Золотой ключ. Том 3 - Эллиот Кейт (лучшие книги txt) 📗
Рохарио понял, что влюбился… Что он без ума от женщины из рода Грихальва, которая – несмотря на внутреннее сопротивление – согласилась стать любовницей его брата, наследника, и воспользоваться многочисленными привилегиями своего нового положения.
Он с трудом улыбнулся в ответ и замешкался в поисках слов, которые скрыли бы столь нежданно нахлынувшие чувства.
Беатрис смотрела куда-то вдаль. Потом встала, держа в руке корзину с цветами. Девушка была прелестна.
И тут они увидели всадника. Конечно, сад не совсем подходящее место для конных прогулок, особенно если учесть, что лошадь плохо слушалась и пугалась каждого куста или клумбы.
Всадник резко дернул за поводья и спешился. Поручив лошадь заботам грума, устремился к Беатрис. У него была походка человека, вполне довольного своим телом и положением, которое он занимает в мире; великолепная шапка светлых волос и жизнерадостный смех. Женщины падали к его ногам с тех самых пор, как ему исполнилось четырнадцать, – и не только потому, что он был наследником.
Элейна встала со стула.
– Кто это? – Она подняла испачканные красками пальцы, чтобы поправить волосы.
С опозданием обнаружив, что шляпа сползла на спину, принялась торопливо надевать ее.
– Это, – негромко ответил Рохарио, чувствуя, как его сердце разрывается на части, – мой брат, дон Эдоард.
Глава 64
Пальцы у нее были перепачканы, прическа растрепалась, но уже не имело смысла делать вид, что шляпа надета, а ленточки аккуратно завязаны. И что хуже всего, капли краски попали на платье, впрочем, сложный геометрический рисунок на ткани делал их невидимыми. Забыв о картине, Элейна смотрела, как дон Эдоард взял Беатрис под руку и направился по тропинке в ее сторону. Они шли не спеша, и Элейна могла спокойно рассмотреть старшего сына Великого герцога. Несмотря на то что Эдоард был чуть выше брата, он двигался с грацией человека, отдающего многие часы физическим упражнениям. В то время как Рохарио унаследовал тонкие черты своей бабушки, глядя на Эдоарда, можно было с уверенностью сказать, что он сын Тайра-Вирте, а большой нос и удлиненное лицо, обрамленное светлыми волосами, ясно говорили о том, что в его жилах течет и кровь Гхийаса. Очень интересное лицо.
"Я обязательно напишу его портрет”.
Эдоард и Беатрис скрылись за живой изгородью, потом снова появились, шагах в десяти от мольберта. Беатрис улыбалась. Эдоард смеялся. Он делал это просто великолепно.
– А вот и Элейна, – представила сестру Беатрис. Эдоард шагнул вперед, взял ее руку, склонился над ней. Он не сделал попытки поцеловать руку, хотя Элейна почувствовала, как он чуть сжал ее пальцы.
– Элейна, рад с вами познакомиться. Ваша милая сестра сказала мне, что вы художница. Меня это не должно удивлять, поскольку вы из рода Грихальва. Но я не знал, что женщины занимаются живописью. Нет, я, конечно, слышал, что они делают эскизы и зарисовки – как, например, наши придворные дамы, – чтобы скоротать время.
– Да, – сказала она и осторожно высвободила пальцы, – я тут рисовала.
Эдоард обошел мольберт, чтобы посмотреть на работу Элеины.
– О, замечательно! Очень красиво! А вот и ваша сестра. Как раз на месте. А кто эта очаровательная дама? Не каждый день три прекрасные женщины посещают меня в моем убежище! Мара? Добро пожаловать, поверьте, я вам очень рад. – Он поцеловал дуэнье руку.
Мара покраснела и с трудом сдержалась, чтобы не хихикнуть.
– Рохарио, эйха! Ты должен посмотреть охотничьего пса, которого я купил. Ну, милая, – он обернулся к Элейне и взял ее за руку с видом хозяина, – пора завтракать. Мне сказали, что для нас сегодня приготовили перепелов под каким-то соусом. Вы же знаете, у поваров немало всяких приправ и самых разных блюд, названия которых я никогда не смогу произнести, поскольку все наши повара из Гхийаса. И хотя дорогая, безвременно покинувшая нас матушка пыталась научить меня всем этим словам, мне так и не удалось преуспеть в этом. Она была просто в отчаянии. “Эдоард, – говорила она, – ты умеешь разговаривать только на языке гончих, впрочем, надо заметить, это у тебя получается хорошо”.
Он продолжал болтать в том же духе. К радости Элеины, его вполне устраивали односложные слова, которые она время от времени вставляла в его тирады. Они вошли в дом, и им подали завтрак в маленькой столовой.
Про Эдоарда нельзя было сказать, что он скучный собеседник. Но когда он пустился в один из своих монологов, Элейна вдруг ощутила, что этот словесный поток проходит мимо ее сознания. Казалось, будто сидишь во дворе дома, что-то рисуешь и одновременно прислушиваешься к музыкантам, играющим на кифаре и поющим серенады дамам в надежде получить за свое искусство поцелуй.
– конечно, никто не думал, что тио Алессо умрет так рано, по правде говоря, именно поэтому матушка и не хотела, чтобы я увлекался охотой; его сбросила лошадь, когда он пытался перескочить через живую изгородь, но патро утверждает, что Алессо всегда неуверенно держался в седле, а значит, это должно было случиться рано или поздно. – Эдоард улыбнулся.
Элейна не имела ни малейшего представления, о чем идет речь.
– Рано или поздно его должна была сбросить лошадь? – спросила она и испугалась: вдруг Эдоард догадается, что она не слушала.
– Вы не только красивы, но еще и умны, каррида мейа. Наша дорогая матушка любила говорить про Терессу, мою тетку, которая вышла замуж за этого человека из Диеттро-Марейи, – я никак не могу запомнить его имя, – что, если женщина глупа, от ее красоты нет никакого проку.
Элейна улыбнулась, прекрасно понимая, какой скучной она должна была ему казаться. Кошмар! Она вообще не знала, как следует себя вести.
– Наш тио Алессо, – вмешался Рохарио с некоторым раздражением, – частенько приезжал сюда, он обожал эти комнаты и сад, а четыре года спустя после того, как он стал Великим герцогом, неподалеку отсюда его сбросила лошадь.
– Великий герцог Алессо погиб здесь? – спросила Беатрис, заинтригованная столь неожиданной подробностью из жизни двора.
– Я и сам могу рассказать эту историю, Рохарио. – Эдоард отодвинул свой стул от стола. Остальные поспешно поднялись вслед за ним. – Я с радостью покажу вам свою новую охотничью собаку, – переключился он на другую тему и предложил Элейне руку.
– Конечно.
Они вышли во двор, а оттуда направились в сторону конюшен. Эдоард был на удивление тихим, а Рохарио, все больше раздражаясь и негодуя, тащился позади, сопровождая Беатрис и Мару. Вне всякого сомнения, ему не хотелось тут оставаться. Только Великий герцог мог его заставить. Но почему? Видимо, именно этого и хотела от нее мать: вызнать все домашние секреты до'Веррада. Элейну передернуло. Какая мерзость!
– Вам холодно? – спросил Эдоард. – Можем вернуться за накидкой.
– Нет, спасибо.
– Вот мы и пришли. Вы любите лошадей?
– Я еще не научилась их рисовать.
Внутри конюшни царил полумрак, и Элейне понадобилось несколько минут, чтобы глаза привыкли к тусклому освещению. Впереди что-то глухо стучало о стену.
– Господин! – Конюх поспешил к ним навстречу. – У вашего нового коня просто огненный нрав. Слышите, как он бьется в стойле? Не стоит подходить к нему близко, пока мы его не успокоим.
– Я приду попозже. Сюда, каррида мейа. Пойдем посмотрим собак.
Как только они очутились на улице, настроение у Эдоарда явно улучшились. Им удалось оторваться от остальных спутников, и он положил вторую свою руку поверх пальцев Элейны, лежавших у него на локте. Она испуганно улыбнулась, но внутри у нее все точно окаменело. Она внезапно вспомнила свои супружеские отношения с Фелиппо – воочию видела, чувствовала его руки, тело и губы, но ей казалось, что происходило это не с ней, а с кем-то другим, с человеком, которого она больше не знает.
– Если вам холодно, давайте вернемся в дом. В моих апартаментах есть камин. Я прикажу его разжечь. И они останутся наедине.
– Я бы хотела посмотреть на гончих. – Элейне с трудом давались слова.
