Настоящие - Белецкая Екатерина (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Он зачерпнул рукой воду, и Радал увидел, что у него в ладони плавают полупрозрачные крупные головастики.
Их мутно-серые тела походили на капли с хвостиками, они бестолково тыкались в ладони Светловолосого, не понимая — куда подевался ручей, что произошло.
Светловолосый осторожно опустил руку в воду и разжал ладонь. Головастики метнулись прочь испуганной стайкой. Светловолосый засмеялся.
— Ну что, пошли? — спросил Радал.
— Идём, — покивал Светловолосый. Встал, отряхнул от приставших веточек штаны.
Идти им было недалеко, для того чтобы попасть в дом Радала, требовалось перейти ручей по паре связанных обветшавших брёвен, миновать пустую деревню, а за ней, над оврагом, и стояло нужное им строение.
Всю дорогу Радала не оставляло ощущение, что в Лесу они в этот раз не одни. Парень постоянно оглядывался, стремясь увидеть, кто крадётся по кустам следом за ними, но так никого и не заметил. Светловолосый, видимо, чувствовал то же самое, поэтому, когда они дошли до деревни, коротко кивнул Радалу и побежал. Радал припустил следом, удивляясь в очередной раз — как это они так, не сговариваясь, думают об одном и том же? Мимо мелькали полуразрушенные, ветхие дома, искривлённые деревья, запущенные, заросшие бурьяном палисадники. По пыльной деревенской улице они пронеслись мгновенно, Светловолосый вдруг свернул в какой-то двор, перемахнув через запертую на ржавый замок калитку. Радал перепрыгнул её не столь удачно, ободрал руку, но темпа не сбавил.
— По-моему, оторвались, — констатировал Светловолосый, когда деревня осталась позади. — Чувствуешь?
— Вроде, — запыхавшись, выдохнул Радал. — Пошли в дом.
Светловолосый кивнул.
Через овраг они перебрались без приключений (в прошлый раз их едва не остановила рухнувшая с неба стена ледяного дождя с градом) и выбрались прямиком к участку.
Дом был — копия здания для собраний в деревне, где в своё время жил Радал. Только очень запущенный, наполовину разрушенный, но при этом не ветхий. По каким-то неуловимым признакам Радал понимал простую вещь: если дом привести в порядок, он простоит ещё очень долго. Если не вечно.
Серый двор под серым небом, чахлая растительность по краю этого двора, вдоль кирпичного облезлого забора, неподвижные в безветрии деревья. «Почему тут всегда пасмурно? — вдруг подумал Радал. — Сколько раз бывали, а солнца ни разу не видели».
— Смотри, опять, — раздражённо позвал Светловолосый, — вылезла…
Напротив ворот, чуть не в самом центре двора, из-под земли торчала женская рука, иссохшая, коричневая. Светловолосый присел на корточки и осторожно ткнул в неё сухим прутиком.
— К тыквам отнесём? — буднично спросил он. — Или к остальным, внутрь?
Радал с минуту постоял, прикидывая, как лучше. Нет, всё-таки лучше в дом.
— Внутрь, пожалуй, — сказал он наконец. — Надёжнее. Выкапывать почти вышедшее из земли тело было легко, благо что оба занимались этим не в первый раз. Радал критически осмотрел ямку.
— Сюда «патлатые» поместятся, — уверенно сказал он. — Вдвоём. Или «сухари», тоже двоих можно.
Светловолосый пожал плечами. Они взяли тело за руки, за ноги и поволокли по сухой земле к дому. Женщина почти ничего не весила, плоть её совсем высохла, кожа напоминала осенние бурые листья.
— Местами поменяем. — Радал перехватил ногу тела поудобнее. — Сейчас её положим и за «патлатыми» сходим.
— Не поместятся, — усомнился Светловолосый. — А может, и ничего… сейчас увидим.
Тащить было всё же неудобно. Светловолосый приостановился и ухватился за тело поудобнее, под мышки.
«Патлатые», к счастью, были людьми тихими. Лежали себе под дерюжкой на самом крайнем топчане в зале и никаких движений за время отсутствия Радала в доме не совершили. В отличие от «сухарей». У тех из-под дерюжки торчали руки, ноги, топчан они, конечно, поцарапали, отметил про себя Радал. Может быть, это оттого, что «сухари» молодые, подумалось Радалу. Вот и крутятся, покоя им нет.
Вдвоём со Светловолосым они переложили «сухарей» на пол и уместили на топчан женщину. Радал прикрыл её дерюжкой, отряхнул руки. Светловолосый прошёл по залу для собраний, поправляя сбившиеся дерюги, закрывая ими торчащие то тут, то там руки и ноги, затем выглянул в оконный проём. Именно в проём, потому что самого окна в зале, конечно, не было — только обломки деревянной рамы.
— Ладно, потащили этих во двор, — сказал он и отряхнул с рукава прилипшую паутину. — Там им как раз спокойнее будет. Дня на три хватит, как думаешь?
— Должно, — с сомнением произнёс Радал.
Они вынесли сперва одного «сухаря», потом второго, уложили в оставшуюся от женщины ямку и присыпали серой сухой, как пепел, землёй.
Серое небо, серая пыль, безветрие и безмолвие. Радал и Светловолосый проверили тыквы (вернее, то место под тыквами, где лежали ещё несколько тел), там, к счастью, работать не потребовалось.
— Слушай, а сколько их тут всего? — спросил Светловолосый, когда они выходили за ворота.
— Двадцать четыре, — уверенно ответил Радал. — Вот смотри…
Они пересчитали. Сначала группы — двое «сухарей», трое «патлатых», шестеро «кнопок», восемь «прутьев», женщина и четверо под тыквами.
— Когда ты успел? — с тоской спросил Светловолосый.
— Не помню, — признался Радал.
Они снова миновали овраг, молча прошли через деревню к лесу.
— Придёшь? — спросил Светловолосый, когда они остановились у ручья.
— Приду, конечно, — кивнул Радал. — А ты не говорил, что так хорошо умеешь бегать.
— Пришлось научиться, — серьёзно ответил Светловолосый. — Я часто бегаю. Есть от кого.
— Ну пока. — Радал махнул рукой и исчез.
Зачем его тогда понесло в город? Ведь предупреждали, что лучше не выходить одному, но нет, ему было больше всех надо. Лучше бы он остался в комнате, лучше бы спал, и не было бы этого позора…
Спустившись и выйдя на улицу, Радал огляделся. Слишком много всего — зданий, искусственного мёртвого света, машин, шума. Всё, на его взгляд, выглядело гротескно и неестественно — причёски и одежда людей, вычурные машины, рекламные модули, парящие в воздухе над переполненными дорогами, разноцветные толпы.
Он подумал, понравилось бы тут Светловолосому, и решил, что нет. Светловолосый сразу решил бы, что им тут не место.
Радал поднял голову. Неба почти не было видно сквозь наслоения бесчисленных световых потоков. Так, едва различимая муть.
— Грязно, — сказал себе Радал. — Оказывается, я уже забыл.
Как они здесь живут? Разве может нормальный человек здесь жить? Само пространство агрессивное, оно хочет залезть тебе в душу, вывернуть наизнанку и выставить напоказ перед тысячами незнакомых людей. Радалу показалось, что он тут долго не выдержит — А что будет с человеком, если он вынужден жить здесь год, два, десять лет? Может, он и сам станет таким же, как город, — блестящая оболочка, а внутри чернота?
Кто-то задел Радала. Он оглянулся — ему в лицо широко улыбнулась совсем юная девушка с фиолетовыми волосами. Её причёска поднималась над головой крутым гребнем, на скулах светилась татуировка, а в уголках губ сверкали крохотные стразы.
— Извини, я случайно. — Девушка скользнула по Радалу оценивающим взглядом и замерла на миг — Радал сразу ощутил, что она примеривается: стоит знакомиться или нет — и что это знакомство ни к чему не обязывает. Здесь люди могут случайно познакомиться, провести вместе ночь, а наутро разбежаться и никогда не вспомнить друг о друге, и это нормально…
— Всё в порядке, — ответил он, поспешно отступая в сторону. — Простите.
Парень поспешно пошёл прочь, ощущая лопатками насмешливый, ядовитый взгляд. Она что, совсем не понимает, что делает? Зачем она так? Ощущение оказалось настолько противным, что Радал невольно поёжился и стал внимательно смотреть по сторонам, чтобы ненароком с кем-нибудь не столкнуться. Ну и город!..
А ведь Санни здесь живёт всю жизнь. И Рауль здесь прожил всю жизнь. И они любят этот город, это видно с первого взгляда. Как ЭТО можно любить? Впрочем, Рауль блонди, и Санни говорила, что она тоже блонди. Может, здешние люди особые? Здесь ведь даже не рожают детей, а создают искусственно, выращивают… причём, кажется, сразу до трёхлетнего возраста, а элиту — вообще чуть не до взрослого состояния… Радал представил и передёрнулся от омерзения. А вдруг у тех, кого здесь создают, с самого начала другая душа, они — для города, а город — для них?
