Громбелардская легенда - Крес Феликс В. (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Она долго ждала каких-либо звуков, которые могли бы свидетельствовать о том, что подкрадывавшихся армектанцев обнаружили, однако ничего не услышала. Но ей было прекрасно известно, что успех или неуспех ночного нападения на вражеский лагерь всегда решает случай — какие кости выпадут. Опытного часового, неподвижно стоявшего под какой-нибудь скалой, невероятно трудно обнаружить. Однако на вражеские лагеря нападали все-таки не толпы непослушных мальчишек, но люди, которым самим не раз и не два приходилось стоять на посту в таких же условиях и которые прекрасно знали, что может услышать или увидеть часовой, а что нет…
Отряд Оветена и в самом деле состоял из отлично вооруженных лучников. Насколько она могла понять, почти все в сине-желтой дружине служили прежде в имперском войске, и притом не где попало — на Северной границе. Перейдя наличное жалованье, существенно более высокое, они отбывали службу не на парадах — скорее наоборот. Еще в Громбе, когда она спрашивала о людях, которых ей предстояло вести, Оветен объяснил, что его отец, военный комендант Рапы, нуждался в отборном войске, которое могло бы, по его мнению, быть использовано в любом месте и в любое время. Имения Б. Е. Р. Линеза были разбросаны по всему округу. Однако всадники равнин любили порой подпалить пару дворов… Прекрасно зная положение дел в Армекте, она с полуслова поняла, что комендант имперских легионов находился в особом положении: с одной стороны, легионы должны были преследовать всадников, но с другой — его сразу же обвинили бы в превышении власти, ибо он посылал бы имперские войска для защиты собственного имущества. Гордый магнат наверняка даже думать не хотел о том, чтобы выслушивать подобные упреки…
Когда в предрассветных сумерках уже можно было различить контуры крупных скал, издали донесся вопль, потом еще один… Ей послышалось нечто похожее на боевой клич… а может быть, это были крики ярости, отчаяния, боли…
Вскоре крики смолкли.
Значит, скорее всего, Оветен все-таки не решился пробиваться ночью через вражеские посты. Дождался рассвета и — как она предполагала — отдал приказ перестрелять противников из лука, как только удалось различить их силуэты. Недооцененный в Громбеларде лук, надежный и скорострельный, был в таких условиях оружием намного лучшим, нежели арбалет. Последний же был незаменим при стрельбе на более значительное расстояние, в сражении, разыгрывавшемся средь бела дня.
Сопровождавшие ее солдаты, обеспокоенные исходом дела, нервно топтались на месте, поглядывая на свою «подопечную» с нарастающей злостью. Однако полученный ими приказ был однозначен: «Не спускать с нее глаз, не отходить ни на шаг».
Было уже совсем светло, когда девушка неожиданно поднялась с земли — однако вовсе не затем, чтобы идти на поле битвы…
— Стервятник, — почти шепотом сказала она.
Солдаты обменялись взглядами, а потом уставились в небо, туда, куда указывала ее вытянутая рука, — однако напрасно. Если среди полос тумана и был просвет, то он быстро затянулся; где-то за тучами с трудом удавалось различить клочок пасмурного неба, где уж там высматривать стервятника.
Девушка высыпала стрелы себе под ноги. Прошло немалое время, прежде чем солдаты поняли, что означают ее приготовления.
— Ради Шерни, — удивленно произнес один из них, — ты же не хочешь сказать, госпожа, что собираешься искать ту птицу? Да ты ее вообще видела?
— Видела, — упрямо ответила она.
Солдаты снова переглянулись.
— Послушай, госпожа… У нас приказ все время тебя сопровождать.
— Ну и что?
— Тебе нельзя уходить!
— Ну так возьми лук и застрели меня, придурок.
У ее ног уже лежало все, что она сочла излишним; при себе она оставила только лук и несколько стрел.
— Тебе нельзя уходить, госпожа! — тупо повторил солдат.
Она молча повернулась и пошла прочь.
— Иди с ней, — нервно бросил старший солдат, — Ну, иди же! Мы должны не спускать с нее глаз, и все… Я здесь подожду наших.
— Глупая девка… — буркнул второй сквозь зубы, вставая.
Девушку он догнал довольно быстро. Она увидела его, но не сказала ни слова. Вскоре она свернула с тропы, не снижая темпа. Местность стала неровной, склон круче… Она прыгала по камням, словно коза, лучник не мог за ней угнаться. Он крикнул раз, другой, но, лишь когда девушка скрылась в тумане, он понял, что его обвели вокруг пальца.
6
Весть об исчезновении лучницы вызвала у Оветена приступ неописуемой ярости. У него и без того проблем хватало… История о стервятнике, якобы замеченном где-то в тумане, выглядела столь неправдоподобно, что даже излагавшие ее солдаты это, похоже, понимали. Достаточно было взглянуть на стелющиеся всюду испарения, чтобы понять, сколь ничтожен был шанс заметить сквозь них что-либо, да еще где — на громбелардском небе!
— Дураки! — прорычал Оветен, швырнув на землю имущество лучницы, которое солдаты принесли с собой. — Дураки, и еще раз дураки! Прочь отсюда, и чтобы я вас больше не видел! Пять нарядов вне очереди, идиоты! И две недели без жалованья!
Ясно было, что его попросту провели. Сразу стало ясно, почему лучница не желала принимать участия в сражении, и Оветен мог лишь удивляться тому, как его угораздило поверить столь невнятным объяснениям.
Во имя Шерни! Этой женщине только что стало известно о спрятанных в долине богатствах. Правда, он не сообщил никаких деталей… но если кто и мог отважиться на поиски вслепую, то именно она.
И что теперь делать? Его одурачили, и ничего изменить было уже нельзя. Преследовать ее? Слишком поздно. Впрочем, вряд ли в его отряде нашелся бы хоть один человек, способный догнать девушку здесь, в этих проклятых горах.
Он мог сделать только одно: идти дальше, и как можно быстрее. Дорога от перевала Туманов была довольно легкой, долину же Морское Дно он знал по предыдущей экспедиции — хотя тогда он возвращался через горы другой дорогой, вдоль побережья, в сторону Дартана. Значит — в путь… И немедленно.
Однако — что делать с ранеными? Их было немало; напав на рассвете, он понес существенные потери, будучи видимым для противника…
А что с пленными? И это была самая большая его проблема! Похоже, он ввязался в историю, из которой нелегко будет выпутаться…
И все же он приказал готовиться к выходу.
До места, над которым кружил стервятник, было не слишком далеко. Избавившись от солдата, девушка быстро вернулась на тропу и пошла — вернее, побежала — дальше, к вершине перевала.
Она мчалась вперед с выносливостью волчицы, время от времени останавливаясь и вглядываясь в небо, в просветы среди полос тумана. Птицы, однако, не было видно. Воистину, лишь благодаря чудесной случайности она обратила тогда свой взор в нужную сторону.
Однако она была абсолютно уверена, что видела стервятника. Стервятника.
Шло время, и дыхание девушки становилось все тяжелее, от усталости и бессильной злости. Она уже понимала, что, скорее всего, проиграла. Возможно ли, чтобы ненавистная птица столь долго парила над одним и тем же окутанным туманом местом? Может быть, стервятник ждал ее?
Однако была и другая возможность. Он мог опуститься на землю, обнаружив добычу. Стервятники жили по обычаям своих предков. Она знала, что их нелегко отогнать от падали, которую они высмотрели с высоты. Тем более что они умели ее защищать…
Насколько она была в силах оценить, птица кружила прямо над тропой, ведшей через перевал. Это могло говорить о том, что стервятник не ждал смерти какого-нибудь животного… Горные звери, редкие в этих краях, не пользовались тропами. Тем более — зверь больной, умирающий, искал бы, скорее всего, самые дикие и наименее доступные места, чтобы найти последнее пристанище.
Значит — человек. Раненый? Может быть, мертвый?
Внезапно ей пришла в голову мысль, что она сама нарывается на серьезные неприятности. Однако она продолжала бежать.
Неожиданно неподалеку разыгралась необычная сцена. Среди клубящихся испарений послышался хорошо ей знакомый клекот стервятника, затем — пронзительный свист, завершившийся громким треском, словно кто-то сломал одну за другой несколько стрел. В то же мгновение над ее головой пронесся бирюзово-зеленый сноп света, другой ударил вверх, потом третий — в сторону, за ним четвертый, пятый… Девушка инстинктивно бросилась на землю, зная, что вспышки несут смерть — скала, в которую они попали, дымилась, раскрошившись в мелкий щебень.
