Драконов бастард - Крымов Илья (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Только выйдя из ворот Академии, Тобиус внезапно понял, что Багур Жаба, великий аэромант и один из управителей Академии, знает его, Тобиуса, имя.
Набор учеников в Академию с давних пор считался неофициальным праздничным днем в Ривене. Двери лавок в этот день закрывались, а люди спешили в Пристань Чудес целыми семьями. Ворота Академии распахивались перед ними, а сторожа погружались в глубокий магический сон. На всех четырех дорогах было не протолкнуться. Еще бы, ведь лишь дважды в год волшебники пускали в свои владения простонародье, такого шанса упускать было никак нельзя.
Правила, установленные магами, воспрещали сходить с основных дорог и углубляться в парк, – стоило кому-то нарушить этот запрет, как из травы немедленно выныривали чичиварники, также известные как травяные собачки. Существа в высшей степени милые, похожие на мохнатых горностаев с травой вместо шерсти. Они громко тявкали и больно кусались, но опасности совершенно не представляли, хотя простым людям казались достаточно грозными.
Тобиус свободно шел по траве рядом с дорогой – среди горожан и приезжих ему было слишком тесно. Чичиварники крутились вокруг него, но подавать голос или кусать не смели – для волшебника эти существа представляли столько же опасности, сколько мухи для медведя.
На площади Основателей перед главной башней собралось несколько тысяч изнывающих от нетерпения зрителей. Маги в пестрых мантиях сгруппировались возле лестницы. На возвышении рядом с пятью статуями встали десятеро архимагов в дорогих богатых одеяниях, опирающиеся на посохи, – управители Академии Ривена. Гаспарда Огненное Облако, Багур Жаба, Мабурон Прилив, Сегук Тектоник – повелители первостихий. Разм Лицемер, великий метаморф, мастер перевоплощений; Сеприцио Взрыв, разрушитель всего и вся, неукротимая беспощадная сила; Бородо Глиняные Ноги, великий големостроитель; Таурон Правый и Маурон Левый, братья Эхо, маги-близнецы великой силы; Нестор Губка, пожиратель магии. Все десятеро собрались в одном месте – большая редкость увидеть такое не во время заседания совета (да и во время – тоже: заседания совета управителей проходили за закрытыми дверьми). Однако все управители должны присутствовать при приеме новых учеников – пусть мальчишки и девчонки видят великих наставников, с которыми, возможно, скрестят посохи через годы.
Гаспарда сказал очень короткую и простую речь. Затем пироманты наполнили небо красочными фейерверками. И хотя толпа ахала, Тобиус лишь капризно кривил губы – он бы сделал не хуже, а значит, от более опытных пиромантов можно было бы ожидать большего. Впрочем, люди остались довольны. Затем бестиологи заставили несколько десятков забавных зверьков делать забавные вещи на потеху толпе. Золотые ласки, блестящие радужные птицы и танцующие изумрудные змеи славно развлекли и стар, и млад. В стороне за столами сидели лекари и бесплатно лечили болячки всех страждущих. Неслыханная щедрость для волшебников, которая проявлялась только по особым случаям. Всякую мелочь они исцеляли за так, но получить от них новую руку или орган тоже было в принципе возможно, хотя и не совсем задаром. Если у просителя не оказывалось денег, он по собственному согласию становился рабочей силой Академии, которой та могла помыкать как угодно и где угодно, пока долг не будет оплачен работой. Для многих бедняков-калек такой шанс являлся сбывшейся мечтой.
Увеселительная часть подошла к концу, и люди притихли. По велению Гаспарды рыбаки вывели на площадь свой «улов». Рыбаками среди магов прозывались те, кто умел особо остро видеть молодой и слабый Дар. Именно они отправлялись в путешествия по Ривену, чтобы собирать новых адептов для Академии. Порой рыбаки приводили много детей, а порой возвращались практически в одиночестве. Систематичность колебания процента рожденных волшебников в королевстве так и не была выведена, то есть никто не знал, с чем связаны всплески или падения количества рожденных магов в тот или иной год. Астрологи грешили на положение созвездий, но волшебники больше уважали астрономию и не слушали звездочетов.
В этот год неофитов было предостаточно. Четырех-, пяти– и шестилетние малыши кучками жались вокруг своих рыбаков, испуганно оглядываясь по сторонам. Некоторые хныкали, другие цеплялись за полы мантий волшебников, как за мамину юбку, третьи были угрюмы и молчаливы. Совсем недавно они жили в своих семьях, теперь же их семьей и домом станет Академия. Навсегда. Уже то, что дети не начали общими усилиями великий рев, было хорошо. История помнила случаи, когда зрители из числа простых смертных, растроганные детскими слезами, начинали требовать вернуть неофитов в их родные семьи. Конечно, это требование никогда не исполнялось, но неприятный осадок оставался.
– Пусть претенденты предстанут перед ликом Джассара! – провозгласил Гаспарда Огненное Облако, спускаясь с каменного возвышения. – Магистр Жаголан, вы станете первым сегодня!
Рыбак Жаголан Кипяток повел своих детей к архимагам. Остановившись у нижней ступени, он по одному отправлял мальчиков и девочек наверх, к статуе Джассара Ансафаруса. Дети поднимались по ступеням, робко проходили мимо великих волшебников и замирали перед беломраморным Магом Магов. Тяжелые веки статуи приподнимались, в них вспыхивал индиговый с бирюзовыми лепестками огонь, и они вновь закрывались. Древний артефакт таким образом сообщал, что видит Дар в стоящем перед ним чаде, и тому предначертано стать магом. Затем ребенка уводили в раскрытые врата главной башни, а на его место становился другой. Раз за разом мраморные веки приподнимались, и новые неофиты присоединялись к рядам волшебников Ривена. Случалось и так, что Джассар не открывал глаз. Это значило, что рыбак ошибся, что ему привиделось. Тогда ребенок возвращался к своему рыбаку и становился в нескольких шагах от него. Некоторые дети делали это с явственным облегчением – ведь теперь им предстоял путь домой, к матерям и отцам. Однако изредка малыши воспринимали отказ очень тяжело, рыдали, впадали в истерику. Быть может, в то было трудно поверить, но многие дети мечтали стать волшебниками, мечтали быть особенными.
Тобиус помнил себя вступающим в круг архимагов и стоящим перед статуей Джассара. Это было необычайно яркое воспоминание, тогда ему было пять лет, но он помнил тот день, словно это было вчера. Он помнил, что очень сильно хотел к маме и что очень боялся возвращения домой. Тобиус уже тогда не знал, откуда точно он родом, но помнил, что там было много солнца, широкое поле златоколосой пшеницы, и еще лопасти ветряной мельницы медленно вращались на ветру. Он помнил, что очень хотел домой, но боялся, потому что его возвращение сильно разочарует всех, – ведь это такая честь: в семье простого виллана родился волшебник. Однако ему не пришлось возвращаться, потому что Джассар, почему-то промедлив долгое время, все же открыл глаза. Тобиуса уже собрались отвести к рыбаку, потому что он никак не уходил от статуи сам, но, когда за ним уже шли, Джассар открыл глаза и увидел в мальчишке волшебника.
Присматриваясь к новым неофитам, Тобиус в очередной раз подсчитал, что девочек заметно меньше, чем мальчиков. В соседнем Ридене, например, волшебницы рождались не реже, чем волшебники, однако ривы отчего-то наследовали Дар в основном по мужской линии и намного реже по женской.
Гаспарда цветисто поблагодарил жителей Ордерзее и гостей столицы за то, что в этот теплый эйхетский [18] день они почтили Академию своим визитом, и пригласил их также прийти на церемонию вручения посохов, которая состоится ровно через неделю. Люди направились обратно к воротам – без спешки, но и не мешкая. Рыбаки уводили малышей, не прошедших испытание, маги расходились кто куда. Тобиус тоже покинул кампус. Снаружи он наблюдал, как просыпаются и занимают свои посты внутри стен чудовищные сторожа.
Волшебник отправился к небольшой гостинице в районе Шелковой площади, где снял маленькую комнатку с видом на один из пяти входов Ткацкого рынка. Там он пообедал и принялся работать над своим иоритметром.
