Билет в 1812 (СИ) - Корьев Сергей Юрьевич (список книг TXT) 📗
— Смотрите, — указала рукой Женевьева, — ещё одна статистка. Скорее за ней, узнаем, что почём.
Мы прибавили шага. Женщина, заметив нас, остановилась. Когда мы приблизились, та низко поклонилась. Мы застыли в недоумении. Чудная она: никакой косметики, о духах дама, по всей видимости, никогда и не слышала.
— Чего изволите, барыни? — удивила нас своим обращением незнакомка.
— Мы переглянулись. Зинаида в недоумении покачала головой, но решилась ответить:
— Вы не скажите, как пройти на Красную площадь?
От такого обращения женщина едва не лишилась сознания.
— Я тута, барыни, одна. Кого вы исчо видите?
Мы дружно оглянулись в надежде увидеть ещё кого-либо. Однако, кроме, женщины и нас разлюбезных, рядом никого не наблюдалось, за исключением девчушки, переминавшейся с ноги на ногу неподалёку.
— Так ты скажешь, как нам туда пройти?
Незнакомка оживилась:
— Так это, прямо надоть, — женщина ещё раз поклонилась, — так, это, разрешите мне идти от, Парашка одна заплутает, — указала она на девичью фигуру.
— Иди уж, — милостиво разрешила Зинаида, небрежно махнув рукой.
— Дурдом какой-то, — начала закипать Женевьева, — они, что все здесь сума посходили? Какие барыни? Это мы-то? Нашла барышень.
— Жэка, остынь. Давай двигать к знакомому объекту, там всё и выясним, — указала я на видневшиеся купола собора Василия Блаженного.
Мне не понравилась пыльная дорога, по которой мы и вышли на Красную площадь. Не понравилось также отсутствие автомобилей поблизости, а также и пешеходов. Мы, что, в прошлое провались? Не может этого быть!
Наверняка, киношникам дали волю, вот они и развернулись во всю прыть.
— Маш, а Маш, — оторвала меня от размышлений Зинаида, — тебе не кажется, что либо мы сошли сума, либо все остальные. Мы точно вчера ничего не пили, а то у меня глюки какие-то.
— Не беспокойся, у меня тоже, — обрадовала я подругу. Вчера мы точно ничего не пили. Ай, подожди. Жека, топой сюда. Признавайся, где ты взяла вчерашний «Мартини»?
— Как где? Купила.
— Где купила?
— В ларьке напротив. Я решила, что нам потребуется нечто для укрепления пошатнувшегося нервного состояния.
— Всё с тобой и с нами ясно: подсунули тебе палёный «Мартини», отсюда и всё глюки.
— Ну, слава богу, хоть с одним разобрались. Думаю, к вечеру очухаемся, — обрадовала нас Зинаида, а сейчас давайте поищем местечко потише и побезлюднее, там и переждём.
— Зин, по-моему, здесь все места безлюдные.
Оглядевшись, заметили неподалёку небольшой особнячок, окружённый вековыми деревьями. Царила поразительная тишина, нарушаемая изредка перекличкой местного собачьего бомонда. Увидев в глубине сада беседку, прошли туда. На скамейке лежала забытая кем-то цветастая шаль. Не успели мы устроиться, как утро разорвал громкий в утренней тишине цокот множества копыт. Женевьва вскочила со скамейки и подбежала к ограде.
— Девки, ничего себе, мужики и все на конях, а одеты как странно! Я такого раньше никогда не видела.
Действительно, процессия всадников впечатляла. Их было человек сорок и все статные как на подбор, в белых лосинах, заправленных в чёрные лакированные сапоги. Сверху странные расшитые жакеты с меховой опушкой по воротнику, на головах высокие шапки. В общем, красиво!
Мои подруги прильнули к забору и с восторгом взирали на кавалерию. Нас заметили, и один из всадников в приветствии вскинул руку:
— Барышни, пожелайте нам удачи. Завтра в бой!
Зинаида перекрестила всех и украдкой смахнула слезу. Не знала, что подруга такая сентиментальная. Раньше за ней подобного не наблюдалось. Процессия скрылась, оставив после себя пыльное облако.
— Нет, вы это видели? — взвинтилась Зинаида, — каковы глюки! Вы это тоже заметили?
Мы с Женевьевой синхронно кивнули. Внезапно до нас донёсся голос:
— Ой, Глашка, кажется, у нас гости, — на пороге дома появилась девушка в белом платье и шали, накинутой на плечи, — вы племянницы Елизаветы Тихоновны? — это уже к нам.
Пришлось подойти поближе. Опять куда-то влипли! Кто такая Елизавета Тихоновна ни одна из нас не имела ни малейшего представления. Одно хорошо, нас приняли за каких-то родственников и мы теперь, по крайней мере, некоторое время, не останемся на улице. Босоногая девушка в сарафане до полу, выглянувшая из дома, подтвердила нашу принадлежность к гостям хозяев дома.
— Кажись, барыня, оне. Вчерась их слуга прибегал.
— Петька что ли? Никак не может без тебя обойтись. Со свадьбой-то когда договорились? Говорил что?
— Ой, барыня, чегой-то вы о свадьбе удумали, — девушка засмушалась, затем ответила на заданный вопрос, — он самый. Так вот сказал, что сегодня племянницы вашей тётушки и прибудут. А со свадьбой, сказал, сватов скоро зашлёт.
— Что же мы стоим, проходите в дом. Скоро завтракать будем. Наверное, сегодня в последний раз. Из города уж многие уехали. Вот и мы сегодня ближе к полудню собирались. Да вы не стойте. Проходите.
Нас провели в гостиную.
— Меня зовут Анастасия, — представилась хозяйка, — вам, наверняка, тётушка про меня говорила.
Я кивнула, а девушка продолжила:
— Елизавета Тихоновна просила вас взять с собой под Рязань. Там и переждём.
Буанопарт, слышали, наверное, под Бородино остановился. Завтра, говорят, битва. Ходят слухи, что Москву врагу отдать собираются. Только вот не верю я.
В комнату вбежала уже знакомая нам Глашка:
— Барышня, к столу-то подавать? У кухарки уж всё готово.
— Накрывай, — скомандовала Настя.
После завтрака все расположились в гостиной, чтобы обсудить дальнейшие действия.
— Никифор намедни подводы подготовил, — начала Анастасия. Матушка с батюшкой почивают ещё, вчера отцу нездоровилось. Мы в усадьбе моих родственников остановились переждать до отъезда. Из своей ещё вчера вечером уехали. Вместе как-то веселее будет.
Тут мне в голову закралась догадка: в своём письме прадед Женевьевы упоминал о какой-то Анастасии Львовой. Может, это она и есть. Как бы это проверить?
Раздался звук колокольчика, Настя вскочила.
— Кажется, батюшка проснулся. Извините, я вас ненадолго оставлю, — девушка выбежала из комнаты.
— Что вы об этом думаете? — начала Зинаида, — думается мне, что это не глюки и «Мартини» палёный здесь не причём. Мы попали и круто так попали.
— Куда уж яснее. Только вот куда? — откинувшись на спинку дивана, поинтересовалась Женевьева.
— Вспоминай подруга, что твой дедуля писал в дневнике? Ага, вижу, начала догадываться. Правильно, отправился Поль де Турмон в составе войск Наполеона в Россию. Когда Бонапарт вторгся на русские земли, кто помнит?
Вроде бы в одна тысяча восемьсот двенадцатом году, — удивила я подруг познаниями российской истории.
— Точно, 1812 год! Вы слышали, что сказали всадники, встреченные нами?
Завтра битва. Мы где находимся?
— В Москве, — ответила Женевьева.
— Вспоминаем курс школьной программы, что должно произойти завтра?
— Битва при Бородино. А что вы на меня так смотрите, у меня по истории пятёрка была, кое-что в памяти осталось.
— Дальше вспоминай.
— А чего вспоминать? Наполеон в Москву войдёт, затем запалит её, а уж потом в свою разлюбезную Францию укатит.
— А ещё что-нибудь об этом времени помнишь?
— Подождите, сейчас вспомню, — я изобразила усиленную мысленную деятельность, а затем продолжили, — кажется, этот самый Буанопарт после того, как сгорела Москва, отправился во Францию. Там его не особо любезно приняли, затем он проиграл битву при Ватерлоо в 1815 году, потом его сослали на остров святой Елены, где он и скончался в мае 1821 года. Ещё говорят, что кто-то его отравил. Вот как-то так.
— А это точно?
— Точнее не бывает.
— Машка, ты гений. Выходит, мы каким-то образом оказались в Москве 1812 года, — сделала умозаключение Зинаида.
— Насчёт своей гениальности согласна, но вот во всём остальном, не может быть! — вскрикнул я, а за мной и Женевьева, испуганно прикрыв рот рукой.
