Загадка поющих камней - де Линт Чарльз (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Глава 4
Она стояла посреди поросшей вереском пустоши в одной рубашке. Пологие холмы, покрытые цветущим вереском, осокой и оленьим мхом, простирались до самого горизонта, переходя в склоны гор под нависшими облаками. Стояла ночь, но Минда видела все так же хорошо, как и днем. Земля холодила босые ноги. Легкий ветерок шевелил ветви кустарника. Воздух был напоен густыми ароматами, откуда-то издалека доносилось тихое пение свирели.
Минда знала, что она спит. Она понимала, что звуки свирели – не что иное, как завывание ветра в пустых башнях Даркруна. Но в этом месте вой ветра волшебным образом превратился в мелодию, которую извлекало из приложенного к губам тростникового инструмента живое дыхание. В этом месте…
Музыка завораживала ее. Казалось, мелодия льется с гор, но в то же время она доносилась отовсюду одновременно. И точно так же, как луна притягивает воду во время прилива, эти звуки притягивали Минду.
И она зашагала через заросли к далеким вершинам. Ветер не отставал, шевелил ее волосы, гнал волны по вершинам вереска от одного холма к другому. Перед мысленным взором Минды появился образ музыканта, чья мелодия так влекла ее. Однажды Рабберт показал ей старинный сборник легенд и сказок в кожаном переплете с иллюстрациями, выполненными акварелью и тушью. Эти звуки напомнили ей об одной из них. Странное существо сидело у ручья, в руках у него была свирель, бедра и ноги поросли козлиной шерстью и заканчивались копытцами, а на лбу виднелись небольшие рожки, совсем как у Яна.
Но лучше всего ей запомнились его глаза – неистовые, полные невыразимой тайны, которую способна открыть лишь музыка.
Минда попыталась вспомнить, как в той книге называлось это существо, но имя ускользало от нее. Может, именно его игру слышит она сейчас? Кажется, он был каким-то богом. Неужели во всех мирах одинаковые божества? Во всем Элхероне, к которому принадлежали и Фернвиллоу, и Пенволдс, был только один бог – Коэва. Все остальные считались самозванцами, языческими идолами. Один лишь Коэва был достоин поклонения. Он был очень мстительным и часто впадал в неистовый гнев.
Маленькие божки из книги Рабберта больше нравились Минде. Она зачитывалась волшебными сказками о них. А может, это воспоминания о давно прошедших временах? Или то были пришельцы из других миров? Если все люди говорят на одном языке, наверно, у них есть еще что-то общее?
Вопросы вихрем кружились в ее голове. Но в этом месте ответы были не нужны. Подняв голову, она обнаружила, что уже почти добралась до вершины. Теперь линия горизонта была изрезана остроконечными пиками. Минда легко перепрыгивала с камня на камень, тропинка ясно виднелась среди сланцевых осыпей и вела все выше и выше.
Если это силонель, встретит ли она Яна?
Или Ильдрана?..
Музыка придала ей смелости, освобождая от страха перед Повелителем Снов. Тропинка свернула в расщелину, прорезавшую склон горы. Минда последовала по ней, не переставая восхищаться поднимавшимися по обе стороны вершинами. Миновав ущелье, Минда увидела долину. Ели и кедры остались внизу, уступив место сочным луговым травам. Источник музыки был теперь совсем близко, хотя мелодия вовсе не стала громче. Но вот луна прорвала облачную пелену, и Минда увидела музыканта, сидящего на горном уступе и играющего на свирели.
Он выглядел точно так же, как на картинке в книге Рабберта. Минда стояла довольно далеко, но видела все так ясно, будто находилась на расстоянии вытянутой руки. Щеки ритмично раздувались. Лунный свет поблескивал на рожках. Ветер играл кудрями. Взгляды Минды и незнакомца встретились.
Она словно окунулась в янтарную глубину, и тепло талисмана разлилось по всему телу, доходя до кончика каждого нерва, расслабляя каждый мускул. Бездонные глаза…
Сознание Минды странным образом раздвоилось: она знала, что лежит в комнате Танет, в неком забытьи, между сном и бодрствованием, а ее дух на склоне горы кружился в танце, который, проснувшись, она не в силах была бы повторить. Она двигалась в такт музыке – незнакомой и сладостной, пока последняя нота не смолкла вдали. Взгляд янтарных глаз затуманился. Музыкант исчез, последний отзвук протяжным вздохом унесся прочь.
Она снова осталась одна посреди широкой долины, ее дух ликовал, все чувства словно очистились и обновились. Минда промурлыкала конец мелодии и продолжала танцевать, от всего сердца желая, чтобы так длилось целую вечность.
Минда проснулась и по яркому солнечному свету за окном поняла, что проспала слишком долго. Усевшись на подушках, она вспомнила свой сон. Вызванные им ощущения остались. Все в комнате Танет неожиданно вспыхнуло новыми красками. Саму Танет, сидевшую за кухонным столом с чашкой чая над какой-то картой, окружало золотистое сияние. Так же как спавшего у ее ног волка; каждый волосок жесткой рыжевато-серой шерсти Руна был отчетливо виден в этом новом свете.
Минда вспомнила Рабберта и его очки. Наверно, так он и чувствовал себя поутру, когда надевал их, – все предметы обретали четкие очертания.
Танет услышала, что Минда пошевелилась, и подняла голову.
– Ну вот ты и проснулась, – сказала она. – Я уж подумала, что проспишь весь день. Надеюсь, ты хорошо спала… без сновидений?
– Я прекрасно выспалась, хотя и видела сон, – ответила Минда.
В памяти всплыли слова Яна: Твои сны будут спокойными, Таленин. Спокойными и прекрасными…
Она вздохнула:
– Спокойным и прекрасным был мой сон.
Танет вопросительно подняла брови.
– Этого я не могу объяснить, – улыбнулась Минда. – А чем ты занимаешься?
– Дарин-поиском. Чай еще не остыл, и к нему есть немного пресных лепешек, если хочешь.
Минда налила себе чашку чая и подошла к столу. На разложенных картах она узнала очертания Даркруна, по крайней мере площадь и музей.
– Дарин-поиском? – переспросила она.
– Это вроде поисков воды при помощи ивового прутика, – пояснила Танет и приподняла подвешенный на нитке камешек. – Маятник может показать нам, где находятся Гримбольд и медник. Хоть я и не дралан, я училась пользоваться этим инструментом и могу повторить необходимые действия.
– А как он работает?
– Как и все, что использует концентрацию мысли, – пояснила Танет. – Надо только отчетливо представить себе цель и сосредоточиться. Проще говоря, я стараюсь держать в голове их образы и веду маятник над картой…
Танет сосредоточенно нахмурилась, подняла маятник и стала водить им взад и вперед. Минда внимательно следила за ее действиями и не удержалась от восхищенного возгласа, когда камешек завис и стал вертеться над одной из точек. Танет повторила эксперимент. Камешек остановился там же и снова стал поворачиваться. Женщина окунула перо в чернильницу и маленьким кружком отметила на карте это место.
– Ты принесла мне удачу, – заметила она. – Вероятно, это они. Я целый час бьюсь над этим и уже начала отчаиваться.
– А я могу сделать что-то подобное?
– Почему нет? Хочешь попробовать?
Минда кивнула. Отставив чашку с недопитым чаем, она сменила Танет за столом.
– А что я буду искать? – спросила она.
– Ну, их искать не стоит. Во-первых, ты их не знаешь, а во-вторых, место уже отмечено, и ты бессознательно будешь останавливать маятник в этой точке. Почему бы не попробовать найти воду? Это самое распространенное применение дарин-поиска, и я могу проверить результат. Я знаю, где есть вода, и на второй карте у меня отмечены самые крупные водные потоки.
– Хорошо, – согласилась Минда. – Так что я должна делать? Просто думать о воде и водить камешком по карте?
– В общем, да. Только помни: ты должна ясно представлять, что именно стараешься найти. Для этого нужно сосредоточиться, и в то же время твое сознание должно быть открыто. Я понимаю, что это звучит довольно противоречиво, но так работают драланы. Они сосредоточенны и восприимчивы одновременно.
Минда представила себе воду, взялась за кончик нити и повела камешек по карте.
