Гарри Поттер и методы рационального мышления - Юдковский Элиезер (читать книги без регистрации .txt) 📗
Драко уже собирался открыть рот, но Гарри его остановил.
— Нет. Не отвечай, не пятнай честь Дома Малфоев. Ты ещё не настолько силён, и ты должен это понимать. Послушай, Драко, я и сам начал замечать некоторые тревожные факты, ничего конкретного или определённого, только логические выводы, гипотезы и ненадёжные свидетельства... И в твоём рассказе тоже нет ничего определённого. У Дамблдора могли быть весомые причины для того, чтобы отложить битву с Гриндевальдом на несколько лет — хотя причины эти должны быть очень серьёзными, особенно если принимать во внимание то, что происходило в магловском мире... и тем не менее. Знаешь ли ты о каком-нибудь безусловно злом деянии, которое точно совершил Дамблдор, таком, чтобы у меня не осталось сомнений?
Драко резко вдохнул.
— Ладно, — сказал он срывающимся голосом. — Я скажу тебе, что сделал Дамблдор.
Из складок мантии Драко появилась палочка. Он попытался произнести «Квиетус», а затем ещё раз, но даже со второй попытки, не смог справиться с произношением, поэтому Гарри достал свою палочку и сотворил заклинание вместо него.
— Однажды, — хрипло сказал Драко, — жила была девочка, и звали её Нарцисса, и она была самой красивой, самой умной и самой хитрой девочкой, которая когда-либо попадала на факультет Слизерин. Мой отец полюбил её, и они поженились. И она не была Пожирателем Смерти, она ни с кем не сражалась, она всего лишь любила моего отца.
Драко замолчал, слёзы покатились из его глаз.
Гарри почувствовал тошноту, он должен был обратить на это внимание, заметить гораздо раньше, что Драко никогда не рассказывал о своей матери.
— Она... случайно оказалась на пути проклятья?
Голос Драко поднялся до крика:
— Дамблдор сжёг её заживо в её собственной спальне!
* * *
В классе, освещённым мягким серебряным светом, один мальчик смотрел на другого, а тот всхлипывал и яростно вытирал глаза рукавами мантии.
Гарри было сложно сохранять спокойствие и воздерживаться от поспешных выводов, рассказ Драко был слишком насыщен эмоциями, одна часть его хотела заплакать от жалости, а другая знала, что это неправда...
«Дамблдор сжёг её заживо в её собственной спальне!»
Это...
...совсем не в стиле Дамблдора...
...но если это возражение слишком часто оказывается единственным, начинаешь сомневаться в надёжности концепции «стиля» как таковой.
— Это, это должно быть ужасно больно, — сказал Драко, с дрожью в голосе. — Отец никогда не говорит об этом, и не вздумай поднимать эту тему в его присутствии. Но мне рассказал мистер Макнейр — в её спальне остались царапины от ногтей, когда она билась в агонии, сгорая заживо. Вот, что задолжал Дамблдор роду Малфоев, и за это он заплатит своей жизнью!
— Драко, — Гарри позволил горечи просочиться в свой голос, потому что говорить спокойно сейчас было бы неправильно. — Я сожалею, и прости меня за то, что спрашиваю, но я должен знать, как ты узнал, что это Дамбл...
— Дамблдор сказал отцу, что он это сделал, что это — предупреждение! Но отец не мог дать показания под Сывороткой правды, потому что он окклюмент. Он не смог даже начать судебное разбирательство против Дамблдора — союзники отца не поверили ему, после того как Дамблдор публично заявил о своей непричастности. Но мы знаем, Пожиратели Смерти знают, у отца не было причин врать, отец хотел мести убийце Нарциссы, Гарри, неужели ты не понимаешь? — исступлённо воскликнул Драко.
Если только Люциус не сделал это сам и не посчитал удобным обвинить Дамблдора.
Однако... это также и не в стиле Люциуса. Если бы это он убил Нарциссу, разумнее было бы выбрать для обвинения более лёгкую жертву, вместо того, чтобы терять политическое влияние, обвиняя Дамблдора...
Тем временем, Драко прекратил плакать и посмотрел на Гарри.
— Ну и? — выплюнул он. — Это достаточно злое деяние по вашему мнению, мистер Поттер?
Гарри опустил взгляд и смотрел на свои руки, лежащие на спинке стула. Он больше не мог смотреть в глаза Драко, в которых плескалась слишком явная боль.
— Я не ожидал услышать такое, — мягко сказал Гарри. — И сейчас я не знаю, что и думать.
— Ты не знаешь? — голос Драко перешёл в крик. Он резко поднялся из-за стола...
— Я помню, как Тёмный Лорд убивал моих родителей, — сказал Гарри. — Вот что я увидел, когда в первый раз приблизился к дементору — моё самое страшное воспоминание. Даже несмотря на то, что это было так давно. Я слышал их. Моя мать умоляла Тёмного Лорда не убивать меня: «...не Гарри, нет, пожалуйста, возьмите меня, убейте меня вместо него!» Вот о чём она молила. А Тёмный Лорд лишь посмеялся над ней. И ещё я помню вспышку зелёного света...
Гарри поднял взгляд и посмотрел на Драко.
— Итак, мы можем стать врагами, — сказал Гарри, — просто продолжить ту битву, которая началась задолго до нашего рождения. Ты можешь сказать, что моя мать заслужила смерть, так как она была женой Джеймса, который убивал Пожирателей Смерти. А твоя мать не должна была умирать, потому что она была невинной. Я, в свою очередь, могу сказать, что это твоя мать заслужила смерть, потому что у Дамблдора наверняка была какая-то причина, из-за которой сжечь заживо твою мать в её собственной спальне — нормально, и лишь смерть моей матери была несчастьем. Но знаешь, Драко, в любом случае, разве не очевидно, что мы оба будем судить предвзято? Потому что правило, которое гласит, что нельзя убивать невинных людей, не может работать в случае моей матери и не работать в случае твоей, и наоборот. Если ты скажешь, что Лили была врагом Пожирателей Смерти, и убивать врагов правильно, тогда то же самое применимо и к Нарциссе, и Дамблдор был прав, так как убивал врага.
Голос Гарри охрип, но он продолжал говорить:
— Таким образом, если мы хотим прийти к согласию, то итог должен звучать так: ни одна из смертей не была заслуженной, и больше ни одна мать не должна быть убита.
* * *
Ярость, бурлящая внутри Драко, была столь сильна, что он с трудом сдерживался, чтобы не выскочить из комнаты. Его удерживало лишь осознание важности момента, осколки их дружбы, и искорка сочувствия, из-за того что он забыл, ведь он забыл, что и мать и отец Гарри умерли от руки Тёмного Лорда.
Молчание затянулось.
— Ты можешь говорить, — сказал Гарри. — Драко, поговори со мной. Я не буду злиться — ты думаешь, что смерть Нарциссы была гораздо ужасней, чем смерть Лили? Что я не прав, даже сравнивая их?
— Полагаю, я тоже был глуп, — ответил Драко. — Всё это время... Всё это время я даже не вспоминал, что из-за того, как погибли твои родители, ты должен ненавидеть Пожирателей Смерти так же, как я ненавижу Дамблдора.
И Гарри никогда не поднимал эту тему и никогда не реагировал на его речи о Пожирателях, скрывая свою ненависть. Каким же идиотом был Драко.
— Нет, — сказал Гарри. — Это не так... это совсем не так, Драко, я... я даже не знаю как тебе объяснить... — Голос Гарри прервался, — ...единственное объяснение, которое приходит мне в голову: ты никогда не сможешь вызвать патронуса с помощью таких мыслей...
Слова Гарри отразились неожиданной болью в сердце Драко. Меньше всего он хотел бы чувствовать эту боль.
— Ты хочешь притвориться, что просто забудешь о своих родителях? И, по-твоему, я должен забыть о своей матери?
— Так что же, мы с тобой должны стать врагами? — голос Гарри стал таким же яростным. — Что мы такого сделали друг другу, чтобы стать врагами? Я отказываюсь лезть в эту ловушку! Наша вражда не будет иметь никакого отношения к справедливости. Это бессмысленно!
Гарри остановился перевести дыхание и запустил пятерню в нарочитый беспорядок волос на своей голове, отчего, как заметил Драко, его пальцы стали влажными.
— Драко, послушай, вряд ли мы сможем прийти к согласию во всём прямо сейчас. Поэтому я не буду просить тебя признать, что Тёмный Лорд был неправ, когда убивал мою мать. Просто согласись, что её смерть — это печально. Мы не будем спорить о том, была ли в этом необходимость, и было ли это оправданно. Всё о чём я тебя прошу, это сказать: «Жаль, что она погибла, это не должно было произойти». Сказать, что жизнь моей матери тоже была драгоценна. Просто скажи это, и сейчас этого будет достаточно. И я тоже скажу, что мне жаль, что погибла Нарцисса, её жизнь тоже была драгоценна. Не стоит ожидать, что прямо сейчас мы найдем все ответы, и между нами больше не будет противоречий, но если мы начнём с того, что скажем, что каждая жизнь драгоценна, и что любая смерть — печальна, я знаю, однажды мы сможем прийти к согласию. Вот, что я прошу тебя сказать. Не кто был прав. Не кто ошибался. Просто скажи, что тебе жаль, что погибла твоя мама, и жаль, что погибла моя мама, и будет жаль, если погибнет Гермиона Грейнджер. Любая жизнь драгоценна. Можем ли мы сойтись на этом и временно отложить остальное в сторону? Неужели этого не достаточно? Мы ведь можем, Драко? К тому же, это выглядит... похоже, на мысль, с которой можно вызвать патронуса.
