Охотники за Костями (ЛП) - Эриксон Стивен (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
— Знаю. Со мной то же.
— Так как ты спрятался от Худа?
— Разумеется, стал частью врат. Еще один труп, еще одно взирающее лицо.
— Эх, вот это было умно.
— Еще бы.
— И каково было среди всяких костей, тел и прочего?
— Вроде бы… уютно…
"Могу себе представить". Калам снова оскалил зубы. "Погоди… интересно… все ли в порядке с нами?" — Быстрый, ты и я…
— Что?
— Думаю, мы безумцы.
— Ты — нет.
— Как это?
— Ты тормозишь. Нельзя думать, что ты безумец, если ты уже безумец. Понял?
— Нет.
— Я же сказал, тормозишь.
— Ну, — пробубнил ассасин, — это утешение.
— Для тебя. Шш! — Маг схватил Калама за рукав. — ОНО ВЕРНУЛОСЬ! Ближе!
— Совсем рядом? — шепотом спросил Калам.
— Боги! Надеюсь, что нет!
Один жилец на каюту; в окружающих закутках и кабинках ютится оцепление Алых Клинков, яростно защищающих ожесточенного, сломленного командира, но не желающих оказаться с ним в одном помещении. Хотя помещений на корабле очень не хватает. За солдатами хундрилы клана Горячих Слез, все до одного обуянные морской болезнью — воздух под палубой пропитался горечью желчи.
Итак, он остается один. Закутан спертым, вонючим воздухом. Ни один фонарь не отгоняет тьму, и это хорошо. То, что снаружи, соответствует тому, что внутри. Кулак Тене Баральта снова и снова повторял себе, что это хорошо.
И'Гатан. Адъюнкт послала их в малом числе, зная, что случится резня. Она не желала, чтобы ветераны подрывали ее авторитет. Она хотела избавиться от Клинков и моряков — от солдат вроде Каракатицы и Скрипача. Она, вероятно, работала над этим, сговорившись с самим Леоменом. Слишком совершенны, слишком хорошо подгаданы пожар и всеобщая гибель. И сигналы были — те самые дураки с лампами на крышах и вдоль стен.
Да и время года… Город, полный масла, урожай оливок — она не гнала армию за Леоменом, она вовсе не спешила, хотя любой верный командир успел бы затравить мерзавца задолго до входа в И'Гатан.
Да, поистине… дьявольская точность.
И вот он изуродован, заперт в скопище проклятых предателей. Но снова и снова ход событий, как кажется, стремится сорвать изменнические, человеконенавистнические планы Адъюнкта. Выжившие среди морской пехоты, среди них Лостара Ииль. Быстрый Бен неожиданно сумел отразить атаку магов Эдур. О да, солдаты доносят ему все крупицы новостей. Они поняли — хотя ничем не обнаруживают подозрений — но он видит по глазам, поняли. Необходимое свершится. Скоро.
Если бы их смог вести сам Кулак Баральта! Тене Баральта, Калека, Преданный. О да, таковы будут его прозвища. Будет и культ его имени, как есть уже культы малазанских героев. Колтейн. Балт. Бариа Сетрал и его брат Мескер из Алых Клинков.
Тене Баральта должен оказаться в их компании. "Только их компания достойна меня", повторял он.
Один глаз еще может видеть. Почти… При свете дня перед ним клубится дымка, и боль, такая боль — он не может даже шевелить головой — о да, целители работают — с тайным приказом ошибаться, оставлять его в преисподней тугих рубцов и фантомных болей. Он знает: едва выйдя наружу, они хохочут, радуются видимому успеху своих обманов.
Ну, он сумеет вернуть им "дары" с большим привеском. Всем этим "лекарям".
В теплой, мягкой тьме он лежит на койке и смотрит в потолок. Трещат и стонут невидимые вещи. Крыса снует вдоль и поперек убогой каюты. Его часовой, его страж, его пленная душа.
Странный запах донесся, сладкий, обволакивающий, вызывающий онемение; он чувствовал, что боли утихают, дергающие нервы успокаиваются.
— Кто здесь? — прокаркал раненый.
Ответ прозвучал хрипло: — Друг, Тене Баральта. Тот, чье лицо поистине подобно твоему. Как и ты, преданный всеми. Нас с тобой бьют и терзают, чтобы снова и снова напомнить: не доверяйте тому, кто не отмечен рубцами. Никогда. Истина в том, друг мой, что лишь смертный, что был сломан, может выйти с другой стороны исцеленным. Новым и — для упавших перед ним врагов — ослепительно ярким. Так? Сверкающее белое пламя правоты. Обещаю тебе — этот миг будет сладостен!
— Привидение, кто послал тебя? — зашипел Баральта. — Адъюнкт? Демон — убийца, чтобы закончить…
— Конечно, нет. Даже бросая такие обвинения, Тене Баральта, ты понимаешь их ложность. Она могла бы убить тебя в любое время.
— Солдаты защитят меня…
— Она не убьет тебя, — раздавалось во тьме. — Зачем? Она уже выбросила тебя, жалкую, бесполезную жертву И'Гатана. Ей неведомо, Тене Баральта, что твой разум жив, что он остр, как и всегда, что ты готов судить и лить кровь нечестивых. Она слишком довольна собой.
— Кто ты?
— Я Гетол, Глашатай Дома Цепей. Я здесь ради тебя. Только ради тебя — ибо мы ощутили, о, как мы ощутили, что ты рожден для величия.
"Ах, какая страсть в его голосе… но нет. Погоди, будь сильным, покажи этому Гетолу свою силу". — Величие. Да, Глашатай, я всегда знал это.
— И время пришло, Тене Баральта.
— Неужели?
— Ты чувствуешь наш дар? Ослабление боли?
— Да.
— Хорошо. Этот дар твой, будут и иные.
— Иные?
— Твой глаз, Тене Баральта, заслужил не только туманную нечеткость. Не так ли? Острота зрения должна равняться остроте ума. Это кажется справедливым, естественным, правильным.
— Да!
— Такова будет награда, Тене Баральта.
— Если я сделаю… что?
— Потом. Детали будут не сегодня. Перед новой беседой испытай свою совесть, Тене Баральта. Подготовь планы. Ты возвращаешься в Малазанскую Империю, не так ли? Отлично. Знай, что тебя ожидает Императрица. Тебя, как никого иного в армии. Готовься.
— О, я буду готов, Гетол.
— Мне придется уйти, дабы не обнаружить себя. Слишком много шпионов притаилось в армии. Осторожнее. Никто не…
— Я верю своим Алым Клинкам.
— Если необходимо, можешь использовать их. До встречи, Тене Баральта.
Снова тишина, мрак снаружи и внутри, неизменный и ничего не меняющий. "О да, рожденный для величия. Они увидят. Когда я поговорю с Императрицей. Они увидят".
Лежавшая в гамаке (днище верхнего, плетеная сетка и грязный матрац, находилось на расстоянии руки) Лостара Ииль старалась дышать тихо и ровно. Она могла расслышать даже биение своего сердца, даже шум крови в ушах.
Солдат с койки внизу хмыкнул и негромко произнес: — Он начал разговаривать сам с собой. Плохо дело.
На протяжении примерно пятидесяти ударов сердца за стенкой каюты Тене Баральты бормотал голос. Сейчас он, вроде бы, смолк.
"С самим собой? Вряд ли. Это, черт меня дери, была беседа!" При этой мысли она закрыла глаза, желая заснуть, забыв о мерзком кошмаре, в который превращается командир: маслянистый блеск глаз, мышцы, ставшие жиром на угловатом костяке, уродливое лицо, обмякшее и перекошенное везде, где его не держат грубые рубцы. Бледная кожа, пучки слипшихся от давнишнего пота волос.
"Основа его души выгорела. Теперь там лишь злоба, пестрый сплав низких, недостойных побуждений.
А я теперь снова капитан под его командой. Чего он хочет от меня? На что надеется?"
Тене Баральта прекратил разговор. Ей тоже пора заснуть — если только рассудок сможет избавиться от бешеного течения мыслей.
"Ох, Котиллион, ты знал. Ты знал, что так будет. Однако оставил мне выбор. Выбор стал проклятием.
Котиллион, ты всегда играл нечестно".
Западное побережье Котальского моря изрезано фиордами, высокими черными утесами и огромными валунами. Поднимающиеся сразу над полосой прибоя скалы пестрят можжевельником с иглами такого темно-зеленого оттенка, что кажется черным. Большие вороны с красными хвостами кружат, хрипло и грубо кричат — словно хохочут — пикируя на зловещего вида корабли, которые приближаются к малазанскому флоту. Вороны опускаются к самой воде, чтобы снова лениво подняться на тяжелых крыльях.
