Драконы осенних сумерек - Уэйс Маргарет (книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Омраченный Лес? — встревоженно переспросил Карамон. — Нет, Танис, только не это!.. — И тряхнул головой: — С живыми я готов биться хоть семь дней в неделю Но с мертвыми — слуга покорный!
— Мертвые? Как интересно! — насторожил уши Тассельхоф. — А ну-ка расскажи, Карамон…
— Помолчи, Тас! — перебил Стурм. — Омраченный Лес — это сумасшествие. Ни один вошедший туда еще не вернулся. И ты хочешь, маг, чтобы мы отнесли туда нашу добычу?
— Не так! — резко выговорил Танис. Все вновь замолчали, в том числе Стурм. Рыцарь смотрел в спокойное, задумчивое лицо Таниса, в миндалевидные глаза, отражавшие мудрость, приобретенную за годы странствий. Стурм иногда про себя задавался вопросом, почему, собственно, он признает Таниса вождем. Подумаешь, велика птица — полуэльф, незаконнорожденный к тому же. Ни тебе знатного происхождения, ни лат со щитом, украшенным знаменитым гербом. И тем не менее Стурм шел за ним и любил его, как никого более.
По мнению Соламнийского Рыцаря, жизнь представляла собой неисповедимую тайну. Нечего было и надеяться постичь ее, кроме как сквозь призму рыцарского кодекса. «Эст Суларус от Митас» — «моя честь есть моя жизнь». Кодекс этот, посвященный понятию чести, был наиболее полным, подробным и строгим из всех известных на Кринне. Кодекс исправно служил Рыцарям вот уже семь столетий, но в глубине души Стурм опасался, будет ли он применим в день великой, последней битвы со Злом. Однако Стурм твердо знал одно: если такой день все же наступит, Танис встанет плечом к плечу с ним, пытаясь спасти мир от гибели. Стурм сознательно следовал Кодексу: для Таниса это было естественно и неосознанно, как дыхание.
Голос Таниса вновь заставил рыцаря обратиться мыслями к настоящему.
— Хочу напомнить вам всем, что жезл отнюдь не является нашей «добычей», — сказал полуэльф. — Он по нраву принадлежит Золотой Луне… если он вообще кому-нибудь принадлежит. У нас на него не больше прав, чем у утехинского Теократа… — И, повернувшись к Золотой Луне: — Как ты хочешь распорядиться им, госпожа?
Золотая Луна смотрела то на Таниса, то на Стурма… потом оглянулась на Речного Ветра.
— Мое мнение тебе известно, — проговорил тот холодно. — А впрочем, ты — Дочь Вождя…
Он поднялся и, не обращая внимания на ее умоляющий взгляд, вышел наружу.
— О чем это он? — спросил Танис.
— Он хочет, чтобы мы покинули вас и доставили жезл в Гавань, — тихо ответила Золотая Луна. — Он говорит — с вами опаснее, чем без вас.
— Опаснее! С нами!.. — взорвался Флинт. — Спрашивается, чего ради мы здесь торчим, чего ради я чуть не утонул — опять! — если не ради… ради…
Гном задохнулся от ярости. Танис вскинул руку:
— Довольно! — И вновь поскреб бороду: — Мы полагаем, с нами вам будет все-таки лучше. Принимаешь ли ты нашу помощь?
— Принимаю, — серьезно ответила Золотая Луна. — По крайней мере — на некоторое время…
— Ну и отлично, — сказал Танис. — Ты, Тас, знаешь все ходы и выходы в Утехинской долине. Будешь проводником. Только помни, что мы не на пикник собрались!
— Хорошо, Танис, — отозвался присмиревший кендер. Собрал свои сумки и сумочки, развесил какие через плечо, какие на пояс — и направился к выходу из пещеры. Проходя мимо Золотой Луны, он припал на колено и погладил ее руку. Остальные без промедления собрали пожитки и последовали за ним.
— Чего доброго, опять пойдет дождь… — ворчал Флинт, озирая низкие тучи. — И что я не остался в Утехе?. — Бормоча в бороду и пристраивая на спине секиру, он побрел прочь.
Танис, остановившийся подождать Речного Ветра и Золотую Луну, невольно улыбнулся ему вслед. Все-таки было в этом мире нечто неизменное. Например, гномы.
Речной Ветер забрал у Золотой Луны оба мешка и вскинул их на плечо.
— Лодка хорошо спрятана, — сообщил он Танису, лицо его вновь стало непроницаемой маской. — На тот случай, если она нам снова понадобится…
— Хорошая мысль, — сказал Танис. — Спа…
— Иди вперед, — махнул рукой варвар. — Я замету следы.
Так Танису и не удалось сказать ему «спасибо»: Речной Ветер повернулся к полуэльфу спиной и молча принялся за работу. Танис только покачал головой, идя прочь по тропинке. Он слышал, как там, позади Золотая Луна что-то тихо говорила на своем языке. Речной Ветер сурово произнес в ответ одно-единственное слово. Танис слышал, как вздохнула Золотая Луна… дальнейшие слова заглушил треск кустов: Речной Ветер уничтожал все следы их пребывания на берегу.
7. ИСТОРИЯ ЖЕЗЛА. СТРАННЫЕ ЖРЕЦЫ И ЖУТКИЕ ОЩУЩЕНИЯ
Зеленая жизнь так и кишела под пологом густых лесов Утехинской долины. У подножий могучих валлинов теснились колючие и цепкие кусты, а по земле вились лозы-охотницы. Приходилось внимательно смотреть под ноги: такая лоза вполне способна была захлестнуть лодыжку неосторожного путника и крепко держать, пока не появятся хищные звери, которыми изобиловала долина. Звериный пир давал лозе-охотнице то, что ей требовалось для жизни, — кровь…
Целый час друзья прорубались и продирались сквозь заросли, выбираясь на гаванский большак. Все были жестоко исцарапаны и очень устали; вид наезженной, гладкой дороги, тянувшейся в Гавань и дальше, пролил на души бальзам. Завидев большак, путники остановились передохнуть… и только тут осознали, как тихо было в лесу. Странноватая тишина окутала окрестности — как если бы все живые существа затаили дыхание, ожидая чего-то. До дороги было рукой подать, но выходить из-под защиты деревьев почему-то не стремился никто.
— Как по-твоему, там все чисто? — выглядывая из-за кустов, спросил Таниса Карамон.
— Чисто, не чисто, другой дороги все равно нет, — отрезал тот. — Мы еще не выучились летать, а идти лесом… несколько сот ярдов отняли у нас целый час! При таком темпе мы выйдем к следующему перекрестку этак через неделю?
Богатырь обиженно вспыхнул:
— Я совсем не имел в виду…
— Ладно, не сердись, — вздохнул Танис. И тоже посмотрел на большак. Ветви валлинов сплетались высоко над головами, образуя над дорогой темный коридор, тянувшийся вдаль. — Вообще-то, — сказал Танис, — мне все это нравится не больше, чем тебе.
— Так мы разделяемся или идем дальше вместе? — Их разговор показался Стурму пустой болтовней, и рыцарь вмешался в него со свойственной ему трезвой практичностью.
— Идем вместе, — ответил Танис. Подумал и добавил: — Однако в любом случае нам необходим разведчик…
— Позволь мне, Танис! — вызвался Тас, выпрыгивая из кустов у локтя полуэльфа. — Кендер, путешествующий в одиночку, нипочем не вызовет подозрений…
Танис нахмурился. Тас был прав — никому не придет в голову подозревать его в чем-либо. Любовь к странствиям была неотъемлемой национальной чертой кендеров: они бродили по всему Кринну в поисках приключений. Вот если бы еще у Таса не было препоганой привычки забывать, куда и зачем его послали, и, встретив в дороге что-нибудь более интересное, исчезать неизвестно куда…
— Очень хорошо, — сказал Танис наконец. — Смотри только, Тассельхоф Непоседа, держи глаза нараспашку и не забывай, на каком свете живешь. Не, смей сворачивать с дороги, а пуще всего… — Танис сурово посмотрел кендеру в глаза, — держи руки подальше от чужого имущества!
— Разве что если встретишь лекаря, — добавил Карамон.
Тас хихикнул и, преодолев последние несколько футов кустарника, вприпрыжку устремился по дороге. Его хупак оставлял ямки в плотной земле, сумки и сумочки подпрыгивали в такт шагам. Друзья слышали, как он принялся распевать кендерскую дорожную песню:
