Темная Башня - Кинг Стивен (читать книги онлайн без .txt) 📗
— Они передали мне то, что сказал один из членов их группы «светлого разума». Особо талантливый, но их словам, хотя имени его я не запомнил. По его мнению, часы могут остановиться, когда мы приблизимся к Темной Башни, могут даже пойти в обратную сторону.
— Трудно представить себе, чтобы «Патек Филип» пошли в обратную сторону. Если верить часам, сейчас восемь шестнадцать утра или пополудни, но я не думаю, что это имеет какое-то значение. А как мы узнаем, что часы спешат или отстают?
Роланд перестал укладывать банки на повозку, задумался над ее вопросом.
— Видишь эту маленькую стрелку внизу? Ту, что бежит сама по себе?
— Секундная стрелка, да.
— Скажи мне, когда она будет на самом верху. Сюзанна смотрела, как секундная стрелка бежит по своему циферблату, и сказала: «Сейчас», — когда стрелка указала на двенадцать часов.
Роланд сидел на корточках, теперь, когда боль из бедра ушла, для него это не составляло труда. Он закрыл глаза, обхватил руками колени. При каждом выдохе у губ возникало облачко легкого тумана. Сюзанна старалась не смотреть на туман. Не хотелось думать, что ненавистный холод становился таким сильным, что обретал видимость, пусть и на какие-то мгновения.
— Роланд, что ты д…
Он поднял руку, ладонью вверх, не открывая глаз, и она замолчала.
Секундная стрелка спешила по кругу, сначала спустилась вниз, к шести часам, потом вновь начала подъем, пока не достигла верхней точки, двенадцати часов. И когда она прибыла туда…
Роланд открыл глаза.
— Прошла минуту. Настоящая минута, клянусь Лучом, на котором я сейчас нахожусь.
У Сюзанны отвисла челюсть.
— Во имя неба, скажи, как ты это сделал?
Роланд покачал головой. Понятия не имел. Знал только одно: Корт говорил им, что они должны всегда держать время в голове, поскольку нет возможности полагаться на часы, а в облачный день солнце не поможет. Или, если уж на то пошло, в полночь. Одним летом он ночь за ночью отправлял их в Детский лес, расположенный к западу от замка (и там было страшно, особенно когда ты один, хотя никто из них в этом не признался, даже друг другу), пока они не могли вернуться во двор на задах Большого Зала, в минуту, назначенную Кортом. И часы-в-голове, как это ни странно, заработали. Нет, сначала ничего не получалось. И потом. И потом. Поэтому за дело принимался узловатый кулак Корта, учил жизни под хрипловатый голос наставника: «Ну, червяк, эту ночь тоже проведешь в лесу! Тебе там, должно быть, нравится». Но, как только часы начинали тикать, время они показывали без ошибки. В какой-то момент Роланд утратил эту способность, точно так же, мир, где он жил, утратил привязку к сторонам света, но теперь она к нему вернулась, чему он очень обрадовался.
— Ты отсчитывал минуту? — спросила Сюзанна. — Миссисипи-один, Миссисипи-два, что-то такое?
Он покачал головой.
— Я просто знаю. Когда проходит минута… или час.
— Все ясно! — фыркнула Сюзанна. — Ты угадал!
— Если бы я угадывал, заговорил бы я тот самый момент, когда стрелка описала полный круг?
— Тебе могло повезти, — ответила Детта, и посмотрела на него, прищурив один глаз, такую гримаску Роланд терпеть не мог (но никогда об этом не говорил; знал, что Детта будет корчить такую вот рожу всякий раз, когда у нее появлялась возможность показать себя).
— Хочешь повторить? — спросил он.
— Нет, — Сюзанна вздохнула. — Я верю тебе на слово, что твои часы показывают идеально точное время. А это означает, что мы не приблизились к Темной Башне. Пока не приблизились.
— Возможно, мы не так близко, чтобы она воздействовала на часы, но ближе, чем теперь, я к ней еще не подходил, — голос Роланда звучал ровно и спокойно. — Образно говоря, мы почти что в ее тени. Поверь мне, Сюзанна… я знаю.
— Но…
Над их головами раздалось карканье, грубое и одновременно приглушенное: «Кру, кру!» вместо «Кау, кау».
Сюзанна вскинула голову и увидела одну из огромных черных птиц, Роланд назвал их дворцовыми воронами, пролетающую над ними достаточно низко, чтобы она услышала шум мерно поднимающихся и опускающихся крыльев. Из ее длинного клюва свисало что-то желто-зеленое. Сюзанна подумала, что это высохшая водоросль. Пожалуй, не совсем высохшая.
Она повернулась к Роланду, вопросительно посмотрела на него.
Он кивнул.
— Бес-трава. Возможно, нужна ворону, чтобы вить гнездо. Определенно не для того, чтобы кормить птенцов. Этим не кормят. Но бес-трава всегда остается последней, когда входишь в Затерянные Земли, где ничего не растет, и всегда встречается первой, когда выходишь из них, как выходим мы. Как наконец-то выходим мы. А теперь слушай меня, Сюзанна. Я хочу, чтобы слушала ты, и я хочу, чтобы ты загнала эту надоедливую суку Детту как можно глубже. И я хочу, чтобы ты не теряла времени, убеждая меня, что ее нет и в помине, потому что я вижу, как она танцует каммалу в твоих глазах.
На лице Сюзанны отразилось сначала удивление, потом обида, казалось, она начнет протестовать. Но она отвернулась, не сказав ни слова. Когда же вновь посмотрела на Роланда, более не чувствовала присутствия той, кого стрелок назвал «этой надоедливой сукой». И Роланд, похоже, не обнаружил присутствия Детты, потому что продолжил.
— Я думаю, скоро все будет выглядеть так, будто мы выходим из Плохих Земель, но ты должна постараться не доверять тому, что увидят твои глаза. Несколько домов, может, мощеные участки дороги не означают возвращения к цивилизации. И достаточно скоро мы подойдем к его замку, «Ле кас руа рюс». Алый король практически наверняка покинул его, но, возможно, оставил нам ловушку. Я хочу, чтобы ты смотрела и слушала. А если придется говорить, я хочу, чтобы ты предоставила это право мне.
— Что ты такого знаешь, чего не известно мне? — спросила она. — Что ты от меня скрываешь?
— Ничего, — ответил он, с редким для него горячностью. — Это всего лишь предчувствие, Сюзанна. Теперь мы близки к нашей цели, чтобы ни говорили нам эти часы. Но мой учитель, Ванни, бывало, говорил, что есть только одно правило без исключений: перед победой идет искушение. И чем величественнее победа, которую предстоит одержать, тем сильнее искушение, перед которым надо устоять.
