Великое заклятие - Геммел Дэвид (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
– В нем есть и хорошее. Он любим своим народом и часто бывает великодушен. Я видела даже, как он плачет – он тогда был моложе и думал, что Звездный, его конь, охромел.
– А теперь он спокойно отправил того же Звездного на живодерню. Шкура его скакуна пойдет на обивку мебели, мясо – в пищу, а кости на клей – так ведь?
– Мне кажется, ты ошибаешься, дитятко.
– Ничего подобного. Я слышала, что он говорил на своем дне рождения. Он продал живодерам всех старых лошадей, в том числе и Звездного, а деньги пойдут в его военный сундук. У этого человека нет сердца.
– Не говори так, милая, – прошептала Ульменета, но ее пробрало холодом.
– Здесь нас никто не слышит. В саду нет тайных ходов, нет полых стен, где сидят писцы со своими перьями. На уме у Сканды только война, и он никогда не остановится на достигнутом. Когда весь мир падет перед ним, он не испытает ничего, кроме отчаяния – ведь завоевывать будет больше нечего. Расскажи мне лучше о любви, Ульменета.
Монахиня заставила себя улыбнуться.
– Есть одна старая легенда, в которую я почти что верю. Боги древности в начале времен создали совершенные существа с четырьмя ногами, четырьмя руками и двумя головами. Но потом, видя, как совершенны и счастливы их создания, боги позавидовали. Слово, изреченное верховным богом, разделило первозданные существа пополам и раскидало их по всему свету. Отныне у каждого из них стало по две ноги, по две руки и по одной голове. Каждый обречен скитаться по свету и искать свою утраченную половину, чтобы снова стать совершенным.
– Эта сказка годится только для простонародья, – упрекнула ее Аксиана.
– Господин Калижкан к вашему величеству, – доложила, подойдя к ним, молодая служанка, и королева, радостно захлопав в ладоши, приказала:
– Пусть поднимется.
Чародей появился перед ними в небесно-голубых одеждах и такой же широкополой шляпе. Сняв ее, он изящно склонился, приветствуя королеву.
– Как чувствует себя ее величество сегодня?
– Хорошо, сударь, а теперь, когда вижу вас, – еще лучше.
Ульменета уступила чародею свое место, и он с ослепительной улыбкой сел рядом с королевой. Монахиня вернулась на качели, радуясь, что видит свою любимицу в таком хорошем расположении духа. Калижкан всегда действовал на нее благотворно и потому нравился Ульменете. Чародей с королевой поговорили немного, и Аксиана позвала:
– Поди сюда, Ульменета, ты должна это видеть!
– Какой ваш любимый цветок? – спросил Калижкан, когда монахиня подошла.
– Горная лилия.
– Белая с голубыми прожилками?
– Да.
Калижкан взял в руку горсть земли, прищурился, и из земли пророс тонкий стебель. Сперва на нем распустились листья, затем раскрылся бутон, подставив солнцу белые с голубым лепестки. Чародей поднес цветок Ульменете, но в ее пальцах лилия превратилась в дым и рассеялась.
– Правда, чудесно? – воскликнула королева.
– Вы наделены великим даром, сударь, – согласилась Ульменета.
– Мои успехи – плод долгих и усердных трудов, но мне всегда приятно доставлять удовольствие моим друзьям.
– Как поживают твои сироты, Калижкан? – спросила королева.
– Превосходно, благодаря доброте короля и заботам вашего величества. Но на улицах еще так много голодных детей, и так хотелось бы помочь им всем.
У них завязался разговор, и Ульменета, вновь задумавшись о витающих в воздухе демонах, села на качели и прислонилась к мягким подушкам. Солнце, достигнув зенита, светило до боли ярко. Ульменета закрыла глаза, и ей пришло в голову, что демоны тоже не любят яркого света и, возможно, не заметят ее.
Она еще раз взглянула на беседующих и сделала глубокий вдох, чтобы обрести душевный покой. Ее дух освободился из тела и стрелой полетел к солнцу. Поднявшись высоко над городом, она посмотрела вниз. Сад на крыше теперь был не больше ногтя, и протекающая через город река сверкала голубовато-белой нитью. Демонов не было видно, но она чувствовала, что они таятся в тени, под кровлями зданий – сотнями, если не тысячами. Город кишит ими, как гниющее мясо червями.
Трое из них отделились от дворца и помчались прямо к ней, выставив когти. Ульменета в ужасе замерла. Они приближались, и она уже видела их опаловые глаза и острые зубы. Бежать было некуда – они отрезали ей путь к собственной плоти.
Но рядом с ней вдруг возникла сияющая фигура с огненным мечом в руке. Свет слепил Ульменете глаза, и она не смогла разглядеть лица. Демоны шарахнулись прочь, и странно знакомый голос шепнул Ульменете: «Беги скорее!»
Не нуждаясь в повторном приказании, она мигом понеслась обратно к своему телу.
Оказавшись над самой кровлей, она увидела, что рядом с королевой сидит... сидит...
Ульменета открыла свои телесные глаза и вскрикнула. Аксиана и Калижкан подошли к ней.
– Что с тобой, Ульменета? – спросила королева, погладив ее по щеке.
– Ничего, ничего – всего лишь дурной сон. Извините меня.
– Вы вся дрожите – уж не лихорадка ли это? – обеспокоился Калижкан.
– Я, пожалуй, пойду к себе и прилягу.
Вернувшись в свою комнату рядом с опочивальней королевы, Ульменета залпом выпила чашу с водой, села и попыталась вспомнить то, что видела в саду на крыше.
Мимолетная картина вопреки ее усилиям делалась все более расплывчатой.
Ульменета вновь потихоньку поднялась на крышу и стала на пороге так, чтобы ее не заметили. Отсюда она хорошо видела чародея и королеву. Закрыв телесные глаза, она раскрыла духовные, и ее снова охватила дрожь.
Рядом с королевой сидел мертвец с серым лицом. Плоть наполовину отвалилась с его рук, из пальцев торчали кости. Червяк, выбравшись из полусгнившей щеки, упал на голубой шелк его платья.
Ульменета, попятившись, вернулась к себе и стала молиться.
Дагориан стоял в маленькой комнате с белыми, заляпанными кровью стенами. На полу валялся кривой кинжал, запачкавший белую козью шкуру. Тело старухи убрали до прихода Дагориана, но убийца все еще сидел у очага, обхватив голову руками. Двое дренайских солдат стерегли его.
– Дело, мне кажется, ясное, – сказал Дагориан Зани, вентрийскому чиновнику. – Человек этот в приступе ярости убил собственную мать. Здесь нет угрозы королю, и солдаты тоже не нужны. Не понимаю, зачем вы меня сюда вызвали.
– В прошлую ночь вы были начальником стражи, – сказал Зани, маленький и хрупкий, с коротко остриженными темными волосами. – Мы обязаны докладывать вам обо всех многочисленных убийствах.
– Значит, убит еще кто-то?
– Здесь нет, но в пределах города – да. Посмотрите вокруг – что вы видите?
Дагориан огляделся. На полках вдоль стен – глиняные горшки и бутылки из цветного стекла. На низком столике перед очагом – гадальные камни и несколько папирусных небесных карт.
– Убитая была гадалкой.
– Вот именно – к тому же хорошей, согласно общему мнению.
– Это имеет какое-то значение?
– Только в этом квартале прошлой ночью были убиты четверо предсказателей судьбы – трое мужчин и женщина. Двух убили клиенты, третьего собственная жена, а женщину – родной сын.
Дагориан открыл дверь и вышел в маленький садик. Вентриец последовал за ним. Яркое солнце пригревало уже по-весеннему.
– Жертвы были знакомы друг с другом? – спросил Дагориан.
– Убийца сказал, что знал одного из них.
– Тогда это просто совпадение.
– Двадцать семь человек за прошедший месяц вряд ли можно назвать совпадением, – вздохнул вентриец.
– Двадцать семь предсказателей? – удивился Дагориан.
– Не все они предсказывали судьбу – среди них были и мистики, и священники. Их объединяло одно – они могли ходить путями Духа и прозревать будущее.
– Похоже, они не слишком ясно его прозревали, – заметил Дагориан.
– Позвольте с вами не согласиться. Взгляните-ка сюда. – Вентриец подвел Дагориана к двери дома и показал нацарапанный на ней перевернутый треугольник со змеей в середине. – На других дверях тоже начертан этот знак, входящий в оберегающее заклятие. Женщина знала, что ей грозит опасность, и даже мертвая держалась за свой амулет.
