Первый рейд Гелеарр (СИ) - Саргарус Александр (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Еще в игровой ситуации были некоторые ограничения и свободы, а также произвольные переменные. Дети были важны всем, но террористы могли ими пользоваться как щитом, если посчитают нужным, и имели право казнить в качестве устрашения. В то же время, группа захвата могла произвести попытку захвата второго грузовика, если они не укладывались по времени и вывести его из строя, а террористам нельзя его ремонтировать до полного уничтожения группы захвата и еще один вызывать тоже нельзя. Но они могли воспользоваться другими машинами, в случае если второй грузовик будет нейтрализован или уничтожен, а группа захвата не имела права полностью нейтрализовать более трети машин, по техническим причинам. Машины находились на стоянке, которая изначально принадлежала штурмующим. Также потеря более трех детей для террористов означала необходимость захвата одного противника живым, чтобы минимальное количество людей для эксперимента было 17. А у группы захвата, несмотря на большой штраф по игровым очкам за потерю каждого школьника, не было лимита на количество их смертей, вплоть до смерти всех, но в этом случае оставшихся террористов надо было брать живыми, а они в свою очередь всё теряли и бились на смерть или захватывали необходимое количество людей из числа штурмующих. Преимущество для группы захвата — ввиду погодных условий и оперативности действий позволено подойти незамеченными, но не входить. А для террористов — свой человек в местных властях организовал подслушивание переговоров между противниками, но трое, присоединившихся к группе захвата в последний момент, "уха" не имели. Самые серьезные произвольные переменные — это продажный и подставной, самые свободные игроки и единственные изначально осведомленные о некоторых преимуществах. Продажный из числа группы захвата, организовавший вывоз детей через таможню и обеспечивший "уши", он же информатор для террористов и неизвестен "своим". Подставной из числа террористов, внедрившийся агент под прикрытием и организовавший незаметный подход, информатор для штурмующих и также неизвестен "своим". Продажный знает у кого нет прослушки, но не знает подставного, а подставной знает продажного, но не знает у кого "уха" нет, а также они оба могут играть на свое усмотрение и в своих личных интересах. Оба имеют право выбора между денежной наградой и совестью и сами выбирают, о чем и кому сообщать. Террористов было много, штурмующих недостаточно, к тому же часть гражданских со специальной подготовкой (иными словами, поровну). Итого 36 на 36. Вот собственно и все условия и ограничения для данной игровой инсценировки.
Когда Билл спросил у Алекса: "А почему используется не обычная ситуация с заложниками ради выкупа?", тот ответил: "Разное время диктует разные правила. Сейчас в заложники не только ради денег берут. Игровые ситуации используются из расчета возможных и имеющих прецедент. При условии, что в колониях живут подготовленные люди, регулярно участвующие в учениях, то очень часто они привлекаются к подобным вещам. К тому же, не в контр-страйк играем"… Что такое контр-страйк Алекс объяснять отказался.
Билл, как он потом узнал, был одним из трех, не имеющих "уха".
За дверью в кабинете директора послышался тихий скрип. Билл одной рукой нащупал возле себя ручку двери, тихо открыл, вошел и прикрыл ее, оставив маленькую щель для обзора. В темноте показался темный силуэт. Человек медленно двигался по коридору. Билл не сообразил, что камуфляж должен был скрыть от его глаз столь плавные и медленные движения неизвестного. Темный силуэт приблизился, и неожиданно спросил:
— Билл, это ты?
Голос принадлежал Жанне Ингле, которая тоже была в группе захвата. Билл высунул руку в коридор и поманил ее пальцем. Она зашла и прикрыла дверь.
— А как ты узнала, что это я тут?
— Я не знаю. Я тебя… увидела. А как ты узнал, что я иду?
— Двигалась ты достаточно быстро…
— Чушь, я только что обошла четверых, сидящих в засаде. Чуть не по их головам прошла, а они меня не заметили.
— Обошла? Где?
— Да, из кабинета выходила, а они дверь стерегут. Я медленно…
— Подожди, ты хочешь сказать, что, выходя оттуда, открыла дверь, а они не заметили? Они либо слепые, либо сейчас сюда придут.
— Не придут, — сообщила темная комната.
От неожиданности Билл и Жанна шарахнулись и последняя сильно ударилась локтем о стену. Это была Джессика, в игре она была подставным. Билл это знал, но реакции Жанны он явно не ожидал. Девушка вскинула винтовку, но не успела опомниться, как оружие выбили из рук, и она оказалась практически в лежачем состоянии. Джессика, предварительно подхватив и не позволив с грохотом упасть, аккуратно положила ее на пол. У горла лежавшей Билл заметил нож. Тупой, разумеется.
— Спокойно, девочка. Сегодня я играю за хороших парней. А ты уже решила?
— Не поняла?
— Я знаю, что ты играешь продажного, поэтому спрашиваю один раз.
— Я тоже… за хороших играю.
Билл был ошеломлен. Вот так вот быстро его могли бы вырубить они обе, если бы выбрали другую сторону. Ну, или затеять драку между собой, которую, скорее всего, выиграла бы более опытная Джессика. Он начал понимать, почему в игре столько правил. В жизни всякое бывает, и игра пыталась предугадать побольше случайных вариантов развития событий, как хороших, так и не очень.
— Вы что творите оба? Так тупо попасться в такую простую ловушку. Это был один единственный спокойный вход, понятное дело, что он был под пристальным прицелом, ибо был расчет, что сюда штурмующие и полезут. Хорошо хоть догадались медленно двигаться.
— А почему ты сказала, что они не придут?
— Видишь ли, Билл, они заняты охранной единственного безопасного входа. А если учитывать то, что они считают, что туда еще никто не входил…
— Как это? Они что нас совсем-совсем не заметили?! Как такое возможно?!
— Да тише ты! Ты еще гаркни во все горло, чтобы уж точно им было слышно. Быть может, вы не заметили, что не только ваша подруга Кармен обладает необычными способностями…
— А-а-а… Но ведь в жизни не всегда бывает, что телепаты и им подобные находятся на подобных заданиях. Поэтому, не было бы честнее играть, не пользуясь способностями, не свойственными обычным людям?
— И это говорят мне те, кто в одном случае видит в темноте то, что не видят даже суперсовременные приборы ночного видения, а в другом не видит, но различает людей то ли по тепловым следам, то ли еще по чем-то? Жанна, ты же его по тепловому следу отследила?
Повисла гробовая тишина. Билл с Жанной переглянулись. И тут до обоих дошло, что они не то что видеть друг друга сейчас не должны были, а вообще и подозревать о присутствии кого-то еще в комнате не могли. Ведь находились они в совершенно темном помещении, не шевелились и были одеты в спецкостюмы, которые способны скрывать плавно движущегося человека в сумерках даже на городской площади, выложенной белым камнем.
— Чего молчите? Жанна, я жду ответа.
— Я н-не… не знаю. Это не похоже на тепловое зрение.
Билл присмотрелся. Наконец, он смог разглядеть черты лица Джессики. В очередной раз он про себя восхитился ее красотой. И на ее лице читалось выражение удивления вперемешку со смятением.
— То есть, — Джессика говорила очень медленно и очень четко, — ты хочешь сказать, что ты видела его энергетический след?
— Я же говорю, я не знаю… — на лице Жанны незамедлительно отразился испуг. — Я не понимаю разницу… В смысле, я не вижу разницы между обычным зрением и вот этим… Если оно у меня вообще есть…
— А, может, и нет разницы. Может, ты смотришь постоянно одним этим зрением.
— А, может, и нет. Я же не увидела тебя…
— Я, кстати, тоже, — вмешался Билл. — А еще я не увидел засаду под кабинетом директора. Если у меня есть, какое-то особое зрение, то почему…
— Да потому. Это я скрыла их от твоих глаз, потому что не могла понять, что ты делаешь. Плюс ко всему, ты бы сдуру начал стрелять под ноги, чем бы себя и выдал. А меня вы не видели… Ну, скажем так, у меня опыта побольше. Ладненько, отложим этот разговор. Надо заканчивать партию.
