Авалон: Хроники Бессмертных (СИ) - Ермаков Антон (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Как только Сильфида и Флавиус подошли ближе, стражник улыбнулся, и грозность его развеялась без следа – глаза его лучились добротой и светом, и стало ясно, что этот гигант не причинит им вреда.
– Доброе утро, Алексис! – Флавиус пожал ему руку.
Сильфида лишь слегка склонила голову, поприветствовав его.
– Алексис – Хранитель ключей и сокровищ Нифльхейма, – пояснила она друзьям. – Когда-то он тоже был простым смертным, но вот уже множество лет несёт свой дозор в стенах Вечной Крепости.
Бирюк, по примеру Флавиуса, тоже протянул ему руку, чтобы поздороваться, на что Алексис рассмеялся (и смех его, многократно усиленный эхом, напоминал раскаты майского грома в ночной тишине), и произнёс:
– С радостью бы пожал вам руку, юноша, да боюсь не рассчитать силы – могу, знаете ли, случайно сломать вам кости.
Вова поспешно убрал руку назад.
– Не обижайся, – Алексис подмигнул ему, – просто я и вправду очень силён. А теперь проходите! – он отступил в сторону, освобождая дорогу. – Никакие стражники и запертые двери не могут помешать тем, кто возвращается в родной дом.
Молодые люди друг за другом проследовали в зал, изредка косясь на Алексиса.
– Симпатичный мужчина, – прошептала Машка Настасье.
– Я бы не хотела себе парня-качка, – немного презрительно ответила ей та.
Малиновская хотела что-то возразить, но не стала, потому что заговорила Сильфида:
– Это Маханаксар, или Чертоги Судеб. Сегодня вы принесёте здесь свою клятву.
Огромный круглый зал, чем-то напоминающий цирковую арену, выглядел достаточно просто и скромно по сравнению с великолепием остальной части замка: стены, выложенные из грубого серого камня, без каких-либо архитектурных изысков, украшений, эмблем и гобеленов, изредка переливались многочисленными вкраплениями минералов и горной слюды в самой их структуре. Тонкие лучики света пронзали лёгкий полумрак, создавая ощущение загадочности и таинственности. По самому периметру стен тускло поблёскивали четырнадцать позолоченных, достаточно больших чаш-подносов, к каждой из которых вели небольшие ступени, сотворяя иллюзию старых цирковых трибун, как в древнегреческих амфитеатрах. Однако ступени не шли непрерывно между собой, так что к каждому из этих «блюдец», как назвала их про себя Маша, подводила отдельная лестница.
В отличие от остальных комнат и галерей пол в зале был засыпан мелким, изжелта-бурого цвета песком, какой обычно в избытке встречается по берегам небольших лесных речушек и ручьев. В центе зала стояло восемь небольших возвышений-постаментов, чем-то напоминавших кафедры в институте, с которых им обычно вещали преподаватели.
Подняв глаза вверх, Малиновская раскрыла рот от изумления – огромный, немыслимо величественный сверкающий купол раскинулся над их головами, через зеркальные, чуть помутневшие от непогоды и ветров стёкла которого лился водопадами солнечный свет. Она поняла, что это и есть именно тот циклопический свод, который они видели, стоя ещё у самой кромки кленового леса. Если снаружи он был похож, скорее, на половинку куриного яйца, то, смотря на него изнутри, создавалось совершенно иное впечатление: конструкции и центральный каркас купола казались нитями серебристой паутины, сплетённой и наброшенной сверху огромным пауком.
«Мы как будто мухи, попавшиеся в сети этого замка, и обратного пути уже нет» – подумала Машка. Как ни странно, эта мысль почему-то успокоила её – смирившись с неизбежностью, она перестала волноваться, всецело положившись на волю случая.
Её друзья разбрелись по чертогу, с интересом разглядывая все вокруг, пока их не окликнул Флавиус:
– Пожалуйста, подойдите к постаментам в центре зала, – он сказал это негромко, но эхо его голоса, многократно усиленное удивительной акустикой, разнеслось по всем уголкам.
Машка, Антон, Евген, а за ними и все остальные послушно подошли к постаментам. Они оказались достаточно высокими для того, чтобы на них можно было облокотиться или просто положить руки.
– Вам не нужно будет ничего делать, – пояснил Флавиус. – Просто, что бы ни происходило вокруг, не покидайте своих мест, – предупредил он.
Малиновская услышала, как справа от неё облегчённо вздохнул Слава, а слева – очередные комментарии Настасьи:
– А уж я-то думала, что сейчас с чудовищами будем бороться…
Мысль о чудовищах, с которыми им придётся сражаться (очевидно, в качестве испытания) почему-то не приходила Машке в голову, и её мозг начал лихорадочно соображать, рисуя в своём воображении кошмарные картины. Что же вообще будет происходить вокруг, если, по словам Флавиуса, им захочется покинуть места, на которых они сейчас стоят? Каким образом их будут проверять? Испытывать на страх или боль? Или, может быть, атаковать психологически?
Несколько секунд оглушительной тишины – казалось, в это мгновение замерло само время, и Машка отчётливо услышала гулкие удары сердца в собственной груди, а потом Сильфида воскликнула:
– Они пришли! – и этот возглас, взлетев под самый купол дворца, словно прибавил света, оживив древнюю сокрытую магию дремавших до поры Сил. Вспыхнули укреплённые высоко на стенах факелы, и серо-серебристая пыль, толстыми слоями лежавшая до этого неподвижно на позолоченных чашах-подносах зашевелилась, забурлила, поднимаясь всё вверх, вверх, приобретая очертания человеческих фигур.
Призрачные, молочно-белые, не мёртвые, но и не живые тела. Словно мысленные фантомы далекого прошлого – мужчины и женщины – возникли над каждой из чаш, окидывая взглядами зал и задерживая на доли секунд свои взоры на только что пришедших незнакомцах, словно смотря и не видя их.
Фигуры чуть колыхались в неподвижном воздухе чертога, и их было хорошо видно лишь потому, что лучи света, проходящие сквозь стеклянный купол, не доставали до оснований чаш, теряясь и растворяясь на подходе к ним – так огоньки ночных светлячков прекрасно бывают видны в ночи и совершенно невидимы днём. Один из фантомов, принявших образ женщины (судить было довольно трудно, и лишь особый крой её одежды смутно подсказывал о принадлежность пола) чуть склонился, подавшись вперёд, как бы желая получше разглядеть новоприбывших, и произнёс:
– Приветствую! Мы так долго ждали вас! Пожалуй, даже слишком долго. Мы рады вам! – голос раздавался со всех сторон, как будто говорило сразу несколько человек, и звучал глухо, словно долетая до них издалека, сквозь тьму времён.
Все промолчали, и Мария подумала про себя, не покажется ли это слишком невежливым с их стороны и не примут ли их за грубиянов: вроде как их так сердечно поприветствовали, а они надулись, как мышь на крупу, и не желают отвечать. Она хотела что-нибудь сказать, но ей вдруг почему-то стало очень страшно, и она как будто ощутила себя на лекции, когда профессор Зельдин задает вопрос всей аудитории, а она, хотя и знает правильный ответ, все равно молчит, потому что не хочет показаться всезнайкой и выскочкой.
– Я чувствую ваше волнение, – снова произнесла фигура над чашей. – Не бойтесь! Ничего страшного не произойдёт. Напротив, это безумно интересно, вы сможете, наконец, узнать всё о своих способностях и перестанете бояться их.
– Мы не боимся, – твёрдо ответил ей Евгений.
– Это радует, Достойный! С тебя мы и начнём, – дымный фантом чуть отодвинулся в тень, и в этот же миг не то из-под пола, ни то откуда-то сверху – понять было невозможно, настолько быстро всё произошло – в Евгена ударил мягкий, широкий луч ярко-красного света. Евген вздрогнул, но остался стоять на месте. Его тело словно тоже стало впитывать этот странный свет, испуская алое свечение.
– Тебе не больно? – в ужасе спросила Настя, стоявшая к нему ближе всех.
– Нет, все… нормально, – Евген с интересом рассматривал свои светящиеся ладони. – Но ощущения довольно забавные. Такое… лёгкое покалывание в теле… знаешь, как будто языком до батарейки дотронулся.
