Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен (чтение книг txt) 📗
Пуллик Крыло сделал шаг вперед.
– Совет знати доверяет словам Дона Корболо, – объявил он. – Кулак, дай нам возможность переправиться через реку самостоятельно.
Антилопа дрогнул. «Скорее всего, здесь имела место ментальная связь».
Колтайн не обратил никакого внимания на слова представителя благородного сословия.
– Эмиссар! Передай Дону Корболо, что его предложения отклонены. Мне больше нечего добавить.
– Но, кулак…
Развернувшись спиной, Колтайн махнул плащом. Вороное перо в свете костра блеснуло, словно бронзовые доспехи.
Конники клана Ворона окружили убарийского офицера и принудили его лошадь развернуться.
Пуллик Крыло и Нетпара бросились вслед удаляющимся командирам с криками:
– Вы обязаны пересмотреть свое решение!
– Прочь с глаз, подлые твари, – проревел Булт, – иначе ваши шкуры пойдут на новые тенты.
Парочка представителей знати спешно ретировалась. Булт оглянулся и, нащупав взглядом Геслера, произнес:
– Готовь свой корабль, капитан.
– Так точно, сэр.
Непоседа, стоя около Антилопы, пробормотал:
– Не нравится мне сегодняшний разговор. По-моему, ни одна из сторон не чувствует себя удовлетворенной.
Историк медленно кивнул.
Лев уверенно вел путешественников в полной темноте сквозь равнину, покрытую глиняной коркой, к другому тайнику с провиантом. По словам пустынного воина, он хранился под большой плитой известняка. Прибыв к положенному месту, они извлекли хлеб, сушеные фрукты и мясо. Фелисин уселась на холодную землю и обняла себя руками, пытаясь унять дрожь.
Гебориец присел рядом.
– До сих пор нет никаких признаков Толбакая. Если Опонн к нам будет благосклонен, то куски его мяса вызовут у Сольтакена несварение желудка.
– Он дрался так, как никто не был способен драться, – произнес Лев, раздавая еду. – По этой причине Ша'ика и выбрала его на службу…
– Очевидный просчет, – сказал бывший священник. – Женщина-то мертва…
– Третий охранник должен был перекрывать направление выстрела, однако Ша'ика отказалась от его услуг Я пытался переубедить ее, однако это не возымело успеха. Как и было предсказано, каждый из нас попал в ловушку собственной роли.
– Всего лишь удобный предлог. Скажи мне, а пророчество точно указало окончание восстания? Неужели мы стоим перед лицом триумфального бесконечного Апокалипсиса? Согласитесь, здесь кроется какое-то противоречие, однако какое это теперь имеет значение?
– Рараку и Дриджхна представляют собой единое целое, – произнес Лев. – Они бесконечны, как смерть и хаос. Ваша Малазанская империя – не более чем короткая вспышка, которая к тому же начала угасать. Мы рождены во тьме – туда же и уйдем. Это та самая истина, которую вы боитесь признать. Тем не менее ваша позиция не способна ничего изменить.
– Я не считаю себя чьей-то марионеткой, – фыркнула Фелисин.
Лев только лишь тихо рассмеялся.
– Если подобные требования предъявляются к преемнице Ша'ики, – продолжила Фелисин, – то вам будет лучше вернуться назад к вратам и подождать новую претендентку на роль.
– Превращение в Ша'ику не разобьет твои иллюзии о независимости, – возразил Лев, – если, конечно, ты сама не пожелаешь обратного.
«Послушай нас. Здесь слишком темно, чтобы видеть очертания. Мы являемся тремя бесплотными духами, которые тщетно пытаются разобраться в тайне бытия. Священная пустыня Рараку осмеивает наши тела. Мы – не более чем звуки войны среди всеобъемлющей тишины».
За спиной послышались тихие шаги.
– Присоединяйся к трапезе, – громко крикнул Лев. Что-то влажное скользнуло мимо Фелисин и село на землю.
Девушку обдала волна запаха свежей крови.
– Это был белый медведь, – проревел Толбакай. – На какой-то момент мне показалось, что я вернулся домой, в Лаедерон. Подобных зверей мы называли Нетауры. Однако вокруг только скалы и песок – никаких следов снега и льда. Я принес его шкуру, голову и клыки. Посмотрите, он вдвое больше любой из известных мне тварей.
– О, мне не терпится, – произнес Гебориец. – Думаю, не стоит ждать утра.
– Следующий рассвет будет последним на пути к оазису, – сказал дикий гигант в сторону Льва. – Она должна пройти ритуал.
Повисло гробовое молчание. Гебориец прочистил горло.
– Фелисин…
– Четыре голоса, – прошептала она. – Ни костей, ни плоти – одни только едва уловимые голоса, которые говорят о себе. Четыре точки зрения. Толбакай – это абсолютная вера и честность, однако в один прекрасный день все изменится…
– Начинается, – пробормотал Лев.
– А Гебориец – отставной священник без веры – однажды вновь ее обретет. Лев – мастер лицемерия, который видит мир еще более циничными глазами, чем слепой Гебориец, находится в поисках… тьмы.
– И наконец, Фелисин. Так кто же эта женщина в детском облачении? Наслаждение плоти раскрепощает любовь к удовольствиям. Один за другим люди впадают в грехи. За занавесом любого жестокого мира скрывается доброта. Однако девушка уже ни во что не верит. Суровые испытания выжгли напрочь все чувства. Гебориец, сам того не осознавая, стал обладателем невидимых рук, являющихся источником силы и правды. Руки Фелисин… они способны чувствовать, брать в объятья… они грубы и нежны одновременно… однако сейчас в них пусто. Жизнь, словно призрак, скользит сквозь них в небытие.
– Компания была незаконченной, Лев, пока мы с Геборийцем не повстречали твое трагическое дитя. Передай Книгу, Лев.
Девушка услышала, как пустынный воин снял застежки, как зашелестел кожаный переплет.
– Открой ее, – властным голосом произнесла она.
– Этого нельзя делать, рассвет еще не наступил! Ритуал…
– Открывай же!
– Ты…
– Где же твоя вера, Лев? Ты не понимаешь слов, правильно? Это проверка относится не только ко мне одной. Прямо здесь и сейчас ты должен открыть Книгу, Лев.
Девушка услышала прерывистое дыхание, затем осознала, как человек огромным усилием воли постарался успокоиться. Обложка мягко хрустнула.
– Что ты видишь, Лев?
– Естественно, ничего, – проворчал воин. – Темнота, хоть глаз коли!
– Посмотри вновь, повнимательнее.
Девушка услышала тяжелое дыхание всех свидетелей данного действа. Книга Дриджхны начала мерцать нежным золотым светом. Со всех сторон послышался тихий шорох, перешедший в громкий рев.
– Вихрь проснулся, однако не здесь, не в сердце Рараку. Книга, Лев, что ты видишь?
Протянув палец, он дотронулся до первой страницы, перевернул ее и принялся за вторую, третью…
– Не может быть, – выкрикнул он. – Они же чистые! Каждая страница!
– Ты видишь именно то, что есть на самом деле, Лев. А сейчас закрой Книгу и передай ее Толбакаю, живо.
Гигант ступил вперед, присел на корточки и взял своими огромными, покрытыми запекшейся кровью руками священную Книгу.
Как только Толбакай взглянул на первую страницу, его лицо осветил теплый желтоватый свет. Из глаз молодого воина потекли слезы, оставляя на щетинистых, покрытых множеством шрамов щеках блестящие дорожки.
– Какая красота, – шепнула девушка громиле. – Именно она вызывает слезы очищения. Знаешь, почему тебя охватила такая печаль? Нет, еще не знаешь. Но когда-нибудь… Закрой Книгу, Толбакай.
– Гебориец…
– Нет.
Лев моментально обнажил кинжал, однако Фелисин спокойно взяла его за руку.
– Нет, – повторил бывший священник. – Мое прикосновение…
– Именно так, – прервала девушка. – Твое прикосновение.
– Я не могу.
– Однажды, Гебориец, мы проверили твою силу, и она не оправдала наших чаяний. Наверное, в память о том случае ты просто боишься опростоволоситься…
– Твои предположения лишены всякого смысла, Фелисин, – произнес Гебориец решительным тоном. – Я не буду принимать участия в вашем ритуале. В равной степени я не собираюсь дотрагиваться до этой проклятой Книги.
– Да не нужен нам этот старик, – проревел Толбакай. – Он слеп как энкар'ал. Наверное, пришло время убить мерзавца. Преемница Ша'ики, пускай его кровь освятит наш ритуал.
