Шут (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Шут продолжал смешить короля и когда тот, закончив мыться, принялся раздавать поручения по поводу намеченных на вечер торжеств, и когда монарх выбирал наряд на праздник, и даже во время его короткой сдержанной беседы с королевой. Руальд не был груб с ней, о необходимости расторжения свадебных уз он говорил так, будто обсуждал детали своего вечернего туалета. Элея почти ничего не проронила в ответ, и только дурацкие замечания Шута звучали аккомпанементом голосу короля. Это было не похоже на господина Патрика - рассыпаться перед монаршей четой в скабрезных глупостях. Обычно с ними Шут вел себя иначе, выбирая более утонченные способы украшения беседы... Но теперь чутье подсказывало ему, что чем меньше умных слов слетит с его губ, тем лучше. Когда-то, только появившись при дворе, он вообще предпочитал работать молча - лицом и жестами, ибо был еще недостаточно умен и образован, чтобы рассчитывать на свой язык. Шутки, к которым он привык в своей бродячей жизни, не годились для дворцовых декораций - они были слишком грубы и попросту неактуальны. Однако, на сей раз даже это балаганство казалось уместней, чем обычные дружеские подначки...
Они сидели в гостиной. Руальд смаковал вино, привезенное из похода, и забавлялся тем, что кидал в Шута косточки от вишен. Это было так на него не похоже, что Шут даже не обижался. А Элея в своем новом сумеречном платье и вовсе походила на безмолвную статую, вытесанную из мрамора. Король неспешно излагал ей причины, почему он не считает возможным их дальнейший союз. Собственно, главный аргумент был один - наследник. Вернее его отсутствие. О новой невесте он не упомянул ни разу.
Король говорил, а Шут мучился вопросом - что же нужно было сделать с человеком, чтобы он из доброго друга и заботливого мужа превратился в такое вот чудовище со студеной водой в жилах вместо крови.
По словам Руальда все было просто - верховный первосвященник признает их венчание недействительным, Элея получит хорошую компенсацию землями или золотом и будет предоставлена самой себе.
- Ты можешь вернуться к отцу, - предложил он королеве. Я прослежу, чтобы тебя сопроводили к Белым Островам со всеми надлежащими почестями. Но, если хочешь, оставайся в Золотой. Я найду для тебя чудесный особняк с садом. Или замок за городом. Дам лучших слуг.
'Что он несет, - думал Шут, - Замок за городом! Безумие... Так унижать ту, которой клялся в верности на всю жизнь...'.
Элея встала.
- Довольно, - произнесла она. - Вели провести церемонию расторжения завтра. Я не желаю оставаться здесь ни одного лишнего дня, - с этими словами королева покинула гостиную.
А ведь еще два месяца назад в этой комнате звучал ее звонкий смех... Счастливая Элея кружилась у раскрытого окна, озаренная солнечным светом. Цветущая и золотистая от легкого загара, танцевала, распустив чудесные свои осенние волосы, забыв о предписаниях этикета. Не помнил о них и Руальд... Он весело пел и хлопал в ладоши, как делают это на пиру простые мужчины для своих любимых женщин. Шут наблюдал за ними украдкой, стоя за широкой темной портьерой. И было ему и радостно, и горько... Радостно, от того, что понимал чужое счастье. Горько от того, что не имел своего...
- Привезешь мне диковинных бус? - Элея обвила мужа тонкими нежными руками и заглянула ему в глаза.
- Зачем тебе бусы, птичка? Ты и без них самая красивая... - король привлек ее к себе и запечатлел на устах жены полный страсти поцелуй. Губы у Элеи были как свежий розовый бутон - чувственные, но не в пример Аритиным, по-детски нежные... В минуты, когда королева не изображала ледяную властительницу, они оказывались так очаровательно приоткрыты, будто Элея хотела что-то сказать, но не решалась...
Они с Руальдом никогда не выставляли своих ласк напоказ, и вид этого поцелуя заставил Шута поперхнуться уже заготовленной шуткой. Будто сунутый головой в ледяную воду, он стыдливо отвел глаза и, отпустив край портьеры, канул в темноту коридора для слуг, которым и пришел в апартаменты короля. Шут вовсе не намеревался подглядывать, просто так дойти было короче, и он воспользовался этим путем, спеша поделиться с Руальдом радостной новостью - в город прибыла знаменитая труппа Варлисса, о которой Шут столько рассказывал своему монаршему другу. Вообще-то этими коридорами дозволялось ходить только слугам, убирающим покои короля, но Шут, как обычно, сделал козью морду и проскочил мимо гвардейцев, которые не особенно-то его и останавливали. Все уже привыкли - господин Патрик шляется, где ему заблагорассудится.
Разве же он знал, что королевской чете вздумается миловаться прямо в гостиной...
Шут сидел на полу в коридоре и не смел выглянуть обратно, опасаясь увидеть нечто совсем уж не предназначенное для его глаз... Казалось бы, что особенного - поцелуй... но лицо Шута все еще полыхало, будто его и впрямь ожгло студеной водой.
Это было так недавно... он даже помнил холод каменных плит, проникающий сквозь тонкое трико его костюма, и улыбку Элеи, приникшей к груди мужа.
- Ваше Величество... будет война, - Шут знал, отец Элеи, нестарый еще король Давиан костьми ляжет, но соберет армию достаточную, чтобы покарать обидчиков. Жители Белых Островов пуще жизни ценили честь. На оскорбление дочери короля они могли ответить только одним решением - войной.
- Не будет. Я не так глуп, как ты полагаешь, - Руальд тоже поднялся из кресла. Его движения показались Шуту слишком нервными.
- Яд? - он постарался, чтобы голос звучал равнодушно.
- Разумеется, нет! - король смерил Шута небрежно-презрительным взглядом, какого никогда не имел прежде. - Это слишком очевидно. Я же сказал, у меня, в отличие от некоторых, голова, а не пареная репа. Твой король придумал кое-что поинтересней!
'О, Руальд... Боги! Так не может быть на самом деле... я сплю... это лишь дурной сон...'
Шут все никак не мог поверить до конца, что его любимый друг может говорить подобное. Но вслух он лишь спросил:
- Что ж тогда? Несчастный случай?
- Нет, Пат! Отвяжись, я все равно тебе не скажу, ты разболтаешь своим подружкам, а те доложат Элее. Нет уж! Сделаем ей сюрприз! - Руальд выглянул в окно. - Наконец-то! Тучи разошлись. Ночь будет ясная. Но, нам пора на праздник! Скоро уже начало, ты готов?
- Да, Ваше Величество, - Шут поклонился так низко, что успел разглядеть крошечную дырочку на своем мягком, похожем на чулок, туфле.
Направляясь следом за королем в тронный зал, он решился еще на один вопрос:
- А придворные? Когда вы сообщите им?
- Завтра. Сегодня все перепьются, к утру моим подданным будет ни до чего. Новость об уходе королевы покажется им незначительной по сравнению с головной болью.
'И капли в рот не возьму сегодня, - подумал Шут, - наверняка Руальд велел добавить в вино чернолист. А пить позволит всем. И в конце ночи даже повара и слуги будут бесчувственными валяться по углам. Но что же он задумал? Королева - не мешок сухарей, в подпол не спрячешь... А если правда? Если он хочет посадить ее под замок? - мысли метались в голове у Шута точно летучие мыши. - Кто может знать? Советник Пелья? Дени? Тодрик? Нет, вряд ли...', - он спешил за королем, отчаянно пытаясь понять, что происходит, и как избежать беды.
- А если королева объявит о расторжении сегодня на празднике?
- Не объявит. Королева ненадолго почтит нас своим вниманием, у нее, знаешь ли, тоже голова разболелась.
'Когда он успел? Чем опоил?' - Шут окончательно понял, что времени на праздничные забавы у него нет.
12
В тронном зале собрался весь цвет общества. Но по напряженным лицам и натянутым улыбкам Шут сразу определил, что верные подданные Руальда всерьез обеспокоены переменами, случившимися с их королем. Сам он честно изображал жизнерадостного олуха - пел, кувыркался и отвешивал поклоны каждому встречному. Руальд занял свое место рядом с королевой во главе длинного стола и велел начинать пир. Еды выставили немерено, но Шут даже не взглянул на нее - его взор был прикован к королевской чете. Элея действительно выглядела неважно: бледная, с потухшими глазами, она односложно отвечала на какие-то бессмысленные вопросы супруга и даже не притронулась к роскошной пище. Вскоре, как и предрекал Руальд, королева вежливо простилась с гостями, сославшись на сильное недомогание, и покинула празднество.
