Отступник. Изгнанник. Воин - Сальваторе Роберт Энтони (книга регистрации TXT, FB2) 📗
Однако Дзирт не сожалел о том, что дворец оказался из дерева и земли.
Тридцать лет, проведенных в Мензоберранзане, он жил в красивейшем каменном замке, окруженном другими умопомрачительно прекрасными строениями, но ни одно из них не казалось ему таким гостеприимным и уютным, как дом Монтолио.
Птицы радостным чириканьем приветствовали появление старого следопыта.
Белки и даже енот возбужденно запрыгали по ветвям деревьев навстречу старику, но, заметив, что его сопровождает огромная пантера, предпочли оставаться на некотором расстояний.
– У меня здесь много комнат, – объяснил Монтолио Дзирту. – Много одеял и много еды.
Монтолио ненавидел ограниченный и бедный язык гоблинов. Он столько хотел рассказать дрову и столько узнать от него! Это представлялось не только затруднительным, но даже невозможным, если и дальше пользоваться языком, по своей природе приземленным и злым, не предназначенным для выражения сложных чувств или мыслей. В наречии гоблинов существовало более сотни слов, обозначавших убийство и ненависть, но в нем не было ни одного, которым можно было бы выразить более высокие чувства, например, сострадание. Слово, которым гоблины обозначали дружбу, скорее можно было бы истолковать как «временный военный союз» или «служба более сильному гоблину», и ни одно из этих определений не соответствовало тем чувствам, которые Монтолио испытывал к одинокому темному эльфу.
Следовательно, решил следопыт, первым делом нужно научить дрова общему языку.
– Мы не можем разговаривать. – в языке гоблинов не было выражения «должным образом», поэтому Монтолио пришлось выкручиваться:
– ...хорошо на этом языке, объяснил он Дзирту, – но мы воспользуемся им, чтобы научить тебя языку людей, если ты, конечно, хочешь ему научиться.
Дзирт колебался, соглашаться или нет. Когда он уходил подальше от селения фермеров, ему казалось, что его участь – отшельничество, и до сих пор это ему неплохо удавалось, даже лучше, чем он сам ожидал. Однако предложение было заманчивым, а кроме того, с практической точки зрения, знание общего языка этой местности могло помочь Дзирту избежать беды. Когда дров согласился, Монтолио просиял от радости.
Филина Ух-Уха это обрадовало гораздо меньше. Он понимал, что в присутствии дрова, а тем более его пантеры, уже не сможет проводить столько времени на уютных нижних ветвях деревьев.
– Ты представляешь, брат, Монтолио Де Бруши взял дрова к себе! возбужденно воскликнул эльф, обращаясь к Келлиндилу.
Вся их группа искала след Дзирта с тех пор, как зима пошла на убыль. Когда дров ушел из Ущелья Мертвого Орка, эльфы, и в особенности Келлиндил, боялись беды, боялись, что дров нашел пристанище у Граула и его подданных.
Келлиндил вскочил на ноги, не веря своим ушам. Он слышал о Монтолио, легендарном, хоть и несколько чудаковатом следопыте, и знал, что Монтолио, имевший необъяснимую связь с животными, безошибочно судил о тех, кто вторгался на его территорию.
– Когда? Как? – спросил Келлиндил, даже не зная, с чего начать. Если в предыдущие месяцы дров часто сбивал его с толку, то теперь смятение наземного эльфа достигло предела.
– Неделю назад, – ответил другой эльф. – Я не знаю, как это случилось, но дров открыто расхаживает по рощице Монтолио вместе со своей пантерой.
– А сам Монтолио...
Эльф прервал Келлиндила, понимая, что он имеет в виду.
– Монтолио цел и невредим, и все в его руках, – заверил он Келлиндила. Кажется, старый следопыт принял дрова по собственной воле и теперь, судя по всему, обучает его общему языку.
– Потрясающе, – только и смог произнести Келлиндил.
– Мы можем установить наблюдение за рощей Монтолио, – предложил эльф. Если ты боишься за безопасность следопыта.
– Нет, – ответил Келлиндил. – Этот дров уже однажды доказал, что он нам не враг. Еще в первый раз, когда мы встретились возле Мальдобара, мне показалось, что он настроен дружески. Теперь я получил подтверждение. Давайте заниматься своими делами, а дров со следопытом пусть занимаются своими.
Второй эльф был не против, однако маленькое существо, подслушивавшее за стенкой палатки Келлиндила, не согласилось с их решением.
Тефанис пробрался в лагерь эльфов ночью, чтобы украсть еду и другие вещи, которые сделали бы его жизнь приятнее. Он услышал о темном эльфе несколькими днями раньше, когда эльфы возобновили поиски Дзирта, и с тех пор всячески старался подслушивать их разговоры, потому что он как никто другой хотел узнать о местонахождении того, кто уничтожил Улгулу и Кемпфану.
Тефанис яростно затряс своей длинноухой головой и прошептал, жужжа, словно возбужденный шмель:
– Будь-проклят-тот-день-когда-он-вернулся!
Затем квиклинг пустился бежать, едва касаясь земли крошечными ножками.
Через несколько месяцев после гибели Улгулу Тефанису удалось завязять новое знакомство и приобрести могущественного союзника, которого он не желал потерять.
Вскоре он нашел Карока, большого зимнего волка с серебристой шерстью, на высоком утесе, который они называли своим домом.
– Дров-теперь-с-следопытом! – выпалил Тефанис, и, кажется, зверь его понял. – Остерегайся-его-говорю-я-тебе! Это-тот-кто-убил-моих-прежних-хозяев.
Убил!
Карок устремил взгляд к горе, на которой росла роща Монтолио. Зимний волк хорошо знал это место, настолько хорошо, что предпочитал держаться от него подальше. Монтолио Де Бруши дружил с разными животными, однако зимние волки были скорее монстрами, чем простыми зверями, и никогда не водили дружбу со следопытами.
Тефанис тоже глядел в сторону рощи Монтолио и беспокоился о том, как бы ему снова не встретиться с подлым дровом. Одна мысль о новом столкновении с ним вызывала боль в маленькой головке квиклинга (ведь синяк от ушиба лемехом так до конца и не прошел).
Через несколько недель зима уступила место весне, а отношения Дзирта и Монтолио перешли в дружбу. Общий язык местности не слишком отличался от языка гоблинов: интонации в нем были другими, а слова почти такими же, и Дзирт быстро усваивал уроки, даже сумел научиться читать и писать. Монтолио оказался отличным наставником. К концу третьей недели он разговаривал с Дзиртом исключительно на общем языке и нетерпеливо хмурился каждый раз, когда дров пользовался наречием гоблинов для уточнения смысла своих речей.
Для Дзирта это было веселое время, время легкой жизни и совместных развлечений. Монтолио собрал обширную коллекцию книг, и дров погрузился в мир фантазии и приключений, увлекся сказаниями о драконах и о древних битвах. Все сомнения, которые он испытывал раньше, давно развеялись, как развеялось и его недоверие к Монтолио. Жилище в роще вечнозеленых деревьев, безусловно, было дворцом, а старик оказался самым гостеприимным хозяином, какого Дзирт когда-либо встречал.
В течение первых недель гость узнал у Монтолио множество других вещей, усвоил практические уроки, которые могли пригодиться ему в дальнейшей жизни.
Бывший следопыт подтвердил догадки Дзирта о смене времен года и научил предсказывать погоду, наблюдая за животными, небом и ветром.
Как и ожидал Монтолио, этому Дзирт тоже научился очень быстро. Старик никогда не поверил бы в это, если бы не наблюдал своими глазами. В груди необычного дрова, обладавшего повадками наземного эльфа, билось сердце настоящего следопыта.
Однажды Монтолио задал вопрос, который мучил его с того самого дня, когда он узнал, что Дзирт и Ревун живут в одной пещере;
– Как тебе удалось успокоить медведя? Дзирт не знал, что и ответить: он и сам не понял, что произошло, когда они впервые встретились с медведем.
– Точно так же, как тебе удалось успокоить Гвенвивар, – наконец предположил дров.
Улыбка Монтолио подсказала Дзирту, что старик понимает все лучше него.
– Сердце следопыта, – прошептал Монтолио, отвернувшись.
