Вечер тортика и марионеток (ЛП) - Тейлор Лэйни (е книги txt) 📗
И я еще немного печатаю Кару, и ее радость за меня так и излучает мой сотовый, но уже так поздно, и мне ооочень хочется лечь в кровать и прокрутить еще раз мысленно весь вечер, так что заверяю ее эсэмэской, что обязательно позвоню утром, а потом я укладываюсь и предаюсь воспоминаниям.
Ощущение падения, когда Мик чуть склонился. Его глаза были так близко, и его губы, а я не знала, на что смотреть — на его губы или глаза, а потом... я просто... Глаза. Крупный план. Никогда такого не видела. Его глаза синие, и эти синие глаза так близко — астрономическое явление: туманность, на которую глядишь через телескоп, свет безымянных звезд, проникающий сквозь песчинки и стихии, и бесконечность. Толщи света. Синие глаза — звездный свет. Никогда бы не подумала. Его ресницы сомкнулись прежде моих; я знаю это наверняка, потому что у меня в памяти осталось воспоминание снежного кружева на них, а потом темнота, когда и я закрыла глаза, и все мое сознание хлынуло в другие ощущения.
Прикосновение. Шелк губ.
Ну ладно, поначалу никакого шелка не было. Наши лица онемели от мороза, но на самом деле, это заставляет осознать больше про наши дыхания, потому что они теплые, и с каждой секундой наши губы становятся все ближе и ближе друг к другу, так легко и просто, и я уже могу чувствовать больше. Это сродни тому, как что-то становится в фокусе. Не могу сказать наверняка, в какой момент я почувствовала в полной мере, что там происходит между нами. А происходило все медленно и изящно, наши дыхания соприкасались больше, чем наши губы, так что каждое легкое касание было пронизано тоской по следующему, и я открыла для себя, что зрительное восприятие бледно по сравнению с чувствительностью губ, и я не знала, что такое бархатистость, пока не ощутила ее своими губами.
О, поцелуи. О, скрипичных дел мальчик.
Не знаю, сколько это длилось. Даже не берусь предположить. Где-то между двумя минутами и двадцатью, и одновременно с тем, что поцелуй не прекращал быть прекрасным, к концу его, стали появляться намеки на таинственную возможность переплетения нервных окончаний, маленькие огненные реки, циркулирующие по телу, пробуждающие спящие клетки чувств, каждая из которых добавляла новое измерение к этому таинственному внутреннему пейзажу, который оказался настолько больше, чем кажется возможным, бесконечно, непостижимо больше. И рефлексология больше не кажется мне жульничеством, потому что, если легкое прикосновение к моей шее может заставить подогнуться колени, тогда, если будет задействовано тело целиком... возможно все.
Мои колени оказались, что называется «перерывом для поцелуя», потому что они начали дрожать, и Мик подумал, что я замерзла, но это было совершенно не так, а мы уставились друг на друга после поцелуя, тяжело дышащие и слегка удивленные (типа: о привет!), и беззастенчиво счастливые, и пораженные, и совершенно бесповоротно околдованные друг другом.
Ну, знаете, это было здорово.
Я только-только начинаю засыпать, как снова дребезжит мой телефон. Сообщение. Это Кару: Я должна знать. Если на призрака павлина ты потрати ла второй из оставшихся скаппов , то что стало с ПОСЛЕДНИМ?
И моя рука потянулась за ней — я больше не прятала ее в кармане пальто, а повесила на шею, на серебряную цепочку: одинокая красная бусинка. Она была не нужна мне. Да в общем-то, мне все они были не нужны, но я рада, что они у меня были, потому что они вдохновили меня на создания этой ночи — вплоть до того момента, когда ночь вступила в свои права, и, не без помощи Мика, сама себя создала. Эта ночь была такой, о которой в душе мечтает каждый: чтобы в жизни случилось нечто более грандиозное, чем можно вообразить.
Жизни не нужна магия, чтобы быть волшебной.
(Но немного волшебства все же не повредит.)
Приятно осознавать, что у меня осталась эта последняя скаппа, на случай, если мне когда-нибудь понадобится быстренько сварганить павлиньи следы (в буквальном или переносном смысле), а может, я просто оставлю ее при себе в качестве сувенира. Кто знает? « Оставила на черный день», — пишу я Кару, и, катая бусинку между пальцев, медленно погружаюсь в сон, думая, что если мой черный день будет похож на сегодняшний. Столь же хороший, сколь и снежный, думаю я.
Мне понадобится зонтик побольше.
