, и давать жить и работать другим. Они согласились. И князья, пока не могли обвинить их ни в чем. Большинство из них, были те, кто уже жил среди срединных. Исход из Шершеграда приобретал все более массовый характер. И Дар надеялся, что, если так пойдет дальше, шерши растворяться в нашем мире, и их серый, пышущий злобой мир, исчезнет как рана. Но лично я в этом сомневалась. Почему, конкретно, сказать не могу, но мне казалось, что шерши будут всегда, так как и среди них, и среди срединных будут появляться те, кто хочет иметь все, быстро и по волшебству, не прилагая никаких усилий. Так на деревьях, всегда найдется больной лист. А уж у людей, с их метущимися мыслями, предрасположением к равнодушию и лени, к радости Старшого, будет всегда возникать желание переделать мир под себя, а не себя под мир.
Ну, так вернемся к Белю. Короче, Чёрный дракон погостил в Лагуле, а по возвращению услышал, от разъяренного Даалада, что никогда еще в мире драконов не было, чтобы дух замка выбрал себе облик старой женщины. Так Баушк получила то, что давно имела. Но перестала скрываться.
Ну, и пошло… Дару приходилось посещать замки, и давать их духам тело, каждый раз, подвергаясь не очень приятной процедуре, когда по нему неслась волна сильной магии тяжелого огня. И в эти моменты он вспоминал обо мне…
Вечерние разговоры, стали для меня чем-то необходимым, без чего просто нельзя быть. Раньше у нас не было времени поговорить. Ночью нам было не для словесных излияний, а днем каждый был занят своим делом. Зато сейчас, у нас появилось время. Мы говорили, и говорили, спорили и спорили, и если мне удавалось убедить в чем-то Чёрного дракона, и он, посмотрев на меня, говорил: — В этом что-то есть!
Я была счастлива до одурения. Никогда не думала, что можно быть счастливой только потому, что к твоему мнению прислушивались.
И все было просто прекрасно, но чем ближе приближалось время родов, и чем больше становился мой живот, тем явственней во мне просыпался страх перед ожидающей меня болью, которую я боялась всегда. Меня стало все раздражать, несколько раз я просила Дара не прилетать, дать мне возможность побыть одной. Но он упрямо следовал данному им слову. И вот настал день, вернее вечер, когда я поняла, началось! Чтобы не испугать Чёрного дракона, я все-таки применила магию, и погрузила его в сон. А сама, поддерживая живот одной рукой, и держась за поясницу, которая тянула дикой болью, направилась в дом к Дайне. Увидев меня, она спокойно улыбнулась: — Хозяин, — крикнула она, — готовь лохань.
Потом была боль, хруст раздвигающихся костей, но на предложения Дайны покричать, чтобы мне было легче, только мотала головой. Я не хотела, чтобы услышал Дар, чтобы он видел меня взъерошенную, в слезах, мокрую как курицу. И я только стонала. И вот последний миг, и детский крик. Дайна показала мне что-то красное, кричащее:
— У тебя сын, — сказала она, и понесла его куда-то. А я, провожая взглядом орущего человечка, вдруг подумала, что не смогу любить его, ведь он принес мне столько страданий. И еще, что ни за что, ни за какие коврижки, больше этого не повториться. И вообще запрещу Дару даже прикасаться ко мне, так как повторение этого ужаса больше не выдержу.
Дайна унесла меня на кровать, и, откинувшись на подушку, я дала волю слезам. И что я теперь буду делать с этим человечком? Зачем он мне? Я была свободной как птица, а теперь должна буду все время быть с ним. Разве это справедливо?
Дверь открылась, и вошла жена Медведя, неся на руках завернутый в рубаху Дара сверток. Подойдя ко мне, она, улыбаясь, спросила:
— Хочешь, скажу, о чем ты сейчас думаешь?
Я даже вздрогнула, этого только не хватало, чтобы она знала мои мысли, но Дайна продолжала: — По первому разу, мы все думаем об одном, что никогда этого не повториться, и что больше муж ко мне не подойдет.
Меня будто ошпарили кипятком. А она засмеялась: — Смотри, сейчас будет чудо! Возьми сына и поднеси к груди.
Она помогла мне уложить сверток, и подтолкнула его рот к моей груди, он так вцепился, что я даже вскрикнула от боли:
— Мамочка!
— Теперь ты сама, мамочка, — усмехнулась она.
А я осторожно отодвинула, от шеи ребенка рубаху Чёрного Дракона, (чтобы оградить ребенка от всяких болезней, мальчиков заворачивали в ношенные рубашки отцов, а девочек в нижние рубашки матерей, считалось, что эти вещи пропитаны силой родителей, и являются оберегом) и меня прошиб пот. На его шее не было знака дракона. На его шее, под нежной розовой кожей темные жилки образовали голову тигра. Все! Теперь Дар бросит меня, это точно. Он так хотел наследника. А я ему родила тигренка. Мелкая дрожь пробежалась по телу, страх сдавил горло, и мальчик вдруг заплакал, отодвинувшись от меня. Он был такой хрупкий, такой беззащитный, и его карие глазенки, как у его отца, заволокло слезами, что я прижала его к себе.
— Ну, ну, — прошептала я, — не надо плакать. Кем бы ты ни был, я тебя в обиду не дам.
— Ну, вот, а боялась, что любить не будешь, — похлопала меня по плечу Дайна! — Все мы такие, — вздохнула она. — Дурехи молодые! Сама такой была. Ну, хватит, все равно у тебя пока молока нет, — сказала она, и взяла сына, но он закричал еще сильнее.
— Ишь, какой, только на свет появился, а уже требует своего. Ладно, дай ему вторую грудь.
— Ой, — вскрикнула я, когда он опять вцепился в меня.
— Что с Мэриэллой? Где она? — дверь с шумом распахнулась, и влетел испуганный Чёрный дракон. Остановился.
— Дар, он кусается, — чуть не плача пожаловалась я.
— У тебя сын, Владыка, — сказала Дайна.
Дар подошёл ко мне, посмотрел на ребенка, и отодвинул свою рубашку от его шеи. Во мне все сжалось. Я опять испугалась. И снова сынишка откинул голову и заорал.
— Это не дракон, — убедился Дар.
— Это тигренок, — пролепетала я.
— Конечно, тигрёнок. Иначе и быть не могло, — улыбнулся он и поцеловал меня в голову, — долгожданный наследник Раста, шумный, как его дед!
— Но я думала, что тебе будет обидно, что это не твой наследник.
— Мой наследник должен родиться в одно время с наследником Энлиля, так было всегда. Но ты не волнуйся. Мы это не будем откладывать в долгий ящик, не правда ли?
И вместо того, чтобы заорать: ни за что, никогда! Я промолчала. Вот тебе еще одно подтверждение, что у меня нет твердости, и мои мысли меняют свое направление, как флюгер.
Через три дня, как и полагается по закону, Дар взял ребенка на руки и отправился к Верховным духам, узнать его судьбу. Когда он вернулся, сиял, как новенькая золотая монета.
— Имя ему Радомир, — торжественно объявил он мне, — он будет великим Владыкой, чье имя останется в людской памяти как самого справедливого и сильного повелителя, который принесёт радость Срединному миру.
— Дар, а наши с тобой имена останутся в людской памяти?
— А как же! О тебе будут говорить, что ты ела заживо шершей, а я губил их невинных детей, воровал молодых девиц и пожирал в глубоких пещерах.
— Я серьезно!
— Я тоже, Лисенок!
Я уже было начала радоваться, что все худшее позади, когда через неделю, мне снова стало плохо. У меня поднялась температура, исчезло молоко, кости скрипели, как несмазанные колеса арбы, а тело болело так, будто меня выкручивали, как мокрое белье. У меня даже не было сил плакать. Вот тут я и узнала, что мое состояние — реакция организма на вторую инициацию. Ее женщины, рожденные маги, проходят через 125 обычных лет, когда вступали в пору своей зрелости. Инициация — это программа, которая закладывалась на долгую жизнь без старости. А я прошла ее сразу после первой. Это было необходимо, чтобы включился процесс, заложенный с рождения, на высвобождения силы способной вернуть меня к жизни. И теперь мой организм, который после родов стал развиваться, как положено в Срединном мире, включил программу на обратное действие. Дайна успокаивала меня, что быть вечно юной, даже очень хорошо, а я просто выла от боли и обиды. За что мне это? Ну, почему у меня все ни как у людей. Я хочу быть обыкновенной, как все! Я не хочу так мучиться! Но что значат твои желания, против закона, заложенного во мне самой. Ничего. Я могу, сколько хочешь орать, и ругаться, но изменить что-то не в моих силах.
