Восходящая тень (др. изд.) - Джордан Роберт (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
— Довольно!
Видимо, голос ее прозвучал как на мостике или глаза за прорезями полумаски холодно блеснули. Флоран подскочил и, бормоча извинения, принялся суетливо нащупывать дверцу в резной ограде.
Ушла Эгинин не сразу — выждала, когда Гелб покинет «Сад серебряных бризов». Кое-кто приглядит за ним, чтобы выяснить, не вздумает ли этот малый ее выслеживать. Как все это надоело — таиться, скрываться, притворяться! Порой Эгинин хотелось сбросить личину и открыто сразиться с противником.
В гавань входило еще одно судно — быстроходное судно Морского Народа, которое прозывали гонщиком. Ей доводилось осматривать похожее. Но то было повреждено и захвачено, а Эгинин очень хотелось бы вывести такое, целое и невредимое, в открытое море. Правда, она подозревала, что для этого пришлось бы искать другой экипаж. Ата'ан Миэйр упрямы, от них не так-то просто добиться нужных обетов. А может, просто купить команду? Целую команду! Золота, прибывавшего с курьерскими судами, хватило бы еще и не на то. От подобных непозволительных мыслей голова шла кругом.
Она подхватила мешок и уже поднялась было с места, но вновь поспешно села, увидев, как из-за соседнего стола встал грузный, плечистый мужчина. Круглое лицо Байла Домона обрамляли длинные, до плеч волосы и густая борода, а вот усов он не носил. Этому человеку принадлежало не меньше дюжины торговых судов, он ворочал большими деньгами и, по всей видимости, не считал нужным таиться. А вот ей приходилось носить маску, да еще и надеяться, что не напрасно. Он не мог узнать ее в маске, никак не мог, но все же она предпочла выждать, когда он уйдет. Не исключено, что с До-моном еще придется разобраться, если он вдруг станет опасен.
Селиндрин с хитрой улыбкой приняла от Эгинин золото и рассыпалась в льстивых благодарностях. Владелица «Сада серебряных бризов» носила облегающее платье из белоснежного тонкого шелка — впору прислужнице, — заплетала темные волосы в дюжину тоненьких косичек, да еще и прикрывала лицо этой дурацкой полупрозрачной тарабонской вуалью. С точки зрения Эгинин, такое пристало разве что танцовщицам ши. И все же, размышляла Эгинин, уже направляясь к выходу, эта женщина на редкость дальновидна и проницательна, иначе она не смогла бы успешно лавировать среди опасностей, интриговать, угождая всем враждующим кликам и ухитряясь не наживать могущественных врагов. Эгинин вновь вспомнила об этих ее способностях, увидев облаченного в белый плащ рослого мужчину с посеребренными висками и суровым взглядом. Селиндрин радушно приветствовала его. На плаще Джайхима Карридина, ниже эмблемы солнечной вспышки, красовались четыре золотых банта и темно-красный пастушеский посох — знаки высокого сана Инквизитора Руки Света, высшего офицера Чад Света. Само название этого ордена возмущало Эгинин: как может существовать военная организация, подотчетная лишь самой себе? Но, так или иначе, Карридин, имевший под началом несколько сот солдат, обладал в Танчико если не властью — власти здесь, кажется, уже и вовсе не было, — то во всяком случае определенным влиянием. Ведь Гражданская Стража уже давно не патрулировала улицы города, а армия, та ее часть, которая еще сохраняла верность Королю, с трудом удерживала окружавшие Танчико цитадели. От взгляда Эгинин не укрылось, что на поясе Карридина висел меч, но Селиндрин предпочла сделать вид, будто не замечает оружия. Стало быть, она почитала Карридина за весьма важную особу.
Едва Эгинин вышла на улицу, как к ней подбежали носильщики с ее портшезом, вокруг которого тут же сомкнулись вооруженные копьями телохранители. Это была разношерстная компания — кто в стальном шлеме, кто в обшитой железными пластинками кожаной безрукавке. У всех грубые, обветренные лица. Скорее всего, они дезертиры из королевской армии — но какое это имеет значение? Телохранители прекрасно знали, что, охраняя ее, обеспечивают себе сытую жизнь и серебро на мелкие расходы. Даже у носильщиков были ножи, а за кушаками у них торчали увесистые дубинки. Нынче любой, кто выглядел имеющим деньги, ни за что не появился бы на улицах этого города без охраны.
Телохранители прокладывали ей путь сквозь толпу. Вившиеся по склонам холмов узенькие улочки были запружены народом, окруженные стражей портшезы и паланкины рассекали людское море, словно суда. Экипажи попадались нечасто — в Танчико кони были чем-то экстравагантным.
Изношенный — вот, пожалуй, самое подходящее определение для этого города. Все вокруг выглядело до крайности потрепанным: улицы, дома, одежда и лица людей с лихорадочно блестевшими глазами, в которых отчаяние смешивалось с несбыточными надеждами. Еще хуже выглядели окончательно сломленные, жалкие создания в лохмотьях, с тупыми, безразличными ко всему лицами. Иногда, словно пробудившись, они начинали вопить, выпрашивая подаяние — медяк, корку хлеба, что угодно, — потом вновь умолкали, погружаясь в себя.
Эгинин не смотрела по сторонам, предоставив попечение о своей безопасности телохранителям. Она знала, что стоит встретиться взглядом с одним нищим, и портшез облепит два десятка оборванных попрошаек, а уж если бросить им монету, то, вопя и стеная, набежит целая сотня. Она уже потратила часть доставленных курьерским судном денег на устройство кухни для бедных, хотя подобная расточительность пристала только Высокородным. Эгинин поежилась при мысли, чего может стоить такое самоуправство. С тем же успехом она могла бы облачиться в парчу и обрить себе голову.
Она не сомневалась, что, если Танчико падет, со всеми здешними бедами будет разом покончено. Каждый получит кусок хлеба и займется делом, для которого предназначен. Тарабон рассыплется от первого же толчка, да и Арад Доман, скорее всего, тоже. И почему Верховная Леди Сюрот медлит? Почему?
Джайхим Карридин уселся в кресло, накрыв резные подлокотники белым плащом, и обвел взглядом сидевших перед ним представителей тарабонской знати, облаченных в расшитые золотом кафтаны. Лица аристократов скрывали искусно выполненные в виде леопардовых, львиных и ястребиных голов маски, из-под которых виднелись нервно сжатые губы. У самого Джайхима оснований для беспокойства было куда больше, чем у любого из них, однако ему удавалось не подавать вида. А ведь два месяца назад он получил известие, что его двоюродный брат найден в собственной спальне с содранной кожей. А три месяца назад его младшую сестру Деальду утащил со свадебного пира Мурддраал. Злой рок обрушился на Дом Карридин. Джайхиму хотелось верить, что Деальда умерла быстро. Говорили, что женщина, попавшая в лапы Мурддраала, скоро теряет рассудок. Уже два месяца Джайхим ждал своего часа — другой на его месте исходил бы кровавым потом.
Каждый из присутствовавших держал в руке золоченый кубок с вином, но слуг в этом помещении — личных покоях хозяйки «Сада серебряных бризов» — не было. Селиндрин обслужила высоких гостей сама и, заверив, что их никто не потревожит, удалилась. И действительно, сюда, на верхний этаж заведения, ходу посторонним не было. У подножия лестницы стояли два воина, и Карри-днн подозревал, что это гвардейцы из королевской Стражи Жизни.
Джайхим отпил из своего кубка. Никто из тарабонцев к вину не прикасался.
— Итак, — небрежно промолвил он, — король Андрик желает, чтобы Чада Света помогли восстановить порядок в городе. Однако мы редко позволяем себе вмешиваться во внутренние дела других государств. — Во всяком случае открыто, добавил он мысленно. — Я даже не припоминаю, чтобы к нам обращались с подобными просьбами. Уж не знаю, что скажет на это Лорд Капитан-Командор. — На самом деле он прекрасно знал:
Пейдрон Найол прикажет сделать все, чтобы тарабонцы чувствовали, что они в долгу перед Чадами Света, и уплатили свой долг сполна.
— На то, чтобы запрашивать инструкции из Амадора, времени нет, — нетерпеливо произнес человек в пятнистой леопардовой маске. Никто из присутствовавших не представился, но Карридин в этом и не нуждался.
— То, о чем мы просим, крайне необходимо, — резанул другой. Торчавшие из-под маски ястреба густые усы придавали ему сходство с совой. — Поймите, мы не стали бы поднимать этот вопрос, когда бы не крайняя нужда. Нам ведь нужно единство, а не раздоры — разве не так? А между тем в самом Танчико множество очагов смуты. Только подавив их, можно надеяться на умиротворение всей страны.
