Город иллюзий - Ле Гуин Урсула Кребер (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
И сооружая себе спальное место на полу, он процитировал Новый Канон:
«Я одинок не более, чем флюгер или ручей у мельницы, или полярная звезда, или южный ветер, или апрельский дождь, или январская оттепель, или первый паучок в новом доме Я одинок не более, чем утка в пруду, что смеется так громко, или чем сам Уолденский пруд(«
Здесь старик сказал «спокойной ночи» и умолк.
В эту ночь Фальк спал так крепко и долго, как еще никогда с начала своего путешествия.
В хижине у реки он пробыл еще два дня и две ночи, поскольку ее хозяин принимал его очень радушно; ему оказалось нелегко покинуть эту крохотную обитель тепла и дружеского общения. Старик редко прислушивался к словам Фалька и никогда не отвечал на вопросы, но среди его непрерывной болтовни проскальзывали определенные факты и намеки. Фальк узнал, что может ему повстречаться на пути отсюда на запад, хотя где именно находится то или иное место, он так и не смог разобрать. Судя по всему, до Эс Тоха путь был свободен; а дальше? И что находилось за Эс Тохом?
Сам Фальк не имел об этом ни малейшего представления. Он знал лишь, что в конце концов можно выйти к Западному морю, за которым лежал Великий Континент, а затем можно опять попасть в Восточное море и в Лес. Людям было известно, что мир имеет форму шара, но у них не осталось ни единой карты. Фальку казалось, что старик, возможно, в состоянии нарисовать карту. С чего он так решил, он и сам не понимал, поскольку его хозяин никогда впрямую не рассказывал о том, что видел за пределами этой крохотной прогалины на берегу реки.
— Приглядывайся к курам, — как бы между прочим произнес за завтраком старик ранним утром того дня, когда Фальк собирался в дорогу. — Некоторые из них умеют говорить, а другие умеют слушать. Совсем как мы, а? Я говорю, а ты слушаешь, поэтому я — Слухач, а ты — Вестник. Чертова логика. Помни о курах и не доверяй тем, что поют. Петухам можно доверять больше — они слишком заняты своим кукареканьем. Иди один. Вреда тебе от этого не будет. Передавай от меня привет всем Предводителям Странников, которых ты встретишь, особенно Хенстрелле. Кстати, прошлой ночью, в промежутке между твоими и моими снами, мне пришла в голову мысль, что ты достаточно поупражнялся в ходьбе и мог бы взять мой слайдер. Я и забыл о том, что он у меня есть. Мне он не нужен — я не собираюсь покидать эти места, кроме как после смерти. Надеюсь, кто-нибудь забредет сюда и похоронит меня или хотя бы вытащит мое тело наружу на поживу крысам и муравьям, раз уж я умер. Меня не прельщает перспектива сгнить здесь, в этом доме, который я столько лет содержал в такой чистоте. В лесу пользоваться слайдером ты, конечно, не сможешь, так как там уже не осталось ничего, достойного именоваться дорогами, но, если захочешь спуститься по реке, он вполне может сгодиться. А переправиться через Внутреннюю реку в оттепель без него сможет разве что рыба. Если надумаешь взять слайдер, то он — в сарайчике.
Сходной философии придерживались обитатели Дома Катола, ближайшего к Дому Зоува поселения. Фальк знал, что одним из их принципов было жить, стараясь по возможности — не переходя грань разумного и не опускаясь до фанатизма — не пользоваться механическими приспособлениями. То, что этот живший куда аскетичнее, чем они, старик, который разводил птицу и выращивал овощи, поскольку у него не было даже ружья для охоты, обладал таким продуктом сложной технологии, как слайдер, показалось Фальку очень странным и заставило его впервые взглянуть на хозяина дома с некоторым сомнением.
Слухач цыкнул зубом и захихикал.
— У тебя никогда не было оснований доверять мне, парнишка-чужестранец. А у меня — тебе. Ведь, в конце концов, многое можно утаить даже от самого чуткого Слухача. Человек способен не признаваться в чем-то даже самому себе, не так ли? Возьми слайдер. Я свое уже отпутешествовал. Слайдер рассчитан только на одного, да тебе никто больше и не нужен. Думаю, впереди у тебя еще долгий путь, который пешком не одолеть. А может, даже и на слайдере.
Фальк промолчал, но старик ответил и на незаданный вопрос:
— Возможно, тебе придется вернуться домой, — сказал он.
Расставаясь с ним промозглым, туманным утром под припорошенными инеем елями, Фальк с сожалением и благодарностью пожал старику руку, как Главе Дома — так его учили поступать в подобных случаях. Затем он едва слышно прошептал:
— Тиокиой.
— Как ты назвал меня, Вестник?
— Это означает Я думаю, что это означает «отец".
Слово это вырвалось из уст Фалька нечаянно, непроизвольно. Он не имел ни малейшего представления о том, к какому языку оно принадлежало.
— Прощай, бедный, доверчивый дурачок! Говори всегда правду и знай, что в правде твое спасение. А может, и нет, все дело случая. Иди один, дорогой мой дурачок! Так, наверное, лучше для тебя. Мне будет недоставать твоих мыслей. Прощай. Рыба и гости начинают пованивать на четвертый день. Прощай!
Фальк склонился над слайдером, изящным маленьким летательным аппаратом. Внутренняя поверхность кабины была украшена причудливым объемным орнаментом из платиновой проволоки. Фальк забавлялся с аппаратом подобного типа в Доме Зоува; после беглого изучения приборов он прикоснулся к левой шкале, переместил свой палец вдоль нее, и слайдер бесшумно поднялся примерно фута на два. Прикосновение к правой шкале заставило его заскользить над двором к берегу реки, пока маленький аппарат не завис над ледяной крошкой заводи, у которой стояла хижина.
Фальк оглянулся, чтобы попрощаться, но старик уже скрылся в хижине, прикрыв за собой дверь. Когда Фальк вышел на своем бесшумном челне на простор темной магистрали реки, над ним вновь сомкнулась величественная тишина.
Густой ледяной туман арками повисал впереди и позади, а также клубился среди серых деревьев по обоим берегам реки. Земля, деревья и небо — все было серым ото льда и тумана. Только воды, неторопливое течение которых слегка опережал летательный аппарат, были темными. Когда на следующий день пошел снег, снежинки, казавшиеся черными на фоне неба и становившиеся белыми над водой за миг до исчезновения, падали не переставая, чтобы раствориться в бесконечном потоке.
