Вор (ЛП) - Тернер Меган Уолен (книги без регистрации txt) 📗

— Ты в порядке? — забеспокоился Амбиадес, выронив меч. — Я думал, ты успеешь блокировать меня.

Он протянул руку, чтобы потереть ушибленное место, но Пол оттолкнул его обратно на позицию.

— Он должен научиться. Попробуйте еще раз.

Он заставил Амбиадеса повторять выпад снова и снова, пока Софос учился ставить блок, добиваясь автоматической реакции. Мальчик получил еще два удара по голове, хотя Амбиадес старался бить не сильно. Он каждый раз извинялся, и я уже начал думать, что под колючей гордостью может быть скрыты качества, достойные любви. Наконец, когда Амбиадес преодолел защиту Софоса в седьмой или восьмой раз, Софос увернулся и сделал ответный выпад.

— Уже получше, — сказал Пол, вполне довольный результатом, и урок был закончен.

Задыхающиеся мальчики бросились в траву, а Пол убрал свои деревянные мечи в мешок. Я присмотрелся внимательнее, и увидел, что карманы пришиты к каждому из мешков. Это объясняло, почему они попросту не сбросили сумки вниз с обрыва перед началом спуска. Никто не хотел, чтобы его драгоценный меч упал на груду камней. Мне было отрадно узнать, что мы не пришли в чужую страну, вооруженные одним-единственным мечом Пола, но я так же спросил себя, какую пользу могли бы принести оба Никчемных, Старший и Младший, в настоящей драке.

Я так же хотел бы знать, не спрятан ли в одном из мешков пороховой пистоль. [6] Находясь на службе короля, Пол с халдеем имели право на ношение огнестрельного оружия, по крайней мере, в Сунисе. Оно било не так точно, как арбалет, но занимало меньше места и было удобнее в дороге.

Когда мечи были возвращены на свое место, Пол улегся на траве и вопросительно посмотрел на Софоса.

— Оценить мою слабость и силу соперника? — нерешительно спросил тот.

— А в чем твоя слабость?

— В моем росте?

— А что является силой Амбиадеса?

— Годы занятий фехтованием, — пробормотал я себе под нос, но меня никто не услышал.

Софос дал правильный ответ.

— Рост и длинные руки.

— Помни об этом.

Затем Пол мягко похвалил Амбиадеса и дал ему несколько советов. Несколько минут они вели мужской разговор об оружии. Пол четко и внятно отвечал на вопросы Амбиадеса, и парень выглядел довольным. Он уже почти нравился мне. До прихода халдея еще оставалось достаточно времени, так что я прилег на мягкую землю под деревом и закрыл глаза. К возвращению халдея все, кроме Пола, спали.

Я проснулся, услышав стук копыт, но не пошевелился. Было так приятно лежать и смотреть на узловатые ветви и густую листву над головой. Земля под моими пальцами больше напоминала мягкий порошок. Ветер играл молодыми веточками, открывая между ними клочки неба, почти белого от полуденного зноя. Над головой жужжали мухи. Единственным звуком, перекрывающим их стрекотание, был приближающийся топот копыт.

До последней минуты мне не приходило в голову, что это может быть кто-то, кроме халдея. Я чуть не подпрыгнул на месте, но для волнения не было причин.

— Рад видеть, что хоть кто-то спохватился, хотя и поздновато, — сказал халдей, приближаясь к нам. Амбиадес с Софосом поднялись и занялись лошадьми, пока халдей разговаривал с Полом. — Думаю, мы можем спокойно ехать по дороге. Мы доберемся до Профактии уже в темноте и сможем объехать ее через рощу. Сегодня будет яркая луна, постараемся ехать как можно дольше. Мы сможем наверстать часть упущенного времени.

Пол кивнул и встал. Он помог Никчемным разложить по сумкам содержимое из привезенного халдеем мешка. Потом мы все поднялись в седла и медленно поехали между деревьев, жуя на ходу свежий хлеб, сыр и оливки. Иногда приходилось низко наклоняться к лошадиным шеям, потому что они выбирали дорогу под низко нависающими ветвями, не заботясь об удобстве всадников. Ослы были бы не так утомительны. Однако, я перестал сожалеть об ослах, как только мы выехали к дороге. Дальше мы уже ехали быстро.

Я все еще был голоден, но есть на ходу не мог. Было слишком утомительно подпрыгивать в седле в такт движению лошади и жевать пищу. Я скакал по дороге между Полом и Амбиадесом, пока не вошел в ритм и не перестал нервничать.

Халдей предупредил Софоса с Амбиадесом держать язык за зубами, когда в пределах слышимости появятся другие путники, потому что их акцент безошибочно указывал на них, как на представителей сунийской аристократии.

— А ты, Ген, можешь не беспокоиться, — снова поддразнил он меня.

— В самом деле?

— Аттолийская шваль практически неотличима от сунисийской, — сказал он, и я засмеялся вместе со всеми.

Я гордился своим жаргоном, который к тому же оказался универсальным языком.

Когда мы остались на дороге одни и перешли на шаг, чтобы дать лошадям отдохнуть, Софос спросил, что случится, если кто-нибудь догадается, что мы не из Аттолии.

— Ничего, — пожал плечами халдей. — Купцы по-прежнему ведут здесь свою торговлю. Товарообмен будет продолжаться вплоть до открытой войны, но может не остановиться даже тогда.

— А если они узнают, для чего мы здесь? — спросил я.

Прежде чем ответить, халдей бросил на меня острый взгляд.

— Тогда нас, наверное, арестуют и отведут к королеве.

Я понял, что он предоставил нам самим догадываться о последствиях.

— И что она сделает? — я всегда был против недомолвок.

— Прикажет обезглавить нас всех. Публично.

Я вздрогнул и почесал шею. Амбиадес слегка позеленел. Всю оставшуюся часть дня он был обидчив и неприятен в общении.

Когда мы подошли к Профактии, уже смеркалось и количество путников на дороге увеличилось. Мы сбавили скорость и, выждав, когда в поле зрения не будет ни одного человека, скрылись в придорожный кустах. Пришлось подождать еще немного, пока Пол с халдеем не пришли к мнению, что все сборщики оливок покинули свои рощи. Далее мы спокойно ехали среди оливковых деревьев, не видя города, так что я остался немного разочарован. Ночью, никем не замеченные, мы вернулись на дорогу. Луна вовсю серебрила верхушки олив. Ночной воздух был довольно прохладен, так что все мы вытащили плащи из седельных сумок. Мы держались в тени деревьев, как грабители, и ехали, пока я не начал дремать в седле. Луна уже приблизилась к горизонту, когда халдей наконец повернул лошадь вглубь рощи и велел искать место для лагеря. Мы съели наш ужин холодным и заснули без огня.

Пол разбудил всю кампанию перед рассветом, и халдей повел нас дальше в лес, время от времени сверяясь с компасом в кожаном мешочке. Через час или два после того, как воздух начал теплеть, мы остановились позавтракать на маленькой полянке, где несколько старых оливковых деревьев засохли, а новые не были высажены. На завтрак были неизменные хлеб и сыр, но Пол вскипятил воду над маленьким костерком и сварил кофе, заправив его щедрой порцией сахара. — Надо взбодриться, — сказал он.

Из-под корней старого дерева бил небольшой родник, и халдей предложил помыться перед дорогой. Софос и Пол быстро сбросили одежду и начали плескаться в холодной мелкой воде. После недолгих колебаний я присоединился к ним. Мне бы не хотелось, чтобы они сочли меня большим любителем мытья, но прохладная вода освежала и снимала усталость. На берегу остался сидеть один Амбиадес, завернутый в плащ, а маленький стаканчик с кофе остывал перед ним на камне. Все утро он был молчалив, и я вспомнил, что предыдущий вечер так же прошел без насмешек надо мной и Софосом. Он размышлял явно не об утреннем купании, и мне даже стало интересно, какая неприятная мысль пришла ему на ум, когда он вскочил с места, как испуганный кот. Халдей плеснул на него горсть воды.

— Иди мыться, — сказал он.

Амбиадес поднялся и бросил свой плащ рядом с другими на берегу ручья. Рядом с плащом Софоса он представлял собой довольно печальное зрелище. Все остальные плащи были хорошо сшиты, но без всяких модных ухищрений. Мне, вероятно, достался один из старых плащей халдея, у Пола был простой плащ военного покроя, зато Софос щеголял в портновском шедевре из дорогой шерсти с шелковой бахромой по низу. Рядом с ним узкий плащ Амбиадеса просто кричал о бедности, он был выношенным и давно вышедшим из моды, не говоря уже о цепочке дырочек, проеденных молью от ворота до подола за время небрежного хранения.