Дойти до неба - Абакумов Игорь (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Трое, герр гауптштурмфюрер. Один в неком подобии русской формы, двое — в получивших в последнее время широкое распространение среди славянского быдла американских штанах.
— Какие еще приметы заметил ваш штурманн? Кстати, где он?
— В медкорпусе, герр гауптштурмфюрер, у него множественные переломы. Сейчас они в нашем камуфляже…
— Ну да, и с вашими автоматами… А как получилось, унтерштурмфюрер, что ваш же солдат отправил вас в Киев, если оба мотоцикла, на которых якобы отбыли партизаны, валялись в лесу? Не далее, как в двадцати метрах отсюда?
— Не могу знать, герр гауптштурмфюрер…
— А должны бы знать, Клаус, должны, — гестаповец снова вытер лысину. — Только благодаря вам мы потеряли почти пять часов, прочесывая участок от места вашей встречи с нашей группой захвата досюда. Так что, вам теперь за ними и гоняться, у спецназа есть и другие дела. И взять живыми! Это приказ.
Позорный для Клауса разговор был прерван подскочившим обершутце, еще на бегу приложившим к каске прямую правую ладонь.
— Господин гауптштурмфюрер, разрешите обратиться к господину унтерштурмфюреру! — и после нетерпеливого разрешающего кивка обратился к непосредственному начальнику: — Герр унтерштурмфюрер! Обнаружена лежка партизан, пятьдесят метров в сторону базы. Собаки взяли след!
— Куда они направились?
— В сторону базы, герр унтерштурмфюрер, постепенно удаляясь от дороги.
Все, можно уже не слушать этого прыща, есть дела и поважнее. Клаус, проигнорировав висевшую на поясе рацию, выхватил из-под шлема СС обершутце маленький микрофон и начал отдавать привычные команды. Одному отделению — цепью за кинологами, второму — на бронетранспортерах до базы и бегом вдоль периметра. Уже убегая вдогонку за первым отделением, он обернулся к гестаповцу:
— Вы с нами, герр гауптштурмфюрер?
— Нет, Клаус, я, пожалуй, поеду со вторым, пойдем вам навстречу, — и на прощанье опять улыбнулся. — Вы их возьмете, Клаус…
Проснувшись от постороннего воздействия, выразившегося в немилосердной тряске плеча, Андрей секунд пять вспоминал, где он, и кто это его разбудил. Вспомнил.
— Мы тут решили отдохнуть немного, — заметив, что квокер проснулся и узнал его, Слава перестал трясти плечо. — Дежурим по очереди, твоя смена. Через час разбудишь нас обоих.
Андрей кивнул, на секунду замешкался, разглядывая два автомата, которые продолжал держать в руках, выбрал «калашников» и пополз на вершину пригорка. Кротков, посмотрев мгновение задумчиво ему в спину, пополз следом.
— Мы, Андрюха, подумали… В общем, ты подежурь, а потом мы тебя перекинем обратно. Нечего тебе, действительно, с нами таскаться. Да и опасно тут, как выяснилось…
Андрей не ответил, задумчиво разглядывая освещенный поднявшимся солнцем аэродром.
— Слышь меня? Нет?
— Слышу, слышу… Думаю я. Сказать по правде, под трибунал неохота. А если вернусь без вас… В общем, сам понимаешь… — он посмотрел Славе в глаза.
— Понимаю, сержант, понимаю. Только и ты пойми. Мы не убегаем, мы торопимся. Сейчас в Пи… в Ленинграде умирает человек, который мне очень небезразличен. Человек одного дня от роду. И помочь ему только я могу. И помогу. Не остановишь меня ни ты, ни Киевская коменда, ни вся Советская армия. По трупам идти не хочется, но мешать мне не советую.
— Сын, что ли? А что, так тебя не отпускали? А зека зачем с собой взял?
— Не сын. Не отпускали, так уж сложилось, долго объяснять. А Димка к тебе на пост из-за меня угодил. Вот так.
— Понимаю… — Андрей вздохнул. — Более-менее. Не знаю, подумаю я. Иди, спи пока.
Разведчик, высланный вперед осторожно двигающейся группы, бесшумно возник перед Дедом.
— Тьфу на тебя, окаянный, — шепотом прошамкал командир группы в густую черную бороду и поднял вверх растопыренную ладонь. Все, шедшие следом, разом замерли.
— Фрицы, Дед! — безбашенный Миколка умудрился прокричать эту фразу шепотом, очень тихо, почти на пороге слышимости.
— Не ори, дурак. Где? — сквозь зубы процедил командир.
— Метров четыреста отсюда, наперерез.
— Куда?
— В сторону лагеря, чуть вкось от дороги.
— Сколько?
— Тринадцать пятнистых, плюс офицер, плюс две собаки. Похоже, по чьему-то следу. Идут тихо, вряд ли на кабана охотятся…
— И не за нами, нашего следа там быть не могеть…
Дед оглянулся и, найдя глазами нужного человека, легонько мотнул головой. Петро проскользнул десяток метров буквально змеей — ни одна веточка не шелохнулась.
— Слышь, комиссар, что Миколка гуторит?
— Не глухой, он на весь лес орет, — хмуро ответил устроившийся рядом Петро.
Миколка обиженно хрюкнул. Шепотом.
— И чего думаешь?
— А думаю, что козе под хвост вся операция. Нельзя их в тылу оставлять. Кто их знает, куда идут и не поворотят ли назад? Ну, доберемся мы до поста ихнего тихо, а эти уже, окажется, давно по нашему следу бегут. И все — хана скрытности, хана операции.
— Так что, предлагаешь в отряд вертаться? С позором? — глаза командира недобро блеснули.
— Так это… товарищи командиры, — Миколка умудрился, сидя посреди куста, бесшумно переступить с ноги на ногу и изобразить отдание чести. — Размышление одно имею. Можть, того… за ними пройтить, да посмотреть, чего удумали супостаты. А там — по обстановке, либо перережем тихонечко, либо сторонкой обойдем. А?
Дед с Петро переглянулись.
— Дурак-дурак, а инда и дело скажет. Все одно, раньше темноты операцию нельзя начинать, — Дед расправил грудь, насколько это возможно в сидяче-скрюченном положении. — Слухай мою команду, комиссар, и другим передай. Заворачиваем вправо и идем по следу противника. Васьк а — следопыта — вперед вместе с Миколкой. На расстояние взгляда не приближаться, пока не остановятся. Идти тихо, как мышь по одеялу. Ежели бой случится, стрелять быстро и метко. И только с глушителями. Миху-пулеметчика — в арьергард, и чтоб не высовывался, медведь, со своей волынкой. Все, пошли.
Миколка исчез так же тихо, как появился. Секундой позже в заросли за ним нырнул Васек. Дед двинулся, когда спина следопыта замелькала на пределе видимости. Остальные бесшумно заскользили следом.
Слава разомкнул веки, когда рука Андрея только тянулась к его плечу. Димон уже сидел, протирая глаза и потягиваясь.
— Ну вот, сам проснулся…
Крот взглянул на солнце и на часы: квокер дал им поспать лишние пятнадцать минут. Обстановка на летном поле, между тем, существенно изменилась. К одному из транспортников присосался сбоку здоровущий тягач-заправщик, с надсадным ревом перекачивающий содержимое своего нутра в баки самолета. Рядом ожидала своей очереди вторая такая же цистерна. Вокруг суетились техники в темно-синих комбинезонах, а по опущенному в хвостовой части пандусу группа в полосатых пижамах таскала в транспорт какие-то ящики. За «полосатыми» присматривали несколько охранников с собаками.
— О! Кажется, наш рейс подали на посадку, — Димка, наконец, протер глаза. — Успеем на регистрацию?
— Решил что-нибудь? — Слава посмотрел на Андрея.
— Пожалуй, я пока с вами, — ответил тот. — Никто меня там не ждет, кроме прокурора. Пока с вами, а там — видно будет.
— О чем это вы? — Базов переводил взгляд с квокера на Кроткова и обратно. — Я что-то пропустил?
— Я предлагал ему отправиться обратно, а он, вишь, не хочет, — Слава вновь посмотрел на Андрея. — Что, совсем никто?
— Детдомовский я… — отвернулся, разговор окончен.
Между тем, «полосатые» занимались не только погрузкой. Довольно большая группа таскала какие-то трубы в районе ангара, перед которым стояли, частично перекрывая обзор, транспортники. Туда же бегом гнали еще колонну, примерно из тридцати заключенных. А следом двигался еще и строй «пятнистых», численностью около взвода.
— Оживленно тут стало, — нарушил молчание Баз. — Как пробираться-то будем? Проползем на ту сторону и под своих закосим?
