Моя не понимать. Дилогия - Костинов Константин (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Так остаток ночи Димка не спал. Ну как герр Бледный передумает и прикажет перехватить глотку яггаю уже сегодня ночью, не дожидаясь столицы?
Понять на следующий день, кого Ганс выбрал в палачи, труда не составило. Несчастный Отто постоянно крутился около Димки, тоскливо глядя на него и периодически вздыхая. Правда то, что убивать его будут с чувством глубокого сожаления и без всякого желания, Димку не утешало.
Остальные грузчики тоже жизни не радовались, глядели на Димку, как на смертельно больного. Похоже, Ганс не стал брать на себя груз ответственности и приказал парням самим решить, кто будет убирать яггая. Интересно, они в карты разыграли или как-то иначе «добровольца» нашли?
Собирая вещи, закапывая кострище, Димка размышлял на предмет удачного свалинга. То, что уходить нужно до въезда в столицу, – понятно. А вот как? Не скажешь же просто: мол, ребята, с вами было очень весело и здорово, я пошел. Не хочется выяснять, справятся ли пятеро головорезов в рукопашной с одним мирным яггаем. А что же делать? В сонную голову ни один внятный план не приходил.
Когда подъехали к столице, Димка продолжал размышлять.
Город его не впечатлил: после Москвы средневековая столица, пусть для местных и очень большая, не катит. Тем более прежде чем добраться до городских ворот, фургон с сопровождающими тащился мимо покосившихся грязных хибарок, сколоченных из подручного материала. То ли местные трущобы, то ли, разрастаясь, город дотянулся до какой-то деревни.
Скорее второе. Столица, как оказалось, окружена кольцом крепостной стены, в воротную башню которой и предстояло въехать.
Башню уже тоскливо показал рукой грустный Отто – квадратная, каменная, с черной дощатой крышей, – как поступил приказ остановиться. Хлыст начал заворачивать фургон в косой заулок, между двумя осклизлыми стенами домов.
Бледный приказал ждать и ускакал.
Димка насторожился, уж больно удобное было место для устранения лишних свидетелей контрабанды. Нет, Отто, наоборот, расслабился и отхлебнул из фляжки. Восьмой раз уже. Еще немного, и ребятам придется разыгрывать убийство яггая еще раз, уже между троих.
– Куда ехать? – Димка изобразил хмурую морду.
– А, Трррр, – вяло отозвался ближайший грузчик Фриц, – в столицу без тррррррррр не въехать…
Пропуск, что ли, нужен? Режимный город?
– А здесь живет один мастер, который нам трррррррр, – Фриц пальцем очертил широкий прямоугольник в воздухе, – сделает. Трррр за ними и поехал.
Пропуска? Документы?
– Моя не понимать.
– Ну трррррррр… Тррррр, расскажи ему.
– Трррррр… – отмахнулся печальный Отто.
– Ну как тебе трррррр (объяснить?)? Мы едем в город, там, на входе, стоят трррррр трррррррр, которые записывают всех въезжающих, проверяют тррррррррр, есть ли у тебя право на въезд в город. У нас сейчас трррррррр нет, Трррр за ними поехал. Понятно?
Понятно. Все-таки что-то криминальное здесь присутствует. Въезд в город по поддельным документам (раз их мастер делает), устранение свидетеля… Ладно, скоро уберусь от них и выкину из головы.
В узкий заулок иногда заглядывали местные жители самых разнообразных возрастов, полов и рас. Грузчики не обращали на них внимания. Скорее всего, это не хитрая ловушка, а вправду перерыв на отдых.
Может быть, сейчас убежать? Нет, не стоит. В этом трущобном лабиринте запутаться и влететь в тупик – как нечего делать. А ребята могут здесь свободно ориентироваться. Догонят и толпой заколют. Или зарубят.
Зашлепали копыта. Подъехал Бледный.
– Все. Документы готовы. – Он взмахнул пачкой потрепанных листов. – Поехали.
Затем раздал листы ребятам, последний отдал Димке.
– Вот смотри, Гыгы. Сейчас мы, – Бледный обвел компанию рукой, – подъедем к воротам. – Рука изобразила полукруг над головой. – К нам подойдут люди, – пальцы зашагали по ладони, – спросят документы. Покажешь им это. Если спросят что-нибудь, скажешь… Да что ты скажешь… рыкнешь погромче, я подойду, объясню. Понял?
– Моя понимать.
– Молодец.
Бледный отошел, ворча:
– Только лишние расходы на документы из-за всяких тррррррррр. В городе, в городе…
– А пропустят… – поинтересовался Ганс.
– Если заметят тррррррррр, дадим денег. Тррррррр деньги берут всегда…
Бумажка была непрезентабельная: мятая, потертая, написанная корявым почерком. Похожая на настоящую. Именно так и должен выглядеть документ, который ехал в столицу от далекого порта.
Что написано, понять было невозможно: читать по-здешнему Димка не умел, но наверняка что-то вроде: «Яггаю Гыгы разрешено проследовать от города А до города Б с заездом в столицу». Внизу пришлепана сургучная печать. Димка, далеко отставив лапу, внимательно осмотрел документ.
Ни водяных знаков, ни защитной сетки… Типографских надписей тоже не видно. Теоретически сделать такой же документ можно вручную на коленке. Затруднение вызовет разве что печать. И то небольшое.
Яггай свернул бумагу и сунул в котомку. В огромной памяти существа уже отпечаталось все, что нужно, и при необходимости Димка повторит написанное слово в слово. А при острой необходимости – узнает, что там написано, и внесет изменения. И печать вырежет. Если, конечно, его нынешние сардельки способны на такую тонкую работу.
Фургон подъехал к воротам и встал в хвосте длинной очереди. Скорее всего, это торговые ворота в город, через которые ввозят товары. Из телеги, стоящей впереди, торчали гогочущие головы гусей.
Сзади подъехал огромный воз с мешками. Два крестьянина-человека завели неспешный разговор:
– И зачем зерно в город везти? Это ведь еще прошлогодние запасы?
– Да, говорят, неурожай в этом году в стране, вот в королевские склады и везем. По приказу…
– Так у нас пшеница хорошо тррррррррр…
– И у нас хорошо. Говорят, это местами только, а по всей стране – неурожай…
– Тогда надо бы часть зерна припрятать. Потом-то подорожает…
– Да мы и…
Димка спокойно шел рядом с продвигающимся с очередью фургоном. Он решил, что пойдет с документами к местным милиционерам последним и, когда все уже войдут в ворота, развернется и тихо исчезнет. Навряд ли грузчики и Бледный станут пробиваться сквозь толпу, чтобы догнать его. А даже если и пролезут – не догонят. А даже если догонят – можно сказать что-нибудь вроде: «Моя не ходить город, боги говорить нельзя» – и сделать морду кирпичом. Убивать на виду у всей очереди не станут.
Вот и ворота. Два чина в застегнутых на все пуговицы мундирах, таких же, как на толстяках на лугу (и такие же зеленые шарфы, только чистенькие, новенькие). Один из чинов – человек, другой – эльф. Местный, с льняными волосами и лошадиными ушами. Оба споро собирают документы у проезжающих, ставят какие-то отметки, пересыпают собранные деньги – плату за въезд – в опечатанный ящик, в общем, трудятся как пчелки. В стене слева, рядом с воротами, – окованная дверь, в которой находится караулка, или как там она у местных мытарей называется. Рядом с дверью, на сундучке, привалившись к стене, дремлет человек: длинные ноги в ботфортах вытянуты вперед чуть ли не на два метра, черный камзол расстегнут, на лицо надвинута ковбойская шляпа. Этакий Клинт Иствуд на отдыхе. Только револьверов на поясе не хватает.
Справа от потока повозок – авария. На боку лежит огромный воз с сеном. Вокруг него перемещаются туда-сюда, как муравьи, владельцы груза – крестьяне. Ахают, охают, размахивают руками. Проезжающие дают им советы, те только отмахиваются. Вот оболтусы…
Чем ближе фургон подъезжал к воротам, тем больше Димке не нравились таможенники. Заштатные ворота где-то на задворках, работают с крестьянскими грузами. А таможенники – чистые, трезвые, вежливые. Одежда отглажена, отчищена. Документы проверяются и оформляются со скоростью звука. Взятки не берут.
Может быть, здесь налажена борьба с коррупцией. Может быть. Но вот крестьяне, которые здесь регулярно проезжают, смотрят на таможенников с недоумением. Нетипично для них такое поведение… Нетипично.
