Предатели Мира - Пекур Екатерина (читать книги полные TXT) 📗
Губы начальницы искривила осторожная усмешка.
— А если я настою?
— Я повторю то же самое.
Лицо да Федхи осветила равнодушная холодная улыбка.
— Не меньше «тройки» допуска было, я права? С таким скоростным подъёмом, небось, больно падать?
— А вы хотите опыт перенять?
Лайза заметно поперхнулась.
— Не удивлена, что тебя так обрубили, — холодно заметила она.
Никогда не зли женщин, говаривал да Хирро, тебе в кошмаре не привидится то, на что они способны, коль решат отомстить. Да уже плевать. У него уже не хватало сил строить из себя дисциплинированную шавку. Да и нужны ли Лайзе шавки? Сомнительно. Не та разновидность женщин.
Уронив карточку на стол, да Федхи продолжила размышлять вслух.
— Ты привык командовать и забываешь подчиняться, работаешь как одиночка, чтишь правила и никого не боишься. Отличный спец. Кем ты был раньше, а? В третьем отделе? С таким запросами к жизни? Я служила до четвёртого ранга пятнадцать лет, да Лигарра! Если третий ранг для тебя сочли хорошим наказанием, откуда же тебя разжаловали..? Это могло быть то, о чём я думаю, правда? И не рановато ли ты подскочил до ДОЛЖНОСТИ? Может, ТАМ тобой попользовались и выкинули?
— Госпожа да Федхи, — терпеливо и вежливо проговорил он, не меняя позы на стуле, — Прошу прощения, но сейчас я скажу вам нечто, противоречащее субординации и правилам хорошего тона. — Бровь бригана вопросительно шевельнулась, а он внезапно поднял на неё абсолютно ледяные глаза, и во всю мощь выпущенной на волю ярости процедил: — Лайза, оставь меня в покое!!!
Но, закрывая за собой дверь, он явственно ощущал на спине её улыбку.
С этого момента у него появилось что-то вроде друга. Она не раз била его в спину — но они оба понимали, что это своего рода маскировка, и что вообще-то она могла сделать ему куда больше проблем. Но они друг друга поняли.
Два месяца. Работать на износ, безо всякой страховки — было делом скорее привычным, чем неожиданным. Пока он держался. Передышку выкроить уже никогда не удавалось. Но жизнь вроде бы даже наладилась. Он справится. Так было надо… нужнее жизни — потому что жизнь его теперь ничего не стоила. Только молчание и выдержка имели ценность. Для жизни другого человека. Остальное он спустил в мусоропровод. Всё. Кроме дыхания и памяти.
Глава четвертая
— Ты помнишь наш разговор год назад?
— Какой именно?
— В парке клиники.
Я молча глядела в лобовое стекло, а Мар рулил на восток, прямо через Красный Лог, покрышки «Кайсара» споро рвали слёжанный песок и каменистые осыпи. Утомившись от жары, Тайк дрых на заднем — иногда оттуда раздавался здоровый молодецкий храп. Может быть, жуткую проблему «кто такая Санда» парень возложил на Мара — как ни странно, у Тайка (при всей его ненависти к Миру) сохранялась подсознательная вера в мудрость аллонга.
После Оазиса Фе мы были в пути уже три дня. Пустыня не жалела наглецов, пустившихся в дорогу через Ядро и Красный Лог — даже старожилы Бмхати ездили на тот край пустыни через припустынные, окружные, дороги. Я думала, что нам ещё сильно повезло, что мы живы и не умерли от перегрева и сухости, да ещё что никакая буря нас не застала (сезон вот-вот ожидался, и первые суховеи уже могли случаться в Ядре пустыни). Но пыль была повсюду — она сочилась через щели в салон мобиля, цементировала мои волосы, драла глаза и горло. Вода подходила к концу, раскалённый воздух дрожал, от духоты и жары у нас кружились головы. Глаза обжигали нестерпимо горящие на солнце сухие красные камни и бесконечные, выматывающие дюны. Ветер перекладывал пески из кучи в кучу… А проблемы наши ничуть не убывали.
Год назад. Я встряхнула тяжёлой от жары головой, погружаясь в те дни. Именно тогда, в парке больницы «Масийя Рунтай», Мар поведал мне первую из «сказок Тер-Карела» и посоветовал укрыться от рук Десяти Первых Семей где угодно, но лучше за спиной Комитета.
— Припоминаю, — сказала я.
— Я хотел спросить, узнала ли ты что-то насчёт того вопроса… Ну, я имею ввиду — имеют ли сами знаешь кто влияние на сама знаешь кого…
— А ты как думаешь? — мрачно уточнила я.
— Уверен, что имеют, — отозвался Мар после паузы. В двигателе что-то тарахтело. — И мне жутко интересно, насколько сильное это влияние и кто из них главнее.
— И на кого сейчас лучше ставить? — поинтересовалась я. Мне было больно смотреть за окно, на нестерпимое солнце, и я горько жалела, что от рождения лишена бризовского третьего века — оно хоть чуть-чуть поляризовало свет и отлично защищало от пыли и грязи.
Мар нахмурился.
— Точнее — смогли ли год назад сами знаешь кто тебя от них защитить, — наконец выговорил он.
— Смог ли Комитет прикрыть меня от Десяти Первых? — напрямую уточнила я, — А тебе что, защита от Десятки нужна? Странный выбор наибольшей опасности! — иронично отозвалась я, — И это когда сам КСН нас уже почти сцапал — тут впору наоборот, у глав Десятки убежища просить, тебе не кажется?
Мар медленно обернулся.
— Тень тебя на язык, — негромко сказал он, — Мне лишь интересно, кто из них всё-таки сильнее.
— Этот вопрос мне посоветовали не обсуждать, — пробормотала я.
Какое-то время мы молчали.
— Санда, он тогда тебя завербовал, не так ли? — наконец сухо спросил Мар, — Ну, он… Твой следователь. Тот долговязый унылый хлыщ с «лункером» за запястье.
Ноющая боль в горле. С «лункером»? Смешно, но я и не заметила. Я в глаза людям смотрю, а не на часы. Ну ещё на руки, конечно. Вот у Мара руки были тонкие, с округлыми ноготками, немного грязные сейчас…
— С чего ты это взял?
— Иногда такое чувство, что ты знаешь про КСН чуть больше, чем могла бы знать. Да и не верю я, чтоб КСН так просто выпустил из виду кого-то, кто был у них на карандаше, да ещё и… ну, ты понимаешь, что я имею ввиду… Твою… эээ… расовую принадлежность… Тень, как же странно всё это осознавать, а?! Но… я подумал, а если они знают, кто ты такая? Что, если на самом деле они не убивают их, а ставят себе на службу? И что, если ты была в Тер-Кареле с какой-то целью? По-моему, это логично — завербовать кого-то вроде тебя.
— Ну же, не трусь, скажи это вслух. Коротенькое словечко из четырёх букв, — поддела я.
Мой товарищ покосился на меня. Казалось, он снова и снова себе это напоминает. Вот это самое словечко. И пытается расставить новые фигуры на доске Мира. Что ж, год назад я сама этим страдала…
— Я не могу, — через время признался Мар, — не про тебя. Это по-прежнему как-то странно. Ты — и вдруг… настолько рыжая..? Я ведь даже не спрашиваю, зачем ты тут, в Мире, и всё такое. Не моё это дело — да и что ты сможешь мне сказать..? Правду не скажешь, а во лжи не нуждаюсь. Ты знаешь, я нормально отношусь ко всем расам, и мне было бы интересно узнать что-то толковое на тему летунов, но я, наверное, ещё не готов был столкнуться с этим вживую… — пробормотал он в смятении.
— Ты уже столкнулся, — я указала подбородком на залитый его же, Мара, кровью салон. Да Луна глядел на пески исподлобья и хмуро.
— Я помню, Санда. И… ты даже не представляешь… как я тебе благодарен… так что я просто… Честно… я… я немного… я не знаю… — вконец смешался он, сделав порывистое движение ладонью ко лбу (такое, каким вручают Долг Жизни) и на полпути неловко вернув руку на рулевое колесо. Я проследила за его мятущейся рукой и с ноткой иронии сказала:
— Забудь. Я уже сталкивалась с этическими сложностями, когда аллонга не могут взять в толк, как применить институт Долга Жизни к бризу.
Мар обдумал мои слова и глубокомысленно изрёк:
— Я прав. Ты у них на службе. Вот же Тень.
— Ты можешь думать всё, что захочешь и так и не узнать, что из этого правда, — флегматично отозвалась я, — имей ввиду, что я могу сознательно водить тебя за нос.
— Санда, — сказал он после паузы, — скажи мне, а бризы чем-нибудь клянутся?
— Я не знаю, — растерянно призналась я. Мара это изумило. Однако он нашёл в себе силы продолжить:
