Сыскарь чародейского приказа - Коростышевская Татьяна Георгиевна (читать книги полные .txt) 📗
Колокольчик на секретарском столе призывно звякнул, Ольга Петровна шмыгнула носом, подхватила планшетик и юркнула в кабинет.
Я вернулась на свое место. Надо бы с самописцем поработать, вчерашние знания применить. Ляля вышла с очень недовольным видом.
— Это тебя зовут, — сообщила мне и, всхлипнув, плюхнулась на стул, опустив лицо в сложенные на столешнице руки. Ее плечи сотрясли рыдания.
Как женщина и суфражистка, я должна была остаться и посочувствовать ей, как чиновник восьмого ранга — устремиться на зов начальства. Чиновник во мне победил. Я вошла в кабинет.
Мамаев сидел напротив шефа, размахивал какими-то бумагами, Крестовский просматривал лежащий на столе документ, поднял голову, велел:
— Садитесь, Попович, — и опять опустил глаза.
— Ольга Петровна там за Зориным пошла? — спросил меня Мамаев.
Я пожала плечами. За те три секунды, что меня в приемной нет, — вряд ли, но в перспективе — возможно.
Шеф щелкнул пальцами, из угла к его столу подскочило кресло.
— Сядьте, Попович! Что вы видите?
Он пододвинул ко мне блестящий квадратик фотографической карточки.
Мой самописец и так умеет? Перфектно!
Я вгляделась в картинку и четко ответила:
— Я вижу настенный рисунок, снятый чуть снизу, и от того размеры его и пропорции на глаз определить не смогу. На рисунке — схематическое изображение паука, вписанное в круг. Ежели вас руны интересуют, то их я не вижу, то ли вследствие того, что видеть их не могу, то ли потому, что их там нет.
— Да какие руны, — Мамаев отодвинул от меня карточку. — Там фонит просто, в этой церкви. Местные, дурилки, вокруг оберегов понаставили, вот за полгода и накопилось без выхода. Зорин там все почистит, это его парафия.
— Нам эта находка ничего не дает, — сказал Крестовский, в задумчивости закусив нижнюю губу. — У нас нет тел, соответственно, доказательств, что подобные убийства в Мокошь-граде происходили раньше.
— А что, — спросила я осторожненько, — колдовство совсем вам незнакомое? Может, надо в каком вашем тайном чардейском архиве спросить?
Крестовский посмотрел на меня с отвращением.
— У нас, Попович, у чардеев, все происходит таким образом, что для получения некоей информации нам приходится уединяться в подземных помещениях и впадать в состояние, некоторым образом схожее со сном. И нам очень трудно это состояние поддерживать, когда на нас сверху ложатся женщины!
Мне стало стыдно; чтоб скрыть свое состояние, я зыркнула в документы, на начальственном столе разложенные, а на начальство постаралась не смотреть.
Анна Штольц, двадцати семи лет, невинно убиенная… Какая же она при жизни хорошенькая была! Просто картинка!
— Кхм… — сказал Мамаев, — я в этом диалоге не понял ничего, но, кажется, и понимать не хочу. Давайте, Семен Аристархович, вы велите Зорину в этой церкви все почистить, а мы с Евангелиной Романовной жителей допросим.
— А Попович в город выпускать нельзя, — мстительно сообщило начальство. — Она для мирного населения опасность представляет! Давеча вот отпрыска благородной гнумской фамилии побила и в наручниках ко мне привела… Кстати, Попович, что там с договорами?
— Подписали. Будут нам гнумские оковы наиновейшей модели, — пробормотала я.
Хоть какая-то с меня польза все-таки есть? Ну скажи, шеф!
— Ну так я самостоятельно… — уже очень осторожно предложил Мамаев.
— А вы, Эльдар Давидович, по специальному поручению в Вольскую губернию отправляетесь.
Я обрадовалась. Можно будет с Эльдаром деньги для матушки передать. Перфектно! Одно к одному — и жалованье я получила, и гонца для транспортировки оного.
— А что за поручение? — почему-то зло спросил Мамаев и резко поднялся с места.
— Я потом вам объясню.
— Извольте немедленно!
— Попович, подождите в приемной.
— Геля, никуда не уходи. У меня от коллег тайн нет!
От глубочайшего служебного конфуза меня спас явившийся в кабинет Зорин. Потому что ослушаться шефа я не могла, но и ослушаться Мамаева не могла тоже, потому что и он тоже начальство, коли выше меня по рангу, и его приказ поступил вторым, таким образом приобретая приоритет… Вот если бы Крестовский еще раз сказал: «Подите!..»
— Что за шум, а драки нет? — весело спросил Зорин, свежий, отдохнувший, в элегантном темно-сером костюме и с мягкой шляпой, которую Иван Иванович держал в руке слегка наотлет.
И тревога в кабинете растворилась, исчезла, сменившись спокойствием. У спокойствия этого был отчетливый запах скошенной травы и молока, из чего я заключила, что Зорин слегка подколдовал.
— Да Семушка все думает, что я до сих пор дитя неразумное, — махнул рукой Мамаев и сел на место. — Думает, меня за ручку водить надобно.
— Ну так, может, он и не так уж не прав? — Иван Иванович по-простому, без колдовства пододвинул себе кресло и с удобством в нем обустроился.
Теперь мы все трое полукругом сидели перед шефом.
— Я боюсь, что с тобой тоже будет, что с Митькой, — быстро сказал Крестовский. — Я специально допросил всех чардеев высокого ранга, которые находились в городе в день убийства Анны Штольц. У всех есть алиби, Эльдар, кроме тебя.
Зорин неодобрительно покачал головой, потом счел нужным пояснить мне:
— Наш Эльдар Давидович в свое время с убиенной Штольц близкую дружбу водил. А Семен Аристархович ко всему тревожится, что Эльдар Давидович мог с ума сойти непосредственно перед убийством. У чардеев, Гелюшка, бывает такое — магический перехлест называется, когда волшебство тебя контролировать начинает. С Митькой, про которого здесь упоминалось, Дмитрием Уваровым, — именно это и произошло.
Он назвал меня Гелюшкой при Крестовском, из чего я заключила, что только что была допущена в узкий профессиональный круг чародейского приказа. Уваров! Конечно! Пресса этот случай подробно освещала. Мокошь-градский давитель!
— Я не могу сказать, с кем у меня свидание было, — сказал Мамаев, и сразу стало понятно, что решения своего он не изменит. — И клянусь, что нахожусь в добром состоянии тела и духа.
— Ну вишь, Семен Аристархович, — Зорин говорил с отеческими интонациями. — Не он это. Стало быть, другого татя искать нужно.
— Случаи подобных убийств были и до этого, — Мамаев сунул Зорину под нос фотографическую карточку. — И я нашел место, где эту тварь призывали.
— А что за тварь? — Иван Иванович карточку рассмотрел и положил на край стола.
— Я с того самого дня узнать пытаюсь, — сказал Крестовский, — но, видимо, сил недостает. После сражения с Митькой я никак в норму не войду, здорово он меня потрепал.
— Тебе бы, Семен Аристархович, в деревню дней на десять, к парному молочку…
— А почему именно призвали? — перебила я Зоринскую пастораль. — Может, это, наоборот, капище, заклинали там кого?
— Место моления и место призыва отличаются по видам чародейства, — ответил Мамаев. — Это призыв был, букашечка, я точно говорю. Какой-то сильный чардей призвал тварь из… ну, не знаю, из бездны неизведанной и натравливает ее на людей. И к тому же пауки в большинстве верований — существа скорее положительные, нити судеб сплетающие или соединяющие наш мир с тонким своей паутиной.
— Не во всех, — возразил Зорин.
— Ванечка у нас попович, — пояснил Эльдар. — То есть поповский сын. Недаром же на него родитель розги переводил, к священным текстам приучая, он со своей стороны сейчас расскажет.
— А чего рассказывать? Простая у пауков в вероучении символика: алчность, хитрость, плутовство.
— Душегубство посредством отравления, — кивнула я, дополняя. — Но это все одно не указывает нам на связь с великим чардеем, о котором шеф говорил.
Крестовский положил руки на столешницу.
— Значит, так. Ваня, иди в эту церковь, посмотри, что к чему, потом высветли до благодати. Эльдар говорит, местные жители боятся какой-то нечисти. Так успокой их, как сможешь, скажи, что отныне опасаться нечего. Попович, берите самописец, вы мне понадобитесь. Поедем к купцу Жихареву, у коего на содержании долгое время была покойная Штольц.
