Белый Карлик (СИ) - Недугов Дмитрий (бесплатная регистрация книга txt) 📗

— Мне кажется, он бы не смог самостоятельно, да и в присутствии Сергея Максимовича проделать всё это… — неуверенно закончил рядовой, опасливо покосившись на меня. Идеальный момент, чтобы напомнить про кольцо. Не делая резких движений, я коснулся среднего пальца правой руки, постучал по голой фаланге. Еремеев понял жест верно, нервно сглотнул.

— Сержант не позволил бы ему выбраться из наручников...

Хмельницкий проследил его взгляд, но к этому моменту я уже стоял как ни в чем не бывало.

— Хорошо, вернёмся к тому, что происходило дальше. В вашем дознании есть несколько непонятных моментов. Вы утверждаете, что после того, как освободили потерпевшего, стало происходить что-то странное. Поясните, что именно вам таковым показалось?

— Он говорил сам с собой, — Еремеев изо всех сил старался не глядеть в мою сторону, то ли боялся, что я на самом деле псих, то ли уже сбагрил моё кольцо. Второе меня пугало куда больше.

— Ярцев, с кем вы говорили? — Хмельницкий изогнул бровь в мою сторону.

— Ни с кем, это у меня на нервной почве, дурная привычка такая, слишком эмоционален. Я и во сне часто разговариваю, — я недолго думал, что ответить, почти не соврал. Федерал проглотил услышанное, но остался недоволен.

— Допустим, но зачем вы трогали стену перед тем, как потерять сознание? — он нахмурился, кивнув мне за спину, я невольно обернулся, прикусил губу. Вот черт! Я же отправил Еремеева вызывать для сержанта скорую, неужели этот стручок вернулся так быстро и увидел, как я активировал печать запрещения, усиленную Яром?

— Я этого не помню, — почесав макушку и не придумав ничего лучше, я глупо улыбнулся собравшимся.

— Что значит: не помню? — Хмельницкий не стал мириться с еще одним подобным ответом. — Вы для чего-то прикладывали руки к стене! Для чего?

В напряжённой тишине я слышал, как начинает учащенно биться сердце. И вправду, зачем обычному человеку в подобной ситуации трогать стену? Я повернулся к ней лицом, с грустью посмотрел на застывшие фигуры Инферналов, они начинали жалобно выть, не в силах вырваться из плена. А я ведь говорил Яру: надо было бежать...

— Не помню я, был в состоянии аффекта, — тяжко вздохнул и был таков.

— Что-то много состояний у вас случилось за пару минут, — Хмельницкий скептически отнёсся к моему признанию, не мудрено, я бы и сам в такое не поверил.

— Ну, у меня за один вечер случилось слишком много приключений, я в этом не виноват.

Действительно, что это я должен отвечать за каждый свой неверный вздох, тем более рядовой подтвердил, что из наручников я выбраться не мог, убить сержанта не мог. Пришлось напомнить им про амнезию. Хмельницкий смотрел на меня несколько секунд так пристально, что становилось не по себе, наконец, он сдался:

— Ладно, показания приобщим к делу, на этом пока всё.

Я облегченно вздохнул: это была самая сложная из всех поездок, перевёл смурной взгляд на Еремеева. Во, теперь можно заняться этим гавриком плотнее. Скалдер собирал в охапку вещдоки, убрал диктофон. Пользуясь занятостью Хмельницкого, я незаметно подкрался к рядовому, встал рядом.

— Кольцо верни, оно все равно не золотое, — шепнул воришке на ухо. Еремеев вздрогнул, покосившись на меня, но, сунув руку в карман, поспешно достал заветный перстень, незаметно вложил в мою ладонь. ФСБешник копался с документами, заполняя очередные протоколы, и, кажется, ничего не заметил, остальные следователи также продолжили свою работу, и им уже было не до нас. Как только кольцо Яра оказалось в моем кармане, я тихо рассмеялся, федерал тут же отреагировал на звук:

— Ярцев, что опять?

— Да я вспомнил, зачем клал руки на стену! — под напряженным взглядом Хмельницкого и продолжая улыбаться, я приблизился к Инферналам. Скоро придётся покинуть участок, оставлять незваных гостей в таком виде нельзя. Выбрав свободное место, приложил к стене руки:

— Я хотел показать, что не сопротивляюсь.

Сосредоточив импульс на кончиках пальцев, послал его в печать, она налилась багрянцем и окончательно захлопнула проход между мирами. Чудовищ выдавило в Лимб, их злобные рыки отдалялись. Теперь после такой показательной порки хоть ненадолго, но отстанут от меня.

— Тьфу ты! — расстроенный такой развязкой Хмельницкий углубился в опись моих вещей, подозвал расписаться в бумагах. Прохладный ветерок обдал затылок.

— Вот тебе раз! — знакомый голос зашептал на самое ухо. — Вернул кольцо, молодец!

Яр появился слева, оглядел меня с головы до ног, опытным глазом произвёл рекогносцировку на местности:

— Так... Тебя уже приняли и дело шьют?

Я молча мотнул головой, говорить с призраком на глазах у следаков — опасное дело, обратился к Скалдеру:

— Я свободен?

Он задумался на несколько секунд:

— Вы не задержаны, но мне хотелось бы посетить с вами еще одно место.

У меня нет причин отказывать ФСБешнику, только надеялся, что он больше не будет валить меня албанскими вопросами.

— Да, конечно, я подожду на улице у машины.

Хмельницкий нехотя кивнул, закопался в бумагах, а меня ждала теплая улица и свежий воздух.

— Ага, всё-таки вывернулся, чертяка? — Яр радостно подмигнул, провожая меня довольным взглядом. — Узнаю, моя школа...

— Ну, где осколок? — Яр снова дал о себе знать, когда я оказался на улице и укрылся за машиной Хмельницкого. Здесь нет свидетелей, мы могли поговорить.

— Есть две новости: одна хорошая, другая плохая.

— Давай с хорошей.

— Хорошая она, правда, скорее для меня — мне не придётся разрывать чужую могилу.

— Так, тело сержанта ещё не похоронили, — догадался призрак. — А плохая?

— А плохая в том, что его скоро похоронят, там родственники наседают, не думаю, что они с этим будут долго тянуть, — как ни хотелось это признавать, но такой исход неизбежен, и времени у нас в обрез.

— Где он сейчас?

— В морге одной больницы, я уже побывал там, место жуткое, инферналов навалом, — я наблюдал за выходом из участка, Скалдер заставлял себя ждать и, наверное, гордился этим.

— Инферналы — это пустяк, — Яр раззадорился, потирая кулаки. Ему хорошо, вот только кулаками махать придется мне. — Нам надо туда.

— Конечно! Это же просто, взять вломиться в закрытый больничный комплекс, вынести покойника и спокойно удалиться, нас ни разу не остановят.

— Зачем выносить покойника? — Яр не понял мою иронию. — Просто приложишь руки к нему и всё.

— Ну да, приложу руки, как в парке, и толпа инферналов тут же сожрёт нас, думаю, второй раз такой наглости они точно не потерпят. Я тебе говорю: их там много!

— Много? В морге? Что им там делать, там же одни мертвецы!

— Да мне почём знать? Охраняют этот осколок, может, ждут, пока тело похоронят... Может, и нам всё это ни к чему?

— Ну, уж нет! Его надо забрать, Рома, и сделать это как можно раньше.

Как и думал, Яр непреклонен в этом вопросе, и я ещё легко отделался, хотя что проще: раскапывать ночью могилу или вламываться в больницу, оставалось тяжелым вопросом. Хмельницкий вышел из черноты полицейского околотка, бодро сбежал по ступенькам, на ходу надевая очки. Он похож на вурдалака, с той лишь разницей, что не спал в гробу.

— Ладно, поговорим потом, — пробурчал я себе под нос, стараясь не открывать рта, чтобы снова не озадачивать Скалдера.

— Давай, кричи, если что...

Яр растворился в воздухе, а я сосредоточил внимание на ФСБешнике.

— Куда на этот раз?

— Туда, где всё это началось, — сухо ответил Хмельницкий, открыл заднюю дверь, бросил папку на сиденье. — Садитесь, у нас мало времени, ещё везти вас обратно в больницу.

Я молча занял пассажирское сиденье, не трудно догадаться, куда хотел везти меня ФСБешник: в парк. Он прав, именно там всё это и началось. Машина с визгом колёс покинула парковку, я вцепился в ручку двери, покосившись на Хмельницкого. ФСБешника не трудно понять, прошедший допрос не получился таким, как он хотел, и теперь дело, которому припишут несчастный случай, станет очередным «висяком» в карьере Скалдера, и, судя по тому, какие дела ему подкидывает начальство, далеко не первым. Я невольно улыбнулся.