Попутчик (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони (бесплатные серии книг txt) 📗

Я сглотнул.

— Ты уверен, что с твоим плечом все хорошо?

— Меймун, сейчас не стоит донимать меня вопросами, — ответил Перро. Его голос звучал болезненно. — Закрывай глаза. У нас впереди долгий путь.

Я сделал так, как было сказано. Звуки, запахи и ощущения этого замечательного ветра захлестнули меня, и вскоре мои мысли унеслись вдаль от ноющего живота. Я потерял ощущение времени, потому не мог сказать, как долго мы ехали, прежде чем Дымка остановилась.

Открыв глаза, я увидел великолепное зрелище: прямо перед нами в океане возвышался корабль!

Я и раньше видел корабли, но в основном издалека. Даже те, что стояли на реке Врат Бальдура. Однако я ни разу не видел корабль так близко. Огромные размеры могучего судна поразили меня. Оно, должно быть, целых сто футов длиной! Корабль скользил по водной глади, двигаясь с впечатляющей скоростью, и Дымке пришлось бежать, чтобы не отстать от него. Я изучал палубу и большие квадратные паруса. С открытым ртом я смотрел, как огромные белые полотна свернулись, словно повинуясь собственной воле, и корабль замедлился.

У перил стоял десяток матросов. Выражения их лиц отражали мои собственные чувства — их глаза были широко распахнуты, а рты — открыты. И мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, на что они смотрят. Понимание обрушилось на меня резко: место, в котором мы оказались, очень подходило для корабля, не смотря на его огромные размеры. Но не для лошади.

К команде, собравшейся у перил, присоединился еще один человек. Я решил, что он, должно быть, капитан. Человек был отлично одет — или был бы, если бы его одежда не была настолько старой. Голубой жакет некогда был покрыт украшениями, но теперь от них осталась лишь одна латунная кнопка, да свободно свисавшие золотые нити. На голове человека покоилась пыльная шляпа, слегка украшенная латунными вставками. Шляпа была странной, почти плоской, формы, с уголками, точащими по бокам головы. Золотистые кисточки, сделанные из того же материала, что и его перевязь, свешивались по обе стороны странной шляпы. Он выглядел, как благородные джентльмен, хотя волосы его были спутанными и не стриженными, а взгляд глаз — диким.

— Назовите мне хоть одну причину не прикончить вас на месте, — крикнул капитан. Его голос был голосом уличного громилы, грубый и жесткий, но с интонациями и произношением образованного человека.

— Мы не давали вам причин нападать на нас, сэр, — ответил Перро.

— Мне кажется, эта дьявольская кобыла — вполне себе причина! Где это видано, чтобы лошади скакали по волнам? — пока он говорил, на палубе стало заметно движение, и другие члены команды закивали головами в знак согласия.

— Дьявольская? — ответил Перро. — Ну, это вряд ли. Она больше похожа на ангельскую! Я пришел как посланник храма Тиморы, что во Вратах Бальдура. Если вы нападете на нас — не сможете вернуться в город, который, — он намеренно посмотрел на нос корабля, — является вашим пунктом назначения, судя по флагу.

Перро врал. Даже если бы я не знал, что никакие мы не посланники, я все равно мог расслышать в его голосе лживые интонации. Но я надеялся, что моряки не смогут.

Внезапно, мужчины почувствовали себя менее уверенными, а капитан замолчал несколько раз, прежде, чем сумел ответить.

— Докажите! Я что-то не слышал ни про каких посланников храма, которые должны пересечь воду на проклятой лошади, и не получал донесений о людях, ищущих мой корабль! Либо доказывайте, либо мы убьем вас! — всякое подобие цивилизованности оставило голос капитана. Теперь он звучал, словно человек на борту был просоленным до самых костей морским волком. Перро залез в один из мешочков, закрепленных на седле Дымки, и вытащил свернутый кусок пергамента.

— Сообщение из храма, для вас, капитан, — крикнул он.

— Ой, бросайте!

Перро сделал одолжение. Он бросил пергамент капитану, но тот не долетел. Казалось, импульс броска стих в трех футах от перил. Капитан потянулся за пергаментом, высовываясь слишком далеко. Внезапный порыв ветра ударил его в спину, и он перелетел через перила, падая в воду рядом с нами.

Он всплыл, задыхаясь и захлебываясь. Его шляпа плавала рядом, но стоило ему потянуться к неё, латунное украшение головного убора оказалось слишком тяжелым. И предмет пропал из виду.

Капитан бился изо всех сил, чтобы оставаться наплаву. Дымка развернулась, и Перро схватил человека за руку, удерживая его. Перро не мог поднять капитана, но помогал его голове оставаться над водой. Когда Дымка рысью двинулась вдоль корабля, капитан поплыл рядом с нами.

— Да чего вы ждете? — кричал он членам команды, толпившимся у перил. Люди с удивлением смотрели на нас. — Киньте нам чертову шлюпку, идиоты!

Люди отскочили от перил и вскоре вернулись с лодочкой, держащейся на канатах и шкивах, которую они начали опускать на воду.

Прежде, чем лодка преодолела половину пути, капитан вырвал руку из ладони Перро и прыгнул. Каким-то образом он смог выбросить из воды верхнюю половину тела, несмотря на то, что под его ногами не было земли, а пропитавшийся водой жакет тянул его вниз.

Он бормотал, заикался и кричал, но его слов было не разобрать. Яростно загребая руками, он пытался найти какую-нибудь опору у своего собственного корабля. Потерпев неудачу, он заорал на команду.

— Лодка! Опустите ниже проклятую лодку! Что-то коснулось моей ноги… что-то… проклятая акула! Там в воде проклятая акула и она… Опять! Опустите лодку!

При слове “акула” люди начали быстрее выполнять приказы капитана. За считанные секунды лодка коснулась воды — в основном потому, что двое членов экипажа в спешке отпустили канаты. Последние десять футов лодка попросту пролетела, едва не задевая капитана, и приземлилась вверх тормашками.

Казалось, капитану было плевать на катастрофический спуск шлюпки, казалось, он даже не заметил, что что-то пошло не так. Он забрался на киль малого судна и потребовал себе веревку.

Экипаж снова среагировал быстро. Но бросок веревки тоже вышел не слишком удачным. Матрос, кинувший канат, казалось, имел прекрасную мишень — веревка ударила капитана в лоб, сбивая с ног. Несмотря на это, он умудрился остаться верхом на лодке, которая не имела ни перил, ни выгнутых поверхностей. Казалось, капитан боится, что даже прикосновение к воде станет мучительной смертью. Страх придал ему талантов акробата, которыми он не обладал в нормальной жизни.

Капитан даже не обругал матроса за его неуклюжий бросок. Он просто схватил веревку и с впечатляющей скоростью полез наверх, перебирая руками. Добравшись до конца веревки, он развернулся и крикнул нам:

— Вы идете, или мне поднимать канат?

— Ни то, ни другое, — ответил Перро. Дымка семенила рядом с опрокинутой лодкой. Перро схватился за борт, легко переворачивая судно. Дымка шагнула в лодку, а Перро соскочил с лошади. Я последовал его примеру… Тогда он привязал веревку к лодке.

— Бросьте нам еще три каната, а затем тащите, как только мы закрепим их.

Капитан кивнул, а затем отошел от перил. Члены команды бросили еще три веревки, которые мы привязали к лодке. Легкая лодка протестующе застонала под весом лошади, но она была крепкой, как и веревки — как и мужчины, что их тянули. Спустя мгновение мы оказались в каюте капитана. Дверь за нами затворилась с мягким щелчком.

Глава семнадцатая

Капитанская каюта была богато украшена. Пол покрывал красный ковер, к стенам были привинчены множество шкафов и меленьких столиков из темного дерева. По всей комнате были разбросаны десятки безделушек: древняя масляная лампа из тусклой меди, прекрасный чайник и четыре чашки, стоявшие внутри запертого шкафа со стеклянной дверью. Над второй дверью в кабинет висел странный предмет с деревянной ручкой и длиной металлической трубой. Он был очень похож на рисунок с подписью “аркебуза”, который я когда-то видел в книге Необычное Оружие.

Капитан с удобством расположился на поношенном кресле, стоявшем за огромным столом, на котором лежали груды бумаг — заметки, звездные схемы, карты разных размеров, детально описывавшие море к югу от Глубоководья на севере и до Калимпорта на юге. Видимо, у мужчины была запасная шляпа, которая заменила ту, что он потерял, ибо она уже красовалась на его голове, словно ничего не произошло. Да еще и запасной жилет. Так как тот, в который капитан был одет сейчас, был сухим. Единственным признаком, свидетельствовавшем о несчастном случае, была лужа, медленно расползавшаяся под стулом. Из вежливости, я старался не смотреть туда.