Двор шипов и роз (ЛП) - Группа A Court Of Thorns And Roses by Sarah J. Maas (книга регистрации txt) 📗

На дереве, как и за ним, ничего не было.

По спине пробежало колючее ощущение. Я провела вдоволь времени в лесу, чтобы доверять инстинктам.

Кто-то стоял за мной — возможно, двое. Негромкое презрительное фырканье и тихое хихиканье раздались слишком близко. Сердце прыгнуло и застряло в горле.

Я бросила незаметный взгляд через плечо. Но краем глаза заметила только сверкающий серебристый свет.

Я должна обернуться. Должна встретиться лицом к лицу.

Хруст гравия, уже ближе. Боковым зрением я видела, как мерцающий свет разросся и разделился в две маленькие фигуры, не выше моей талии. Мои руки сжались в кулаки.

— Фейра! — голос Элис разнёсся над садом.

Я едва из кожи не выпрыгнула, когда она позвала меня снова.

— Фейра, ланч! — крикнула она.

Я повернулась, поднимая кулаки, как бы ни было это бесполезно, у меня на губах застыл крик, чтобы предупредить Элис о том, что рядом со мной.

Но сияние исчезло вместе с фырканьем и хихиканьем, а я оказалась перед статуей двух весёлых, скачущих ягнят. Я потёрла шею.

Элис позвала меня снова. Вернувшись в поместье, я судорожно вздохнула. Но даже когда я шла через живые изгороди, старательно повторяя свои шаги обратно к дому, я не могла отделаться от ощущения, что кто-то продолжал следить за мной — с интересом и желанием поиграть.

***

За ужином я украла нож. Просто чтобы было что-то — что угодно — чем я могу защититься.

Оказалось, что ужин — единственный приём пищи, к которому меня приглашают присоединиться. Это хорошо. Трижды в день садиться за стол в компании Тамлина и Люсьена было бы пытками. Я готова вытерпеть час за их роскошным столом, если так они будут думать, что я смирилась и не строю планов изменить судьбу.

Пока Люсьен возмущался Тамлину о какой-то неполадке магического резного глаза, который действительно позволял ему видеть, я спрятала нож в рукаве туники. Сердце билось так быстро, что я думала — они могут услышать, но Люсьен продолжал говорить, а внимание Тамлина оставалось направленным на придворного.

Думаю, я должна пожалеть их из-за масок, которые они вынуждены носить, и из-за болезни, заразившей их магию и народ. Но чем меньше я с ними общаюсь, тем лучше, особенно когда всё, что я говорю, Люсьену кажется уморительно человеческим и необразованным. Грубость ему моим планам не поможет. Завоевать его благосклонность будет нелегко, хотя бы из-за того, что я жива, а его друг — нет. Мне придётся договариваться с ним наедине, иначе я рискую слишком быстро вызвать подозрения у Тамлина.

Рыжие волосы Люсьена сияли в свете камина, цвета трепетали при каждом его движении, а в рукояти меча сверкали драгоценности — богато украшенный клинок, так непохожий на ножи на перевязи Тамлина, всё ещё пересекающей его грудь. Но здесь нет никого, против кого можно использовать меч. Несмотря на филигрань и инкрустацию драгоценными камнями, клинок достаточно большой, чтобы быть больше, чем украшением. Возможно, он должен что-то делать с теми невидимыми существами в саду. Может быть, Люсьен потерял глаз и получил шрам в бою. Я подавила дрожь.

Элис сказала, что в доме безопасно, но предупредила, чтобы я попридержала язык. Что может таиться вне дома — или что способно использовать мои человеческие чувства против меня? До каких пределов распространяется приказ Тамлина не причинять мне вреда? Насколько велико его влияние?

Люсьен замолчал, усмешка мне сделала его шрам ещё отвратительнее.

— Ты любуешься клинком или просто обдумываешь моё убийство, Фейра?

— Конечно, нет, — тихо сказала я и посмотрела на Тамлина.

Сияющие золотые пятнышки в его глазах заметны даже с другого конца стола. Сердце пустилось галопом. Что если он слышал, как я взяла нож, шёпот металла по дереву? Я заставила себя снова взглянуть на Люсьена.

Его ленивая, порочная ухмылка не исчезла. Быть культурной, вести себя хорошо и, по возможности, склонить его на свою сторону… Я могу это сделать.

Тишину нарушил Тамлин:

— Фейра любит охотиться.

— Я не люблю охотиться, — наверно, я должна была говорить более вежливо, но я продолжила. — Я охотилась из-за необходимости. С чего ты это взял?

Взгляд Тамлина был прямой, оценивающий.

— Иначе, почему ещё ты была в лесу в тот день? В твоём… доме были лук и стрелы.

Он почти сказал «лачуга».

— Когда я увидел руки твоего отца, я понял, что не он их использует, — он указал на мои покрытые рубцами, огрубевшие руки. — Ты сказала ему о продовольствии и деньгах за шкуры. Фэйри могут быть какими угодно, но не тупыми. Хотя ваши нелепые легенды именно так и утверждают.

Нелепая, незначительная.

Я уставилась на крошки хлеба и остатки соуса на золотой тарелке. Будь я дома, я бы вылизала тарелку дочиста, умирая за любую лишнюю съестную крошку. А тарелки… Я могла бы купить упряжку лошадей, плуга и поле только за одну из них. Возмутительно.

Люсьен прокашлялся.

— Так или иначе, сколько тебе лет?

— Девятнадцать, — мило, воспитанно…

Люсьен цокнул.

— Такая юная, и такая мрачная. И уже опытная убийца.

Я сжала руки в кулаки, металл ножа нагрелся от кожи. Послушная, безобидная, приручённая… Я дала своей матери обещание и я сдержу его. Забота Тамлина о моей семье, не то же самое, что моя забота. Та безумная, маленькая мечта ещё может осуществиться: мои сёстры удачно вышли замуж, а я живу с отцом и у нас достаточно пищи для нас обоих, у меня есть время на рисование — или на изучение чего-то, что я захочу. Это всё ещё может сбыться — возможно, в далёких землях — если я когда-нибудь отделаюсь от этой сделки. Я ещё могу цепляться за обрывки этой мечты, хотя эти Высшие Фэ наверняка посмеются — как это типично по-человечески — думать мелко, хотеть так мало.

Тем не менее, любая крупица информации может помочь, а если я проявлю заинтересованность в них, возможно, они изменят своё отношение ко мне в лучшую сторону. Так что же это, как ни очередная ловушка в лесу? Поэтому я сказала:

— Значит, вот, что вы делаете с вашими жизнями? Щадите людей по Договору и отменно питаетесь?

Я бросила острый взгляд на перевязь Тамлина, воинскую одежду, клинок Люсьена.

Люсьен усмехнулся.

— Ещё мы танцуем с духами в полнолуние и крадём человеческих младенцев из колыбелей и оставляем вместо них подменышей…

— Разве… — перебил Тамлин, его глубокий голос прозвучал неожиданно мягко. — Разве твоя мать не рассказывала тебе ничего о нас?

Я ковырнула стол указательным пальцем, вогнав короткий ноготь в дерево.

— У моей матери не было времени рассказывать мне истории, — по крайней мере, эту часть своего прошлого я могу раскрыть.

Люсьен, в кои-то веки, не засмеялся. После довольно неестественной паузы, Тамлин спросил:

— Как она умерла?

Когда я приподняла брови, он добавил немного мягче:

— Я не увидел признаков старшей женщины в вашем доме.

Хищник или нет, в его жалости я не нуждаюсь. Но я сказала:

— Тиф. Когда мне было восемь, — я поднялась с места, чтобы уйти.

— Фейра, — сказал Тамлин, и я полуобернулась.

Его скулы напряглись.

Люсьен посмотрел между нами — взгляд металлического глаза блуждал — но промолчал. Тамлин тряхнул головой движением животного, и пробормотал:

— Я сожалею о твоей потере.

Я пыталась удержаться от гримасы, когда развернулась на каблуках и ушла. Я не хочу и не нуждаюсь в его соболезнованиях — не из-за матери, не когда я не тосковала по ней годами. Пусть Тамлин принимает меня за грубого, неотёсанного человека, не стоящего его забот.

Лучше я попробую убедить Люсьена поговорить за меня с Тамлином — и поскорее, прежде чем появятся остальные, кого они упоминали, или их болезнь вспыхнет с новой силой. Завтра — завтра я поговорю с Люсьеном, испытаю его немного.

У себя в комнате я нашла небольшой рюкзак в шкафу и собрала в него запасной комплект одежды и украденный нож. Жалкое лезвие, но столовый прибор лучше, чем ничего. Просто на случай, если меня когда-нибудь отпустят — чтобы я могла уйти в тот же момент.