Великая Охота (др. изд.) - Джордан Роберт (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Один из матросов Домона подскочил к борту, взял топор и размахнулся им над причальным канатом.
Два быстрых шага, и Домон одной рукой перехватил занесенный топор, а другой сдавил матросу горло.
— «Ветка» будет стоять тут до тех пор, пока я не скажу отчалить, Аэдвин Коул!
— Они совсем взбесились, капитан! — закричал Ярин. Многократное эхо от взрыва раскатилось по гавани, пронзительно заорали и закружились в воздухе вспугнутые чайки, и вновь вспыхнула молния, ударив в землю в Фалме. — Дамани нас всех перебьют! Давайте отвалим, пока они заняты, пока друг друга убивают. Они и не заметят, как мы исчезнем!
— Я дал слово, — сказал Домон. Он вывернул топор из руки Коула и с грохотом отбросил на палубу. — Я дал слово.
Торопись, женщина, думал он. Айз Седай ты или нет. Поторопись же!
Джефрам Борнхальд посмотрел на вспыхивающие над Фалме молнии и выбросил их из головы. Какое-то громадное крылатое создание — несомненно, одно из шончанских чудовищ — дико металось, уворачиваясь от огненных стрел. Если там разыгралась гроза, для Шончан она станет не меньшей помехой, чем для него. Холмы, почти напрочь лишенные деревьев, — лишь немногие могли похвастаться чахлыми кустами на макушках, — по-прежнему скрывали от Борнхальда город, а его отряд — от города.
Тысяча воинов Борнхальда растянулась по обе стороны от него длинной цепью верховых — по холмам и седловинам. Холодный ветер трепал белые плащи и хлопал знаменем сбоку от Борнхальда: золотое солнце Детей Света с волнистыми лучами.
— Теперь исполняй приказ, Байар, — приказал он. Мужчина с худым, вытянутым лицом замешкался, и Борнхальд добавил в голос резкости: — Я приказал тебе уходить, чадо Байар!
Байар приложил руку к сердцу и поклонился:
— Как прикажете, милорд Капитан.
Он повернул прочь своего коня, всем своим видом, каждой складкой плаща показывая нежелание подчиниться.
Борнхальд перестал думать о Байаре. Что мог, он сделал. Борнхальд возвысил голос:
— Легион наступает шагом!
С поскрипыванием седел длинная цепь воинов в белых плащах медленно двинулась в Фалме.
Ранд высунулся из-за угла и глянул на приближающихся Шончан, потом с недовольной гримасой нырнул обратно в узкий проулок между двух конюшен. Скоро они будут здесь. На щеке запеклась кровь. Раны, полученные от Турака, горели огнем, но с ними ничего сейчас не поделать. По небу вновь полоснула молния; через подметки сапог Ранд ощутил дрожь от ее тяжелого удара. Во имя Света, что происходит?
— Близко? — сказал Ингтар. — Ранд, нужно спасти Рог Валир.
Невзирая на Шончан, невзирая на молнии и странные взрывы в самом городе, он выглядел всецело поглощенным только своими собственными думами. Мэт с Перрином и Хурином на том конце переулка следили за другим шончанским патрулем. Место, где они оставили лошадей, было теперь недалеко, вот только бы добраться до него.
— Она в беде, — пробормотал Ранд. Эгвейн. Странное чувство поселилось в душе, будто опасность грозит каким-то частям его жизни. Эгвейн — одна такая часть, одна нить, из которых сплетен шнур его жизни, но были и другие, и он чувствовал, что они под угрозой. Именно там, в Фалме. И если одна из этих нитей будет уничтожена, то его жизни никогда не быть законченной — так, какой она должна бы быть. Он не понимал этого чувства, но оно было несомненным и определенным.
— Тут один человек сдержит пятьдесят, — сказал Ингтар. Две конюшни стояли тесно, между их стенами едва хватало места, чтобы двоим встать плечом к плечу. — Один воин сдерживает пятьдесят в узком проходе. Неплохой способ умереть! И о меньшем складывали песни.
— Лучше бы не надо, — сказал Ранд. — Надеюсь, до этого не дойдет.
В городе взрывом разнесло какую-то крышу. Как же я вернусь сюда? Я должен добраться до нее. Добраться до них? Покачав головой, он опять высунулся за угол. Шончан по-прежнему приближались.
— Я никогда не догадывался, что он замышляет, — тихо произнес Ингтар, словно бы разговаривая сам с собой. Он достал меч и сейчас проверял его остроту большим пальцем. — Маленький, невзрачный бледный человек, которого скорей всего и не заметишь, даже когда посмотришь на него. Впустите его в Фал Дара, сказали мне, впустите в крепость. Я не хотел, но обязан был это сделать. Ты понимаешь? Мне пришлось. Не знал я, что было у него на уме, пока он не выпустил ту стрелу. И я по-прежнему не знаю, предназначалась она Амерлин или же тебе.
Ранд ощутил в душе холод. Он посмотрел на Ингтара.
— О чем ты говоришь? — прошептал он.
Ингтар рассматривал свой клинок и будто не слышал.
— Род человеческий изгоняется отовсюду. Государства слабеют и исчезают. Повсюду Приспешники Тьмы, а никто из этих южан словно и не замечает ничего, им и дела до этого нет! Мы сражаемся, удерживая Пограничные Земли, оберегая их в своих домах, и с каждым годом, вопреки всем нашим усилиям, Запустение наступает. А эти южане троллоков считают мифом, Мурддраал для них — байка менестреля. — Он нахмурился, покачал головой. — Это казалось единственной возможностью. Мы были бы уничтожены понапрасну, защищая людей, которые даже не знают ничего, не подозревают ни о чем. Все казалось логичным. Зачем нам погибать за них, когда мы можем установить свой мир? Лучше Тень, думал я, чем бессмысленное забвение, как Каралейн, или Хардан, или... Тогда это казалось таким логичным.
Ранд сгреб Ингтара за грудки.
— Ты какую-то чушь несешь. — Не может он иметь в виду именно то, что говорит! Не может! — О чем бы ты ни говорил, скажи яснее. Ты говоришь как сумасшедший!
Впервые Ингтар взглянул на Ранда. В глазах блестели нескрываемые слезы.
— Ты лучше, чем я. Пастух или лорд, но как человек ты лучше. Как гласит пророчество: «Пусть тот, кто вострубит в меня, не о славе помышляет, но только о спасении». О своем спасении, вот о чем думал я. Я бы протрубил в Рог и повел героев из Эпох на Шайол Гул. Наверняка этого похода было бы достаточно, чтобы спасти меня. Ни один человек не может идти в Тени так долго, чтобы он не мог вновь выйти к Свету. Так утверждают. Наверняка так я сумею смыть позор того, чем я был, что наделал.
— О-о Свет, Ингтар! — Ранд отпустил шайнарца и привалился к стене конюшни. — Я думаю... думаю, что достаточно самого желания. По-моему, все, что тебе нужно сделать, это перестать быть... одним из них.
Ингтар передернулся, будто Ранд произнес вслух. Приспешник Тьмы.
— Ранд, когда Верин перенесла нас сюда с помощью Портального Камня, я... я прожил другие жизни. Иногда Рог был у меня, но я никогда не трубил в него. Я пытался избежать того, чем я стал, но никогда не удавалось. Всегда от меня требовалось что-то другое, всегда нечто худшее, чем смерть, пока я был... Ты готов был отказаться от него, чтобы спасти друга! Не о славе помышляет... О Свет, помоги мне!
Ранд не знал, что и сказать. Это... как будто Эгвейн сказала ему, что она убивала детей. Не верится, настолько все ужасно! Слишком ужасно, чтобы кто-нибудь признался в таком, если бы это не было правдой. Слишком ужасно.
Спустя какое-то время Ингтар вновь заговорил, решительно и твердо:
— Нужно платить, Ранд. Всегда нужно платить. Наверное, я смогу отдать долги здесь.
— Ингтар, я...
— Ранд, это право каждого человека — выбрать, когда Вложить Меч в Ножны. Оно есть даже у такого, как я.
Прежде чем Ранд успел ответить, по переулку прибежал Хурин.
— Тот патруль свернул в сторону, — выпалил он, — вниз, в город. Похоже, они там собираются. Мэт и Перрин ушли. — Он кинул быстрый взгляд на улицу и отдернул голову. — Лорд Ингтар, Лорд Ранд, нам бы лучше сделать то же самое. Эти жукоголовые Шончан вот-вот будут здесь.
— Иди, Ранд, — сказал Ингтар. Он повернулся лицом к улице и не смотрел больше ни на Ранда, ни на Хурина. — Доставьте Рог куда следует. Я всегда знал, что Амерлин нужно было поручить командование тебе. Но хотел я одного — сохранить Шайнар в целости, не дать смести нас с лица земли, предать забвению!
