Время Изерлона (СИ) - Котова Анна Юрьевна (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
Каролин была непреклонна: только джинсы. К этой замечательной майке — никаких юбок! Нет, и форменные брюки не годятся. Что за эклектика? К этой майке — джинсы, с короткими штанинами, разлохмаченными понизу, с декоративной заплатой на заднице и шнуровкой по правому наружному шву. А поверх майки — выцветшую ковбойку, и ни в коем случае не застегивать! Завязать узлом на животе. На ноги — сандалии из ремешков.
Мари слабо отбивалась и пищала, что джинсы дырявые, ковбойка линялая, сандалии потрескались, и вообще все это не ее, а Каролин. А у Мари попа толще, штаны еле застегнулись!
— Терпи, красота требует жертв, — деловито отвечала подруга. — Конечно, еще бы и состричь твою шевелюру… К этому идеально пошла бы мальчишеская стрижка, твои кудри тут не катят.
— Не надо стричь, — испугалась Мари. — От меня и так уже ничего не осталось. Я косички заплету, ладно?
— Ладно, — смилостивилась Каролин. — Заплетай свои косички.
Когда они вышли из жилого блока на улицу, Мари твердо была уверена, что выглядит чучелом. Правда, рядом шла Каролин, одетая примерно так же, и она ни в коем случае на чучело не походила. Так то Каролин! Казалось, все взгляды сейчас упрутся в потрепанный наряд, а уж слишком тугие драные джинсы… Но никому не было до нее дела.
Зато Аннелиза ее не узнала. Скользнула взглядом и снова уставилась на дверь.
— Аннелиза, привет, — осторожно сказала Мари. — Это я. Давно ждешь?
Подруга оглянулась на знакомый голос.
— Ой… — и, после минутного замешательства: — Альянс. Ну чистый Альянс. Повернись-ка!
— Я же тебе говорила, Каролин, это не для меня, — запаниковала Мари. — Сейчас, я пойду переоденусь…
— Ни в коем случае! — хором сказали Каролин и Аннелиза. — Выглядишь классно. Просто непривычно.
А Аннелиза добавила:
— Каролин, а где продают такие штаны? Я тоже хочу.
И Мари успокоилась.
Они собирались в кино, но вместо этого отправились искать джинсы по одежным лавкам Изерлона — и, что интересно, нашли. Мари почему-то была уверена, что досюда этот стиль не докатился. Как бы не так: владельцы магазинов, даром что происходили, как и она сама, из Рейха, делали свое дело, какими бы странными ни казались им вкусы нынешних обитателей станции. Раз теперь их покупатели носят вот это в короткие часы досуга, позволяющие вылезти из формы, — значит, товар должен быть на полках.
После налета на магазины пошли в "Золотую звезду" — выпить кофе с пирожками. Здешняя выпечка славилась на всю станцию еще в имперские времена, когда кафе называлось "Серебряный орел". Правда, пирожные «Кайзерин» и «Маркиза» переименовали в "Безе с вишней" и «Корзиночку», но хуже они от этого не стали. А пирожки с мясом, с грибами и с сыром что в Рейхе, что в Альянсе оставались пирожками. Горячими, душистыми, вкуснющими. Три девицы в демократических разгильдяйских шмотках забавно смотрелись за столиком с витыми ножками, над крошечными чашечками тонкого дарзейского фарфора, при том что две из них изысканно брали чашечки за ручки двумя пальцами, а третья игнорировала эту ручку вовсе и держала чашку в ладони, под донышко. Впрочем, эта третья была совершенно неарийской, в отличие от двух остальных. Но за прошедшие полтора года на станции давно отвыкли глазеть на разноцветных альянсовцев как на инопланетян, которыми они, в сущности, и были. Приняли существование в Галактике еще и вот эдаких людей. Оказалось — люди как люди. Хотя с виду странные, конечно. Но человек ко всему привыкает. Привыкли к облику новых знакомцев и бывшие имперцы.
Еще полдня девушки развлекались, заговаривая со знакомыми и наслаждаясь реакцией. Поплан присвистнул, засмеялся и принялся отчаянно кокетничать с Аннелизой — она аж вся расцвела. Конев сообщил в пространство, что в юбках они были ничуть не хуже. Контр-адмирал Аттенборо дернул Мари за косичку и посоветовал обзавестись кольцами в ушах — для полноты картины. Юлиан Минц сказал: «Подходяще».
Райнер Блюмхарт покраснел, буркнул: "Ужасно выглядишь. Ты на себя не похожа", — и сбежал.
Мари рванулась было вслед, остановилась, побледневшая и угрюмая.
— Я пошла домой, — сказала она. — Нагулялась.
Когда Каролин вернулась в комнату, Мари лежала на койке лицом к стене. В казенном тренировочном костюме. Легкомысленные шмотки аккуратной стопкой располагались на одеяле Каролин. Сверху — майка с надписью "Демократия банзай!".
— Это же твоя майка, — осторожно сказала Каролин.
Мари не ответила.
Что-то было неладно, и окружающие начали это замечать — но пока не смели вмешиваться. Аннелиза пару раз заводила разговор о розенриттерах — и получала в ответ анекдоты про амурные похождения генерала Шенкопфа, плавно переходящие в приключения будущего пилота в тренажерном зале. Каролин подкатывала со своей стороны — безуспешно.
Наконец девушки объединили усилия и насели на Марию Сюзанну вдвоем, без дипломатических пируэтов и приседаний. Прямо, в лоб:
— Сознавайся, что у тебя с твоим майором. Поссорились, что ли? На обоих лица нет, и шарахаетесь друг от друга, как от минного поля.
— Не ссорились мы.
— А почему тогда?
— Это сложно.
— Уж объясни как-нибудь.
— Не хочу. Это наши дела.
— Нет, подруга, твой зеленый вид — наше общее дело.
— Я в нем разочаровалась.
— Врешь.
— Ну и пусть вру. Девочки, отстаньте, умоляю.
Голос ее дрожал, и они, конечно, отстали. Но продолжали озабоченно наблюдать и недоумевать.
Позже Аннелиза узнала, что и к майору подкатывались с подобными вопросами его товариши. Аннелиза флиртовала с Попланом ко взаимному удовольствию, так что до нее добирались и некоторые отголоски мужских разговоров.
А возле Мари все чаще обнаруживался веснушчатый адмирал Аттенборо. То его как бы случайно заносило в ремонтные мастерские. То он нечаянно сталкивался с ней на улице. А как-то раз разыскал ее совершенно целенаправленно.
— У меня свободен вечер, — сказал контр-адмирал, глядя в сторону. — Как ты думаешь, Мэй, если я попрошу, тебя отпустят со службы?
Мари вытерла руки замызганной ветошью. Машинное масло незаменимая вещь, но иногда действительно надоедает хуже горькой редьки.
— Наверное, отпустят, — отозвалась она. — А в чем дело?
— Сейчас, погоди. По дороге объясню.
Мастер смены только увидел адмиральскую ленту на лацкане и сразу кивнул: забирайте-забирайте рядовую Беккер, если вам надо, сэр. Так что через несколько минут они шагали к жилому отсеку механиков, представляя собой довольно забавное сочетание — Дасти был в форме, а Мари в рабочем комбинезоне.
— Я хочу пригласить тебя выпить, — сказал он, — у меня есть повод… даже два… а шумную компанию собирать не хочется.
— Я — скучная компания, — вздохнула Мари. — У меня отвратительное настроение.
— У меня тоже так себе, — ответил Дасти. — Будем наводить скуку друг на друга.
— Ну ладно… только приведу себя в человеческий вид.
— Конечно. Мне подождать в коридоре?
— Можешь и в комнате. Я сейчас.
Пока она шебуршала в ванной, он оглядывал каюту. Несколько девчонок в одной комнате — о, это знакомо. Цветочки и рюшечки в наличии. Чей-то лифчик на самом виду. У одной койки на тумбочке — целая батарея баночек и скляночек для умащивания физиономии. Неутомимы некоторые барышни в борьбе с мифическими неровностями кожи. У другой койки — стопка дисков с видеодрамами. Что там ниже, не разберешь, но на самой верхней обложке нечто розовое, с сердечками и целующейся парочкой. Наверняка слюнявая патока, неизвестно чем привлекающая иные женские сердца. Над третьей койкой вся стена увешана портретами чернокудрого Энтони Крауса в разных ролях — с плазмоганом, с арбалетом, с бокалом вина, с букетом роз, но везде с одинаковой сияющей улыбкой. А на тумбочке у Мэй засаленное руководство по ремонту двигателей, еще более засаленная рейховская книжка — корешок затерт до того, что название не разобрать, ясно только, что по-немецки, — а рядом лежат учебник астрографии и навигации для курсантов летных школ и надорванный пакетик ирисок. И лак для ногтей. Занятно, у нее ногти всегда сострижены короче некуда, зачем лак? Ну, женщина есть женщина, даже если она предпочитает считать себя не женщиной, а механиком.
