Гибель отложим на завтра. Дилогия (СИ) - Аэзида Марина (лучшие книги без регистрации TXT) 📗

– Ты чудовище. Злобное чудовище. Ты всегда таким был, зря я решила не обращать на это внимания.

– Не смей, дикарка, иначе я заставлю тебя пожалеть о твоих словах. Я заставлю тебя на коленях вымаливать прощение, даже если для этого мне придется воспользоваться плетью! Я заставлю.

– Заставь! – Шейра вскинула голову, неуловимо подавшись вперед. – Давай, заставь же! Как свою Зарину, или как мятежников, как всех остальных, кто смел тебе перечить! Я проклинаю тот день, когда поверила твоим словам, твоим обещаниям никогда не причинять мне боли!

Последняя фраза отрезвила Элимера, он непроизвольно отшатнулся назад, и Шейра, разглядев в его лице смятение, воспользовалась заминкой и попыталась сбежать. Сбежать от мужа, который вдруг обернулся к ней ликом зверя. Но не успела, он схватил ее за плечи, разворачивая к себе.

– Я не знаю, что со мной, – быстро-быстро заговорил он, – я просто ревновал, как любой мужчина на моем месте. И поэтому, только поэтому… В последнее время я сам себя боюсь. Я все чаще вижу людской страх, и он меня пьянит, пьянит зверя во мне. Помоги мне. Только ты сможешь…

С этими словами он отстранился от Шейры, прошелся в угол помещения и снова обратился к ней.

– Эта постоянная боль, эти мысли о брате сводят меня с ума. Мне кажется, я уже сошел с ума.

– Мне тоже, – пробормотала Шейра.

– Не уходи! – воскликнул он, увидев, как жена разворачивается к двери. – Только не сейчас! Прости мне эти злые угрозы. Я никогда не осуществил их, ведь ты знаешь. У меня никого нет кроме тебя и сына. Пожалуйста.

Он снова метнулся к ней, прижал к себе, прошептал:

– Просто ты слишком дорога мне.

– И ты мне, Элимер. Но ты болен своей войной. Я бы очень хотела помочь, но не знаю как. Порою мне даже страшно быть возле тебя, – она высвободилась из объятий. – Я уйду к себе. Я лягу спать. Пусть наступит новый день. Завтра. Пусть придет рассвет, и ты снова станешь моим Элимером, моим кханом, и я перестану тебя бояться.

Он не стал ее удерживать, и когда она ушла, так и остался, потерянный, стоять посреди комнаты, размышляя о том, откуда появились в нем эти неконтролируемые вспышки ярости, которые, он заметил, прорывались все чаще и чаще.

Наконец, уже под утро, он смог уснуть. Но сон не даровал ему спокойствия, потому что в нем он вновь увидел свои потаенные страхи.

Вот он спешил по коридору в тронную залу. Там собрались советники, там все ждали его, кхана, правителя. Он открыл дверь и тут же сознание перевернулось. Он вдруг понял, что всего лишь простой служка, которому снился долгий сон про то, что якобы он – кхан. А кто же на самом деле повелитель империи под названием Отерхейн? Вот он – восседает на троне, светловолосый и ясноглазый. Аданэй! И Элимер услышал собственный голос, который произнес:

– Вино, повелитель, – и его руки вручили кхану кубок, а спина согнулась в поклоне.

Аданэй сделал глоток, поморщился и в злости выплеснул янтарную жидкость ему в лицо.

– Что за дрянь ты принес, грязный раб! – крикнул он и приказал молчаливо стоящей страже отвесить ему, Элимеру, десять ударов плетью.

– Прости, повелитель, – услышал он свое бормотание. Отступил назад, готовясь быть схваченным стражниками.

Но те вдруг исчезали и теперь Элимер увидел у ног кхана – у ног брата – множество красивых женщин, которые смотрели на того с умилением, целовали его руки и ласкали стопы. И с ужасом заметил среди них знакомое лицо – Шейра. Вот она, прижалась к коленям Аданэя. А он погладил ее по волосам, рванул с ее плеч одежду, и она сладко простонала

Элимер все вспомнил! Ведь это его враг восседал сейчас на троне, на котором должен сидеть он. Элимер зарычал и бросился на брата. У него не было оружия, он бросился с кулаками. Потаскухи Аданэя с визгом бросились в стороны. А он принялся яростно молотить по ненавистной физиономии, он сломал ему нос, разбил губы, почувствовал соленые брызги крови, а потом увидел, что напротив него вовсе не лицо Аданэя, а его собственное, Элимера лицо. И избивает он сам себя.

Тут он проснулся. В холодном поту и, как следовало ожидать, с болью.

"Слава Богам, только сон", – с облегчением выдохнул Элимер, но чувствовал, что тошнотворный осадок не покинет его весь день. Он глотнул из кувшина прохладной воды, а остатки вылил себе в лицо, пытаясь смыть и боль, и дурман. Посмотрел в окно. Судя по положению солнца, оставался час до полудня. Пора было приходить в себя и заняться тем, чем должно. Сны снами, а дела государства никуда не делись.

***

Поздняя осень завладела Отерхейном. Вновь пронизывающие ветра, вновь ночная холодная морось. Но Шейра по-прежнему много времени проводила в умирающем саду. Там и обнаружил ее кхан, когда солнце катилось к горизонту. Элимер приблизился сзади, осторожно обвил ее руками и губами прикоснулся к затылку. Она не обернулась, только вымолвила тихо:

– Элимер…

– Это я.

– Ты…

– Я потерял слишком много нашего времени. Давай вернем его. Оставь Таариса на нянек, и поедем в лес, к Еху.

Айсадка согласилась с радостью. Тем же вечером они покинули Инзар и к ночи оказались на поляне, окруженной деревьями-исполинами, в маленьком охотничьем домике.

Тьма давно сгустилась за окном, но в камине задорно потрескивал огонь, мягко освещая пол и стены. Завывания ветра, доносящиеся из-за стен, только добавляли уюта теплому дому. Кхан с айсадкой утопали на медвежьей шкуре, и Шейра медленно, задумчиво водила пальцем по обнаженной груди Элимера.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– О том, что таким я тебя полюбила.

– Каким?

– Таким… Опасным, как хищник, и нежным, как дитя, – она засмеялась.

– А я полюбил тебя просто… Просто потому, что полюбил. Ты единственная моя сбывшаяся мечта.

Они провели в лесу еще двое суток, на закате вернулись в столицу и скрылись в покоях кхана.

Умиротворение снова овладело Элимером, когда он опустился на свое ложе, и пушистые волосы его женщины разметались по подушке и защекотали ему плечо. Он приобнял айсадку и заснул почти сразу. Умиротворенным глубоким сном без сновидений.

Проснулся от жажды, чуть за полночь. Отпил из кувшина и собирался уснуть снова, но перед этим взглянул в ее лицо, которое всегда было умиляюще забавным во сне. Он осторожно откинул закрывающие ее лик светлые волосы, вгляделся в любимые черты. Но не увидел их, ибо на него широко раскрытыми глазами выпялился Аданэй. Издевательски улыбнулся и язвительно спросил:

– Тебе не спится, Элимер? Снова мысли о войне?

Он насмехался над ним! Снова насмехался, намекал на мнимую неуверенность Элимера!

– Ты! – прорычал кхан. – Посмел явиться сюда!

И грубо, со всей силой столкнул брата с ложа. Тот кубарем откатился, как-то тоненько вскрикнул и отполз в угол. Элимер вскочил с кровати и кинулся к нему, схватил за волосы:

– Мерзкий ублюдок! Ты теперь в моей власти. И ты умрешь! Но до этого ответишь: где Шейра? Где?! Куда ты ее спрятал?!

– Ты что, Элимер, – ехидно выкрикнул Аданэй, исказив губы в глумливой ухмылке. – Это я Шейра. Ты сошел с ума!

– Сейчас ты сойдешь, сукин сын! Ты будешь умирать медленно, я тебе обещаю!

– Остановись, Элимер! – теперь в голосе послышалась мольба, и кхану она показалась приятнее всех песен. Он расхохотался.

– Сдохни!

Ухватив брата за волосы, он со всей силы ударил его головой о стену. Раздался вопль, и Аданэй с окровавленным лицом пал к ногам кхана.