Другое имя зла - Парфененко Роман Борисович (читать книги онлайн полностью txt) 📗
– Юра, ну в чем дело? – капризничает, удовлетворенно подумал.
– Графиня не изволит: вино, фрукты, шоколад, поцелуи? – Старался, что бы голос не дрожал. Но шила в трусах не утаишь. Два "в", волнение и возбуждение, сотрясали не только мой голос, но и все тело.
– Графиня изволит. Войдите! – "Поддерживает мою игру", мысленно потер ладони. Открыл дверь. Жалюзи на единственном окне были закрыты. Повсюду стояли зажженные свечи. Они отражались в зеркальном кафеле, разбрасывая по комнате колеблющееся, причудливое освещение. Малейший сквозняк заставлял тени плясать неистовую тарантеллу. В бассейне у ближней стенки стояла Наташа. Вид, конечно, у меня был нелепый. С подносом, в тельнике, с дурацким полотенцем, и с уже явным, тем самым шилом в трусах. Матрос – балтиец в поисках красивой жизни. Стоял, переминаясь с ноги на ногу, пока Наташка не взяла инициативу на себя.
– На, а где вино? – Поставил поднос перед ней и опустился на колени. Разлил божественную влагу по бокалам. Оно было красным. Трепещущие огоньки свеч, сразу кинулись в него и принялись резвиться в рубиновой влаге и хрустале.
– За любовь, – мое красноречие, куда-то спряталось. Выпили, вино оказало благотворное влияние на мою природную застенчивость. Застенчивость сразу захмелела и упала в неизвестность.
– Слушай. Я, пожалуй, не дождусь своей очереди на водные процедуры. Бассейн кажется достаточно большим, что бы вместить двоих?! – Главное в любом деле это найти повод. Она то же так считала.
– Ну, если будет мало места, я подвинусь, – ответила Наташа.
– А вот этого делать не надо! В тесноте, да не в обиде. – Сказал, снимая с себя тесную одежду. Одежда сопротивлялась, в один момент чуть было не упал, как стреноженный конь, почему-то сразу решивший перейти на галоп. Наконец, удалось завершить начатое, поймав равновесие. Я, стеснялся своей наготы, в первый раз. Как бомба, плюхнулся в воду. Снайперски точные брызги потушили половину свечей, стоявших вдоль кромки бассейна. Все остальное, уже со мной. В мечтах, в воображении, но только сейчас это стало реальностью. Как бы банально не звучали эти слова, в тот момент я был самым счастливым человеком на свете. Хотя, может быть, не настолько банальными, ведь кроме нас никого больше не было на этом свете. Забыл обо всем. О том, что нас окружает непонятный, мертвый город, в котором каждый шаг грозит неизведанными опасностями, почти всегда смертельными. Не помнил, о никогда не наступающем завтра, и ежесекундно страшном сегодня. Обо всем, кроме нас двоих. Я и она, и больше ничего нет, и не может быть. Только я и она, и я в ней, и она со мной. Все это было, как сладостная, истомленная дремота. Из бассейна перенес ее на руках в спальню. В том мире ни одна кровать не смогла бы пережить подобную бурю страсти. Когда удалось прийти в себя, все свечи, кроме самых больших, догорели и оплавились.
– Кушать хочу, – прошептала на ухо моя любимая.
– Черт! Совсем забыл у меня же там суп на огне стоит! – Вскочил и побежал в гостиную. Дрова уже превратились в пепел. Изредка сквозь него сверкали алые капли углей. То, что мне удалось спасти из супа, не годилось даже на роль жаркого. Со стенок эту черную массу можно было собрать, только расплавив кастрюлю в мартене. В общем, плакало мое первое. И я плакал над ним.
– Ну, что там у тебя, милый?
– Да вот, – повернулся к ней. Показал кастрюлю, с остатками проектированного варева. Она стояла и смеялась. В пушистом махровом халате. Вся такая родная, любимая.
– Повар из тебя, конечно, никудышный. За то, кое в чем другом ты на недосягаемой высоте.
– Правда?
– Истинная правда! Хочешь, на Коране поклянусь?
– Спасибо. Но по поводу супа ты не права. Если бы не волшебные чары и твое божественное тело, сейчас бы хлебали горяченький кондер с тушенкой.
– Выходит, что для тебя суп предпочтительнее меня?! – В голосе слышалась наигранная угроза. Никогда бы прежде не смог подумать, что подобные разговоры смогут доставить удовольствие.
– Нет, что ты, разве тебя можно на что – нибудь променять? – Со страхом в голосе ответил.
– Но горячий суп стал моей навязчивой идеей. Он последнее время стал моим кошмаром. Снится и снится, такой горячий, вкусный…
– Ладно, обжора. На твоей совести холодные закуски, напитки. Я займусь приготовлением горячих блюд.
Снова разжег камин, приспособил другую кастрюлю. Нарезал бутербродов. Вытащил из герметичной упаковки зелень, помидоры, огурцы. Достал коньяк, который в прежние времена стоил месячной зарплаты преуспевающего государственного чиновника. Впрочем, они такие коньяки получали в качестве взяток, так что у них была сплошная экономия на предметах первой необходимости. Расставил все это на причудливом журнальном столике, с вычурно изогнутыми ножками, разложил салфетки, вилки и ножи. Красота-залог хорошего аппетита. Наташка сварила суп из имеющихся в наличие продуктов. Приготовила спагетти с острым, пряным соусом. Сон какой– то. Потом было пиршество при свечах. Постоянно ловил себя на мысли о том, что все переживаемое сейчас было когда – то только мечтами. Неужели, для того чтобы мечты стали реальностью, надо сотворить такое с городом. Личное счастье и кошмар вокруг. Возможно ли такое?
– Знаешь, я бы остался здесь навсегда…
– Юра, пожалуйста, не надо сейчас об этом. – Перебила меня, – все хорошо. Но сейчас давай просто смотреть на огонь, пить коньяк и молчать.
В голосе прозвучала такая мольба, что не посмел ей перечить. Да и у самого было такое же желание. Тихо и молча переваривать свое счастье.
5666478.
Проснулся первым. Стараясь не разбудить, поцеловал тихонько в голое плечо, и осторожно выбрался из постели. В гостиной затопил камин и поставил на огонь воду. Все то, что было, уже было. Теперь из всех углов начали выползать насущные проблемы. Я любил ее, это очевидно. То, что испытывал к ней, другим словом не назовешь. Но реальность окружающего мира, заставляла думать о том, какую ответственность взвалила на мои плечи судьба. Раньше, иногда приходила в голову мысль избавиться от нее, просто уйти не оглядываясь, и попытаться все забыть. Теперь даже воспоминание об этом заставляет передергиваться от стыда и отвращения к самому себе. Допустима возможность, что сделал ошибку, поддавшись этому чувству. Но как мог избежать его?! Оно было стихийным, совершенно неуправляемым. Я не в состоянии контролировать подобное. В результате оказался перед необходимостью думать и заботиться не только о своей персоне, но и о ней. О той которую любил. Как все это изменило. Прежде делил опасность на двоих, мало того думал, что в случае опасности она послужит отвлекающим фактором для того, чтобы успеть спастись. Сейчас буду вынужден тащить на себе и ее опасность, и свою. Мне придется думать теперь о коллективной безопасности. Я, конечно, эгоист, но никогда не считал это качество плохим. Не будучи эгоистом в сегодняшней ситуации не выжить. Бесспорно, что одному выживать легче. Теперь это будет в два раза труднее, но об этом поздно думать. Любовь не вяжется с чувством самосохранения. Я люблю ее, и меня не должно, по идее, беспокоить собственная безопасность в отрыве от ее безопасности. С собой я всегда смогу договориться. В своих размышлениях окончательно запутался. Вывел из этого ступора голос Наташи:
– Юра, ты где?
– Сейчас, радость моя. Несу кофе в постель.
– Не надо, спасибо. Сейчас умоюсь и приду.
Приготовил кофе и бутерброды. Пока завтракали, не проронили ни слова. Посматривали друг на друга, ожидая, кто начнет первым. Она тоже понимала, что вчера это вчера, а нам предстояло прожить сегодня. Но теперь уже просто был обязан проявлять инициативу. Она ведь была по-настоящему моей женщиной.
– Наташенька, нам надо о многом поговорить. Мы вновь стоим перед вопросом о том, что делать дальше. Последние события много, что изменили во мне и в наших с тобой отношениях. Сразу оговорюсь, я рад этому. Это то, что касается нас. Теперь об окружающей среде. Она то же не дремала, и продемонстрировал нам пару наглядных примеров своих возможностей. Есть еще один момент. Мы с тобой, несколько, по– разному, воспринимаем действительность. Это касается преимущественно области физиологических ощущений, но не служит предлогом для того, чтобы не обращать внимания на это несоответствие. Ты согласна?
