Изгой. Пенталогия (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
Внимательно выслушав, старик растянул тонкие губы в хищной усмешке:
– Узнаю лорда, узнаю родимого.
– А что за кинжал то такой, господин? – не удержавшись, спросил один из сидящих за столом.
– Кинжал? – задумчиво переспросил старик, сузив глаза. – Ты правда хочешь это знать? А?
– Н нет, господин, не хочу! Простите скудоумного, с языка слетело.
– То то! Собирай людей. Засиделись мы тут. Поутру выступаем.
– И еще, господин! Вы велели сообщать обо всех, кто пересекает Пограничную Стену и отправляется в Дикие Земли.
– И? Были такие?
– Да, господин. Только наоборот. Те, о ком сообщили наши люди, вышли из Диких Земель прямиком к поселению Стальной Кулак – это там, где коротышки строили еще одну крепость для Мезерана, да так и не достроили…
– Я знаю, где это! – раздраженно буркнул старик. – Что с теми людьми? Куда они отправились дальше?
– Вы не поверите! Задержались в поселении на несколько дней, а затем убрались обратно за Стену. Вроде как перед отъездом закупали все подряд. Оружие, продовольствие, сани, скот и птицу. На расспросы отвечали крайне неохотно, судя по всему – бывшие вояки. И еще – с ними гномы были.
– Плевать, кто там был! Пусть хоть сам Создатель в хвосте отряда плелся! Откуда они? Из какого поселения? Узнали?
– Нет, господин, – собеседник опустил глаза к столу. – Говорю же – вояки это бывшие. Выправка, поведение – словно волки лютые! За главного бородатый верзила, с топором приметным – гномьей работы, – так мой человек попытался было надавить на него, припугнуть малость, чтобы поразговорчивее сделать…
– Припугнул?
– Куда там! На следующий день и похоронили его – бугай тот топором разок махнул, и все! Головы как не бывало!
– А стража?! Стража куда глядела? Почему не повязала убийцу да в тюрьму не отволокла?
– Да пришли стражники! Как не прийти? Да толку то? Стражник рта раскрыть не успел, ему навстречу священник вышел, красной лентой перед носом служивого махнул, пару слов сказал, те восвояси и убрались! Да так торопились, что едва алебарды из рук не роняли!
– Понятно… – протянул старик и поднялся на ноги. – Ладно, сейчас это неважно. Собирайте людей. Пора нам выйти из тени.
– Слушаюсь, господин Ситас! Позвольте узнать – куда направимся?
– К тому месту, где лорд Ван Ферсис задал святошам жару. Это далеко отсюда?
– Нет, господин! Самое большее – неделя пути!
– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул Ситас Ван Мерти. – Вот и хорошо.
* * *
Ярко освещенный многочисленными факелами проход оканчивался у широкого проема в стене, за которым царила почти полная темнота. Лишь по углам вырубленного в каменной толще помещения горело несколько жировых светильников, чей тусклый свет позволял различить расположенный у тыльной стены квадратный бассейн, до краев наполненный исходящей паром жидкостью. В спертом воздухе отчетливо чувствовался сильный запах тухлых яиц и что то еще, не менее противное обонянию, но уже неопределимое.
Дряхлый трясущийся шурд остановился на пороге, упал на колени, прислонился лбом к горячему полу и неподвижно замер в этой позе, стараясь делать как можно мелкие вдохи и чувствуя, как в висках заколотились молоточки, предвещающие приход сильной головной боли. Так было всегда, когда он спускался сюда, в обиталище великого Нерожденного.
– Встань, Гукху, и подойди поближе, – тихий шелестящий голос донесся со стороны бассейна и заставил старого шурда содрогнуться: вот уже двадцать лет, как он удостоен чести служить великому шаману и повелителю, но все еще не привык к этому, казалось бы, бестелесному голосу…
Гукху выполнил приказ только наполовину – он не встал с колен, но, быстро перебирая конечностями, подполз ближе к парящему бассейну.
– О великий… вернулся отряд и принес вести… горестные вести, от которых сердце старого Гукху содрогнулось и едва не остановилось…
– Подожди. Моя мать проголодалась, Гукху, покорми ее, – велел все еще невидимый взору прислужника Нерожденный, и по колышущейся воде прошла отчетливая рябь. – Ты же знаешь, насколько сильно я люблю свою мать…
– Повинуюсь, о великий, – отозвался старый шурд и только сейчас с кряхтением разогнул искривленную спину и шагнул в сторону, где у самого края бассейна виднелась невысокая и узкая каменная лавка.
Перебивая вонь серных испарений, в ноздри Гукху ударил кислый запах застарелых нечистот, исходящий от истощенного и искореженного врожденными болезнями тела гоблинши, что безвольно вытянулась на лавке, запрокинув лицо к низкому потолку, откуда срывались капли влаги и обильно орошали ее обнаженное тело. Изредка по нему проходила длинная судорога, сопровождающаяся чмоканьем нервно смыкающихся беззубых десен и скрежетом полосующих камень неимоверно отросших и изогнувшихся когтей.
– Сперва причеши ее, – прошелестел Нерожденный. – Сегодня она хочет быть красивой.
Кивнув, Гукху шагнул к изголовью лавки и осторожно пригладил жидкие седые пряди, беспорядочно топорщащиеся на почти полностью плешивой голове. Губы дряхлой гоблинши изогнулись в жутком подобии довольной улыбки, но глаза остались закрытыми. Сняв крышку с неглубокой глиняной миски, прислужник зачерпнул горсть жидкой каши с редкими волокнами мяса и, приоткрыв рот древней старухи, занялся ее кормлением.
Мать Нерожденного ела неохотно, и пищу приходилось проталкивать почти насильно, с одновременным массированием горла, чтобы каша прошла дальше. Гукху хорошо знал, почему она не желала есть, – старая гоблинша давно хотела умереть. С того момента, как произвела на свет своего единственного сына, так никогда и не покинувшего ее утробу полностью. С того момента, когда магия сына взяла контроль над ее телом и заставила возлечь на жесткую каменную лавку у подземного источника с желтоватой горячей водой, откуда она больше так и не поднялась.
Не прерывая кормления, Гукху покосился на длинный змеевидный отросток, выходящий из чресл старой гоблинши и исчезающий в горячей воде бассейна. Полупрозрачный отросток мерно пульсировал, прогоняя по себе животворные соки, питающие Нерожденного. Мать и сын – они все еще связаны… неразрывно связаны до самой смерти.
– Довольно… она сыта.
– Да, великий, – согнулся в поклоне прислужник. – Я принес важную весть, повелитель.
– Я слушаю тебя, Гукху прислужник.
– Отправленный к озеру Отца отряд выяснил, что случилось с отправленными на беседу с НИМ старейшинами. Они все мертвы и лежат в снегу на берегу, в ста шагах от усыпальницы Отца. Убиты все до единого. Но не это самое страшное известие, о великий… есть куда более горькая весть…
– Говори.
– Наш Творец, великий Отец… багровый саркофаг с его телом бесследно исчез… усыпальница пуста, повелитель.
– Исчез? Саркофаг Отца пропал из Пирамиды Над Темной Водой? Да?! Ну же! Отвечай!
– Да, повелитель, п пропал бесследно, – запнулся съежившийся Гукху, с недоумением прислушивающийся к звенящей в голосе Нерожденного… радости…
По горячей воде прошла сильная рябь, раздался громкий плеск, и старый прислужник вздрогнул – на его руке сомкнулись склизкие черные пальцы, с каждой секундой сжимающиеся все сильнее, в темноте ярко зажглись два желтых фосфоресцирующих глаза. Лежащая на лавке старуха открыла беззубый рот и, содрогаясь в корчах, издала продолжительное шипение, по влажному камню скамьи едва слышно зажурчала струйка вонючей мочи.
– «Ключ» нашелся! – почти беззвучно прошептал Нерожденный, пуская пузыри. – «Ключ» нашелся и сумел преодолеть защитную магию… все так, как и предсказывал Отец… скоро грядет его освобождение, и тогда наступит наше время… время, когда Отец возглавит нас… – Неожиданно, возбужденный шепот перешел в пронзительный визг: – Но нет! Нет! Что то не так!
