Дом глав родов: Дюна - Герберт Фрэнк Патрик (читать полную версию книги .TXT) 📗

Преподобная Мать Шиана стояла подле козел с будущей скульптурой. Серая в тонкой сети бороздок глина, как экзотические перчатки, покрывала ее руки. Почти за час под этими руками черный сенсиплаз на подставке обретал предназначенную ему форму. Шиана чувствовала, что близка к творению, стремящемуся реализоваться, вырваться на свободу из какого-то дикого уголка внутри самого ее существа. От напора энергии творения по всему телу бежали мурашки, и она успела подумать, не ощущают ли это и те, кто проходит по своим делам через зал справа от нее. Северное окно ее мастерской, к которому она сейчас стояла спиной, пропускало свет серого дня, а в западном оранжевым полыхал пустынный закат.

Престер, старшая помощница Шианы, здесь на пустынной наблюдательной станции появилась в дверях еще несколько минут назад, но весь персонал станции прекрасно знал, что себе дороже прерывать Шиану во время такой работы.

Отступив на шаг назад, Шиана тыльной стороной руки смахнула со лба прядь выгоревших на солнце русых волос. Черный плаз как некий вызов высился на своем постаменте, все его изгибы и плоскости почти соответствовали той форме, какую она ощущала в себе.

Я прихожу сюда творить, когда мои страхи достигают своего пика, подумалось ей.

Эта мысль придавила творческий порыв, и Шиане пришлось удвоить усилия, чтобы попытаться закончить скульптуру. Покрытые глиной руки вдавливали и разглаживали поверхность плаза, и черный силуэт следовал каждому касанию, как волна, гонимая безумным ветром.

Свет северного окна померк, и по краям потолка зажглись автоматические компенсаторы с их желтоватосерым свечением, но это было не одно и то же. Совсем не то!

Шиана отодвинулась от работы. Близко… но не достаточно. Она почти могла коснуться формы в своем сознании, почувствовать как та шевелится, стремясь к рождению. Но плаз не был ею. Одно размашистое движение правой рукой, и он превратился в черный ком на подставке.

Проклятье!

Шиана сорвала с рук перчатки, бросила их на ближайшую к подставке полку. За западным окном еще догорала оранжевая полоса заката, но гасла, бледнела столь же быстро, как и творческий порыв в ней.

Быстро направившись к закатному окну, она успела увидеть, как возвращаются последние поисковые команды дневной смены. Посадочные огни их троптеров, как дротики светлячков, падали на землю на юге, где на пути у подступающих дюн временно было создано пологое плоскогорье. Потому, как медленно опускались троптеры, можно было догадаться, что они не нашли ни прорывов спайса, ни каких-либо иных свидетельств тому, что из выпущенной здесь песчаной форели начали наконец развиваться песчаные черви.

Я вроде пастуха червей, которые могут так никогда и не появиться.

Стекло с теменью за ним позволяло увидеть собственное темное отражение. Видно было, где оставила свой след Агония Спайса. Худенькая до черна загоревшая бродяжка с Дюны превратилась в высокую аскетичную женщину. Но русые волосы не сдавались в попытках убежать возле уха из-под тугого чепца. И отчетливо видна странность совершенно голубых – без белков – глаз. И другие это тоже видели. В этом и заключалась ее проблема, источник части ее страхов.

Казалось, нет никакой возможности остановить Миссионарию Протектива в ее подготовке для нашей Шианы.

Если разовьется гигантский песчаный червь – вернется Шай-Хулуд! И Миссионария Протектива сообщества Бене Джессерит готова была выпустить ее как метательный снаряд на ничего не подозревающее человечество, заранее подготовленное к религиозному обожанию. Миф станет реальностью… точно так же, как только что она сама пыталась воплотить в реальность скульптурную форму внутри нее.

Святая Шиана! Сам Бог Император – ее раб! Смотрите, как ей повинуются священные черви! Лето возвратится!

Воздействует ли это на Чтимых Матер? Вероятно. Уж они-то, по крайней мере, оказали Богу Императору медвежью услугу, тому его воплощению, которое известно под именем Галдар.

Едва ли они последуют за «Святой Шианой», разве что в подвигах на поле секса. Шиана прекрасно сознавала, что ее поведение в этой области, возмутительное даже по меркам Бене Джессерит, было чем-то вроде протеста против роли, которую пыталась навязать ей. Отговорка, что она лишь завершает образование мужчин, которых тренирует в карнальных связях Дункан Айдахо, была ничем иным как… просто отговоркой.

Беллонда подозревает.

Ментат Белл была постоянной опасностью для тех Сестер, которые выделялись из общей массы. Это оставалось основной причиной, почему Белл сохраняла свою позицию силы и в Верховном Совете Сестринской общины.

Шиана отвернулась от окна и бросилась в оранжевый и темно-коричневый цвета покрывала, раскинутого на походной койке. Прямо перед ней оказался черно-белый графический рисунок – изображение гигантского песчаного червя, вырастающего над человеческой фигурой.

Вот чем они были и чем никогда не станут вновь. Что же я пыталась сказать этим рисунком? Если бы знать, быть может, удалось бы окончить скульптуру из плаза.

Рискованно было вырабатывать их секретный с Дунканом язык движений рук. Но есть вещи, которых не должна знать Община Сестер – пока еще рано.

Возможно, для нас обоих все же есть способ бежать.

Но куда им идти? Эта Вселенная осаждена Чтимыми Матер, пронизана и другими силами. Эта Вселенная – лишь скопление разрозненных планет, населенных по большей части людьми, которые желают лишь в мире прожить свои жизни – в одних местах принимая руководство Бене Гессерит, во многих регионах – корчась под пятой Чтимых Матер, надеясь, по большей части, на то, чтобы самим насколько возможно управлять своими мирами, – неувядаемая мечта о демократии, – а затем всегда существовали неизвестные. И всегда урок, преподанный Чтимыми Матер! Ключи Мурбеллы говорят, что Чтимые Матер созданы экстремистами из Преподобных Матерей и Глашатаев Рыбы. Демократия Глашатаев Рыбы превратилась в автокритию Чтимых Матер! И этих ключей-улик слишком много, чтобы их можно было просто так сбросить со счетов. Но почему они так подчеркивают бессознательное принуждение своими Т-пробами, клеточную индукцию, сексуальную доблесть?