Тропа орка (СИ) - Кузнец Сергей Владимирович (читать книги онлайн без .TXT) 📗
Складывалось впечатление, что эльфы внезапно ослепли. Никто из них не среагировал, когда он их убивал. Он их оглушил камнями, как орчата торбашей. И это было неправильно, орки так не сражаются. Не было ни проломленных черепов, ни раздробленных костей, ни отрубленных рук и ног, только точные, выверенные удары костяным ножом. Так убивают исключительно чернокожие эльфы, поклоняющиеся своей матери, чёрной демонице - паучихе Ллос.
Своей непохожестью орк всё больше пробуждал в Илике любопытство, заставляя непроизвольно следить за ним взглядом, но стоило тому обернуться, она мгновенно отворачивала голову. Ловко управляясь со своей работой, Орраш перекидывался короткими фразами с Ма, с которой быстро нашёл общий язык, а на неё не обращал внимания. Как же это её сердило. Она ведь взрослая орчанка, а не маленькая несмышлённая орча. Но если он заговаривал с ней, она тут же ощетинивалась, вставляя колючки в разговор, заставляя орка снисходительно улыбаться в ответ. Илика оглядывалась за поддержкой к Ма, а та смотрела пристально и строго, лишь иногда хитро улыбаясь Оставалось срываться с места и уноситься к реке, остужая разгорячённую кожу прохладной водой, а ночью, чутко прислушиваясь к шорохам, долго ворочаться, поглаживать густой ворс подаренной шкуры. Как же нетерпелось заслужить одобрение этого невозмутимого Орраша, ей очень польстило признание её охотничьей сноровки, когда она приносила к костру добычу. Илика все чаще с ним беседовала, так долго, как ни с кем из орков, разве что, с одной Ма. Орраш своими словами унял боль детской раны Илики. Если он, умирая, смог прийти сюда из своего мира, получается, и отец с матерью не умерли окончательно. А живут где-то в другом, она на это надеялась, лучшем мире. Орраш много и непонятно, и порой его было невозможно понять. Орки так много не говорят, разве что пещерники, а поморы те вообще молчуны. Но с этим странным орком было интересно. Почему-то ей захотелось стать похожей на Хша, а мысль о том, что возле такого странного орка окажется кто-то другой кроме неё, вызывала рык из глубины груди и окрашивала мир вокруг в серый цвет.
Илика раньше не строила планов на будущее. Жизнь в степи не располагает к этому. Как заглядывать в завтра, если в любой момент твоя жизнь закончиться в зубах ораша, или под ударом лапы урса, под копытами туаров, или на остром роге ороба. Только вожди с Ма готовили племена к зиме и откладывали припасы для обмена с другими родами. А сейчас в голову лезли мысли о том, вернётся ли Орраш с Кровавой Охоты, которая настанет через девять цветений степи. Сколько воинов вернётся с ним. Придут ли охотники с жёнами и старики в новый род. Сможет ли он собрать племя, и как назовут его род на совете Ма. А вот Илика уже придумала имя роду - Ор-урос. Уж слишком Орраш был похож на урса, такой же огромный, с виду неуклюжий и медлительный, и такой же быстрый и опасный. Какие земли он возьмёт для строительства Длинного Дома, и с кем из горцев, или пещерников, придётся договариваться об убежище на время Охоты.
- Илика! - Голос Ма вывел её из задумчивости. Они с Оррашем всё это время говорили о чём-то своём, и орчанка, раздумывая, не прислушивалась к их голосам. Илика осторожно развернулась, сев вполоборота к Ма и Оррашу. - Да, Ма! - Девочка, Орраш просит тебя научить его обращаться с луком. - Он что, не умеет? - Её удивлению не было предела, маленькие орчата, едва научившись ходить, мастерили себе копья и луки из всего, что попадало под руку, отправлялись охотиться на торбашей, сами нередко становясь чьей-то добычей. Она фыркнула. - Научу, конечно, а что, он сам не мог спросить? И, уже обращаясь к Оррашу, не удержалась от подначки: - Или великому воину, победителю ораша и звезды ушастых, зазорно попросить простую охотницу? - Нет, простая охотница, мне, великому воину, - в глазах Орраша плясали искорки смеха, - не зазорно просить кусачую ласку научить меня тому, что я до этого не умел. Учиться для меня никогда и ни у кого не стыдно. Все дело в том, что мы с Ма уже трижды, по очереди, звали тебя, но тебя с нами не было. А Ма, уже серьёзно, выговорила Илике: - Девочка, тебе уже пора определиться, кто ты, охотница, воительница, или обыкновенная орчанка, которая выходит из становища под охраной воинов за травами и корнями. Мечтательность и задумчивость обычной орки, для охотницы может стать последней в жизни. Через пару цветений степи я уже не смогу выбивать из твоей задницы ошибки твоей головы, а достойного орка, который будет делать это вместо меня, ты так и не нашла. Тут Илика совершенно неожиданно для всех, и уж тем более для себя, брякнула: - Уже нашла. И схватив охапку кины, отвернувшись от Ма с Оррашем, стала ожесточённо скручивать нити. Вымещая на ни в чём не повинных волокнах досаду на свой длинный и глупый язык.
Когда до горизонта солнцу осталось четыре ладони, Ма направила плот к берегу. А Орраш, при помощи кривой палки с петлёй и длинной стрелы, убил большую, в его рост, рыбину, которую назвал 'сом'. Быстро поел и, собрав свои непонятные орудия, отправился в степь, на охоту. Предупредив их, не ждать его до утра. Только когда он пропал из виду, Илика заговорила с Ма. - Ма, я самая глупая в степи, да? - Что ты хочешь услышать от меня, маленькая илка? Мне поговорить с Оррашем и сказать ему, что ты не его имела в виду, когда сказала, что нашла себе достойного орка? Или пожалеть тебя за то, что ты выбрала того, кто в нашей степи ведёт себя хуже младенца и благодаря чуду жив до сих пор? А может, помочь добиться того воина, который, по твоему мнению, станет великим вождём, объединит все орочьи племена и прекратит Кровавую Охоту? Ты не забыла, что все, кто мог объединить орков, исчезали без следа? - Орраш не исчезнет, он не постой орк, он... - Илика не могла подобрать слов, в голове у неё словно илки устроили свои игры. Мысли скакали с места на место, не останавливаясь ни на миг. Но Илика точно знала, нужно что-то большее, чем несколько убийц ушастых, чтоб остановить воина, пришедшего из другого мира. Как и того орка, который давным-давно умыл эльфов кровью. - Какой? Ты не поверишь, девочка, но и мне рядом с Оррашем становится спокойно и уютно. Хотя я чувствую, что степь очень скоро буйно зацветёт, щедро политая орочьей и эльфийской кровью. И литься она будет там, где он будет проходить. Ма замолчала, задумавшись, её опустевший взляд, был направлен в никуда.
Они обе молчали, каждая думая о своём. Давно уже стемнело, нужно было ложиться спать, но Ма снова заговорила: - Очень давно, когда я была маленькой орчей, эльфы приходили в степь, когда хотели, и вырезали нас без счёта. Но однажды пришёл орк, который также странно говорил, вставляя непонятные слова. Он собрал всех, кто согласился с ним идти и ушёл туда, где сейчас стоят крепости и рощи ушастых. Вернулась едва половина воинов, но степь цвела пять раз и эльфы не приходили убивать орков. Только, вот, пять раз у его Длинного Дома находили одетых в чёрное трупы эльфийских убийц. За то время, пока в степи было спокойно, этот пришлый воин нашёл свою орку. Собрал свой род и забрал под себя все земли на границе с эльфами. - А что это был за род? И где они? - спросила Илика, уже зная ответ. - Их уничтожили. Когда степь зацвела в шестой раз, к ним пришли валары, будь прокляты их имена. Они вели с собой, кроме эльфов, ещё и дварфийские хирды. Много хирдов. Его воины дрались от восхода до восхода, давая время гонцам добежать до других племён. Племена успели уйти в горы, отправив лучших орков навстречу псам валаров. Никто из воинов не вернулся. А эльфы с дварфами две луны рыскали по степи, отлавливая тех, кто не успел укрыться в горах. Даже в горы совались, но там у них ничего не вышло, горцы и пещерники устроили обвал и похоронили под камнями много эльфов и дварфов. С тех пор Кровавая Охота проходит раз в десять цветений степи, а ушастые не суются к нам без дварфийских хирдов, а к горам вообще не подходят.
Илика молчала и слушала историю, которую знает с детства каждый орк. Только в этот раз Ма рассказала её с новыми деталями, заставившими посмотреть на неё с другой стороны. Постепенно погас костёр, и они легли спать. Утром Илика проснулась раньше Ма, чего ранее не было. Видимо, раны, и целый день на реке, дали о себе знать, и вымотали все силы из старой орки. Она раздула угли и собралась приготовить поесть. Но что-то не давало ей спокойно заняться привычным делом. Почему-то в душе у неё поселилась ледяная пустота. Илике хотелось завыть, как волчице, а потом бежать по следу Орраша и найти его. Она бросила всё и стояла глядя в степь, туда, куда ушёл Орраш. Мир снова потерял цвета, а горло не удержало рык. Рядом поднялась с постели Ма. - Что случилось, Илика? - Орраш, с ним что-то случилось. - Ты точно знаешь это? - Да, Ма, он в беде и ему очень плохо. Ма улыбнулась каким-то своим мыслям. - Иди, девочка, вытолкни меня на этом пучке травы в реку, а верёвку привяжи к камню, а то я сейчас и от костогрыза не отобьюсь. Илика быстро побросала на все вещи, которые они вчера сняли с плота, помогла Ма сесть на её место и оттолкнула посильнее плот от берега. Когда верёвка натянулась, Ма сбросила в воду камень, который Орраш называл 'якорь', а Илика привязала верёвкой, которую они с Ма вчера доплели во время разговора, плот к камню на берегу. Теперь звери не смогут достать старую орку. А ей пора. Она схватила лук и стрелы, сумку Ма с мазями и остатками своего платья, которое вонючий рукш (хорёк) пустил на перевязки и ушла по следу этого неуклюжего неумёхи.
